Розалина Будаковская - Митчелл. Голодные. Часть вторая

Сегодняшнее дело Клейтона Харриса было до безобразия лёгким. Убийца даже не удосужился попытаться прибрать за собой. Может, испугался, а, может, не думал, что дело вообще будут расследовать должным образом. Тем не менее неосмотрительность убийцы позволила нам быстро найти его. Им оказался парень, живший на три этажа ниже, Стюарт Берти. Причина: личная неприязнь и, как выразился сам задержанный – «Слишком идеальный образ жизни придурка Клейта».

Как позже выяснил Майк, у мистера Берти имеется отклонение психического характера, а именно: ему кажется, что все над ним втихую смеются. Стюарт чрезмерно завистлив, жаден и скрытен. Не следит за собой, в том числе личная гигиена, и за километры обходит медицинские учреждения.

Честно говоря, я немного сомневаюсь в его полной клинической неадекватности: увидев полицейских, Берти вёл себя как среднестатистический гражданин. Он нисколько не походил на сумасшедшего или параноика. Даже волосы тут же причесал – расчёска у него была в ванной на полочке, – и горячо извинился за беспорядок.

Если у него и есть отклонения по фазе, то они выражаются не в паранойе. Скорее, они связаны с асоциальным поведением. Возможно, это симптом более серьёзного заболевания, а, возможно, всего лишь следствие затворнического образа жизни. Проще говоря, проблемы психического характера я не исключаю, но не уверен, что они так серьёзны, как их пытается преподнести сам мистер Берти.

Никакой мистики, слава Богу! Хоть что-то привычное и предельно понятное.

В дверь позвонили. Задумавшись о деле, я совсем не заметил, как пролетели два часа. Восемь вечера, уже пришёл Мэтт. А Эйден… Он сказал, что хочет увидеть Рут.

– Колин нашёл телефон психотерапевта, к которому ходит Берти. – начал Дормер, снимая куртку и ботинки у двери, – Стюарт регулярно приходит за таблетками. Ему выписывают успокоительное. По всем тестам, Берти их честно пьёт. – Мэтт устроился за обеденным столом. – Так что, думаю, ты был прав. Берти осознавал, что делает.

Я ничего не ответил и открыл чайник, чтобы налить воду.

– Даже ничего не съязвишь? – удивился детектив. – Как же твоё «Не благодари, Мэтти» или «С тебя двадцатка»?

– Со мной что-то происходит, Мэтт. – отозвался я и поставил чайник на плиту. – После того леса… Я сам не свой, понимаешь?

– Слушай, Хилл, я не верю во всю эту чепуху. – решительно отмахнулся полицейский.

– Я знаю, но ты можешь выслушать?! – отрезал я. – Ты даже представить себе не можешь, что я видел там!

– И что же это? – недоверчиво наклонился ко мне друг. – Что-то похуже вспоротых трупов? Не смеши меня! Вряд ли есть что-то похуже.

– Я чувствовал в себе… – мысли моментально куда-то разбрелись, оставив меня сидеть с глупейшим выражением лица. – Это чудовищная мощь, Мэтт. Что-то такое, о существовании чего я даже думать не мог. – я растерянно вожу глазами по его лицу, надеясь на ответную реакцию. – Ты не можешь даже подумать о том, чтобы справиться с этой невероятной мощью. Ты просто… марионетка для неё, бездушный сосуд. – я машинально пожал плечами. – Ты сидишь, как рыбка в банке, пока с твоим телом происходит какая-то чертовщина!

– Слушай, друг, не пойми меня неправильно, – он накрыл мою ладонь своей, – но ты там никаких грибов не ел?

– Да иди ты! – отмахнулся я и нервно вскочил с места.

В дверь как раз позвонили, у меня появился весомый повод выйти с кухни.

Даже находясь в нескольких шагах от закрытой двери, я ощущаю в воздухе слабый аромат церковного ладана. Чего это Эйдена так рано принесло? Мне казалось, он останется у Рут подольше. Поссорились?

Фрост буквально просочился в квартиру, стоило мне открыть дверь, и тут же снял ботинки, опираясь левой рукой на полку для обуви. Священник, на удивление, торопливо избавился от куртки и любимого крысёныша отправил в комнату, а не понёс его мыть.

– Что-то случилось? – не выдержал я.

– Нет. – отрицательно помотал головой Фрост. – Нет, просто я не должен был уходить сегодня. – он с некоторой жалостью посмотрел на меня, но затем быстро скрыл её за приятной улыбкой. – Прости.

– Я в порядке, Эйден. – твёрже обычного сказал я. – Не понимаю, о чём ты?

– Просто… – священник замялся. – Ты не нальёшь мне кофе, пока я руки помою?

Только я хотел сказать, чтобы он не переводил тему, как заметил взгляд Эйдена, упавший на кроссовки Мэтта. Ну да, не лучшее время выяснять отношения. Я невольно вздохнул и посмотрел на Фроста.

– С молоком?

– Нет, не хочу молоко. – помотал головой он. – Печенье осталось?

Я качнул головой в ответ и пошёл на кухню. Возвращаясь домой сегодня, мне в голову пришла навязчивая идея захватить новую пачку печенья. Как знал.

– Слушай… – Мэтт поднял ладони перед собой. – Ладно, тупая была шутка, извини. Я идиот, согласен. – он виновато покачал головой. – Но ты себя хотя бы слышишь? Тот Митчелл Хилл, которого я всегда знал, никогда бы не поверил во всякую сверхъестественную чепуху. – сказал полицейский, опустив руки на стол. – И он уж точно не стал бы отказываться от медицинской помощи и работать с навязчивыми мыслями в голове. Ты можешь быть необъективным, Хилл. – Мэттью сделал паузу, вглядываясь в моё лицо. – Ты это, блин, понимаешь? Если ты посадишь не того? Всё, над чем мы оба работаем, пойдёт коту под хвост, Митч!

– Я не сошёл с ума, Мэтт! – гаркнул я. – Это не мешает мне работать! Если ты не заметил, сегодня я раскрыл очередное дело!

Дормер предпочёл промолчать, поджав губы, чем наговорить того, о чём, вероятно, будет жалеть следующие пару дней. Полицейский поднял ладони перед собой и встал.

– Давай закончим, окей? – предложил он. – Завтра оба… В общем, продолжим завтра, если захочешь, идёт?

Я слабо кивнул и проводил друга.

На кухне я застал Эйдена. Кофе налил, а позвать Фроста забыл. Рядом на соседнем стуле закутанный в маленькое полотенчико сидит Фобос. Крысёныш весь мокрый, похоже, Эйден всё же помыл его после прогулки. Фрост протянул любимцу четвертинку овсяного печенья, и Фобос зарылся в полотенце, хрумкая угощением.

Священник лениво встал и подлил кофе в мою чашку. Я сел на стул и закрыл лицо руками. Меньше всего мне хочется ругаться с Мэттом. Даже не потому что он мой друг, а по той простой причине, что он действительно нисколько не верит в сверхъестественное, следовательно, наш разговор априори закончился бы непониманием и ссорой.

Глупо было из-за этого кричать друга на друга. Почему такие элементарные вещи приходят только после ссоры, а не до неё? Понятия не имею. Снова. И тем не менее меня просто раздирает эта узколобость!

– Что он несёт, Эйден?! – снова вспыхнул я. – Почему он мне не верит? Я же его лучший друг! Мы знакомы чёрт знает сколько!

– Успокойся, не кричи. – священник аккуратно взял меня за руки. – Я на твоей стороне, я тебе верю, Митч.