Джереми Йорк - Your Mistake

(Небрежно зачеркнуто).

***

Инспектор Слайт, как и обещал, явился после ленча, к нему присоединился профессор Гаррисон, завершивший обход пациентов.

К этому времени Курт успел поспать и подкрепить свои силы бульоном; я и Хазбен оттащили его в душевую, где лорд вымыл, наконец, волосы, вычистил зубы и чисто выбрился. С помощью санитаров облачившись в костюм, названный им «домашним», Мак-Феникс, в черных шпионских очках, надежно прикрывавших глаза от солнечного света, принял посетителей на свежем воздухе, в уютной беседке больничного парка. Признаться, везти его в беседку пришлось при посильной поддержке санитара, идти лорд не мог да и вообще чувствовал себя скверно, жалуясь на головокружение и тошноту, его заметно знобило, но примириться с больничным покоем он не смог. Принять Слайта в кровати, при капельнице и прочих атрибутах наркологического центра означало подписать капитуляцию, так Курт объяснил мне свое решение, не слишком вдаваясь в подробности, но я его понял. Слайт был для Мак-Феникса врагом, достаточно серьезным и опасным, чтобы хоть как-то продемонстрировать слабость. Поэтому мы устроили лорда на скамье, верный долгу медбрат попытался укрыть его теплым пледом, но Мак-Феникс кратко и доступно объяснил, что в одеяле не нуждается. Санитар подобрал улетевший в лужу плед и больше не лез с опекой, держась в стороне.

Гостеприимным жестом Курт указал посетителям на свободные скамейки.

Слайт растерялся от такого поворота, он готовился к долгой и трудной битве за право задать несколько тщательно продуманных вопросов и опешил, когда милорд вежливо представился полным титулом и протянул руку в приветственном рукопожатии. При свидетелях Курт не выказал ни малейшей неприязни к полицейскому, напротив, с интересом, почти дружелюбно разглядывал его и Гаррисона, улыбаясь сытым котом, поймавшим новую мышь для забавы. Я насторожился, предчувствуя подвох или ловушку, но вмешиваться в разговор не стал; инспектор же принял предложенные правила игры и от стакана виски не отказался. Все напитки, разумеется, принадлежали профессору, но умница Гаррисон лишь тонко улыбнулся и кивнул мне, желая показать, что не намерен мешать знатному пациенту изображать радушного хозяина. Он, как и я, понимал, что эта роль примиряет лорда с необходимостью отвечать на вопросы полиции.

Я подумал, что если допрос провести в рамках светской беседы, все пройдет гладко, и постарался дать знак инспектору. Слайт, похоже, поймал нужную волну, теперь требовалось лишь закрепить успех и не сбиться с тона.

Вот так, потчуя гостя чужим виски и слегка рисуясь, Курт добровольно рассказал инспектору Слайту все, что помнил о вечере, роковом для него и несчастной Софи Даньер. Узнал я и новые подробности. Оказалось, что Курт расстался с Даньер месяца три или четыре назад, сказал ей о разрыве и забыл о «девочке с дискотеки». И вот вчера Соф кинулась к нему на шею, он этого совсем не ждал и не хотел, но девушка была настойчива, так откровенно добивалась… В общем, Курт уступил, и все закончилось печально.

Слайт закурил сигару и запыхтел, обдумывая информацию, тогда, воспользовавшись паузой, в беседу вклинился изнывающий от любопытства профессор:

– Вас отравили очень странным ядом, милорд! – бросил он для затравки разговора, и Курт не стал оспаривать очевидное. – В попытках понять, что это за яд, я за ночь перерыл интернет и нашел несколько любопытных статей под вашим именем. Скажите, милорд, как давно вас увлекает психофармацевтика?

Мак-Феникс нахмурился; его каменное лицо сотворило подобие недовольной гримасы, но, поразмыслив, он счел возможным ответить вопросом на вопрос:

– Вы ведь встречались вчера с мистером Харли?

– Да, милорд, но я не вижу…

– Около двух лет назад мистер Харли, мой друг, сел на героин, на опасную дизайнерскую разновидность, неподвластную известным методам лечения. У меня не было особого выбора. Я видел, как деградирует близкий мне человек, я попытался ему помочь.

– Удачно?

– Вы ведь видели вчера мистера Харли? – снова спросил Курт. – Через год после курса лечения?

– Что же спасло его? – в сильном волнении подался вперед нарколог, неосознанным жестом потирая холеные руки.

– То, что чуть не убило меня.

– Вы знаете, чем вас отравили? – в один голос вскричали Слайт и Гаррисон, повскакав с мест, мешая друг другу и отчаянно жестикулируя.

– Знаю, – признал Курт. – Но вы сядьте, успокойтесь. Выпейте еще виски. Дыхательная гимнастика нашего общего друга дает потрясающие результаты. Давайте дружно: вдох, выдох, вдо-о-ох… Ну вот. Поймите, я не делаю из случившегося тайны. То, что вы приняли за яд, на самом деле лекарство, просто в предельной концентрации, вот и все.

– Вы создали этот… э… препарат?

– Я, профессор. Я создал «Феникс», простите мне мою нескромность, антагонист, способный блокировать воздействие опиоидов на эндорфины, по свойствам он близок к психотропным препаратам и особым образом воздействует на мозг пациента. Наверное, лекарство способно снять любую зависимость, я не испытал его до конца, так уж вышло. Впоследствии препарат разлагается на ряд легко выводимых производных. Я работал над этой темой несколько лет, чисто исследовательская работа, но Роберт со своей болезнью подсказал практическое применение моих идей.

– Откуда у напавшего образец препарата, милорд? – вклинился в ученую беседу инспектор.

Мак-Феникс опять помедлил с ответом, но, решившись на откровенность, не счел возможным отступить:

– Вскоре после начала работы из моей лаборатории в Стоун-хаусе были похищены экспериментальные образцы.

– Что? – Слайт снова подскочил, но повинуясь властному жесту лорда, тотчас сел и угрюмо задышал, издеваясь над моей системой. Курт кивнул:

– Увы. Я поселился в Кингсайде, в заброшенном поместье на побережье, ради спокойной работы над препаратом. Составил в подвале лабораторию и взялся за дело со свойственным мне маниакальным погружением в проблему. Леди Хоумворд, моя знакомая, превосходный химик, помогала мне в работе; именно она, благодаря своим связям, добилась разрешения на тесты в клинике в Саутгемптоне. Именно она назвала мой препарат «Феникс», потому что он буквально возрождал людей из пепла. После испытаний мы взялись за Харли.

– Если можно, поподробнее о краже, милорд. И о том, почему вы не сообщили о ней раньше. Вы должны меня простить: профессиональные интересы превыше всего.

– Подобный подход ограничивает ваш кругозор, инспектор, – усмехнулся Курт, не выказывая, впрочем, ни раздражения, ни досады, было видно, что ему нездоровится, и допрос утомляет, но он стоически излагал необходимые полиции факты.– Что ж… Извольте. Стоун-хаус в ту пору представлял собой старый ветхий дом с плохо пригнанными рассохшимися дверями и разбитыми ставнями. Я работал, и мне в принципе было наплевать на неудобства, не знаю, как справлялись Роб и Диана, претензий они не предъявляли. Но однажды в мое отсутствие кто-то вломился в дом; это было несложно, и я не удивился бы банальной краже, но пропали странные предметы. Помимо схваченных по ходу мелочей исчез штыковой нож образца 1964 года и ампулы с пробным концентратом «Феникса».