Евгения Райнеш - Последняя сказка Лизы

Но заходить в этот с любовью обустроенный дом я вовсе не спешила. Что-то удерживало меня на пороге, наверное, странная тишина, которая ощущалась даже через стены. Я собиралась позвать Влада, но удержалась. «Опять орать начнёт», – промелькнуло на периферии сознания.

Оказалось, что неожиданные истерики мужа пугают меня сейчас больше, чем мёртвая тишина в окнах чужого дома. Я толкнула дверь, и она отворилась сама собой, так же, как и ворота до этого. Теплом полыхнуло из просторного холла.

Мягкий свет от множества электрических лампочек, глазеющих из-под потолка, обтекал несколько пузатых диванов и большой стол – непременные атрибуты любого холла, так же, как и распластавшийся по стене телевизор. Экран безмолвно мелькал картинками, кажется, при выключенном звуке шли какие-то новости. Вещи выдвинулись вперёд, заслоняя почти потайную лестницу, ведущую наверх, очевидно, в спальные номера.

– Привет! Есть кто здесь?! – наконец-то догадалась крикнуть я.

Ответом была всё та же тишина. Я ещё немного потопталась на пороге, заглянула в просторную кухню, за которой угадывалась прачечная, и даже слышалось тихое, мерное гудение стиральной машинки. Настолько монотонное, что сливалось с тишиной. Чайник на кухонном столе был горячий. Тут же маячили банка с растворимым кофе и сахарница, словно специально выставленные для нас. И две чистые кружки с весёлыми красными пятнами на белом фоне, и две чайные ложечки.

Я вернулась в холл и ещё несколько раз послала в никуда свой беспомощный «Привет!». Тишина, преследующая меня всю дорогу, в этом доме уже конкретно угнетала.

Кто-то сзади положил мне руку на плечо, и я непроизвольно вскрикнула. Влад поморщился:

– Да я это, я, перестань вопить.

– Влад, – пролепетала я, – тут, кажется, совсем никого нет. Мы одни в этом отеле.

– Замечательно! – серые глаза моего мужа опять внезапно полыхнули зелёным огнём. – Никто не будет нам мешать, а за номер мы все равно заплатили. Пойдём выбирать тот, что нам больше понравится.

Он весело, но как-то совершенно не похоже на себя, подмигнул мне. Как-то… Похабно. Не игриво, не интимно, как раньше. Именно похабно, как пьяный матрос уличной девке. Словно мы были совсем незнакомы.

На втором этаже оказалось пять небольших, подготовленных к приезду постояльцев номеров. Все комнаты были гостеприимно распахнуты, все кровати застелены свежим бельём. В душевых комнатах стопками лежали свежие полотенца всех размеров и предназначений.

– Вот видишь, – сказал Влад, бухнувшись на кровать в угловом номере. – Нас здесь ждали.

Я немного помялась:

– Мне как-то не по себе.

– Почему? – спросил муж, уже прикрыв глаза.

Чувствовалось, что он действительно вымотан и от дороги, и от чего-то, не дающего ему покоя изнутри.

– Где хозяин? Где остальные постояльцы? Почему здесь все нараспашку?

Влад недовольно сел на кровати:

– Ты предлагаешь ночевать в машине?

Я отрицательно покачала головой. Ночевать в машине было выше и моих сил.

– Ну, тогда – всё. Располагайся, пока машину во двор загоню. Там ворота тоже не закрыты на замок. Я проверил.

Влад нехотя поднялся и вышел, а через несколько минут со двора послышался скрип ворот, а затем урчание мотора. Я скинула свою бежевую пуховую куртку, объёмный шерстяной шарф крупной вязки, затолкала в рукав шапочку с помпончиком. Разворошила пакет, который захватил с собой Влад, выложила на журнальный столик и колбасу, и хлеб, и окорочка. Обрадовалась, когда обнаружила, что мы купили ещё и печенье, о котором я забыла.

Лучше поужинать с горячим чаем или кофе, но тащить вниз всю эту снедь… Не то, чтобы я устала, хотя и это тоже. Честно говоря, становилось неуютно от мысли, что придётся пить из чайника, который неизвестно кто подогрел перед самым нашим приходом. Под беззвучное мелькание картинок телевизора, который тоже был включён непонятно кем. Не нашлось бы такой силы, которая заставила бы меня протянуть руку к пульту и погасить экран.

Чувствовала я себя, как Машенька, зашедшая в пустой домик трех медведей. С одной лишь разницей в том, что я испугалась заранее, не дожидаясь призрачного хозяина. Который, кстати, с такой же вероятностью мог оказаться и медведем.

– Вот дерьмо! – на пороге стоял Влад, обжигая меня бирюзовым взглядом.

У него был вид глубоко пьяного человека. Ещё сутки назад я бы посмотрела на эту картину маслом с удивлением, но теперь только вжала голову в плечи.

– Дерьмо! – смачно и с удовольствием повторил Влад, и стукнул кулаком по столу. Все наши припасы, которые я выложила на этот стол, разлетелись в разные стороны.

– Зачем ты так? – все-таки пискнула я.

– Не делай всё мне назло!

На самом деле, мой муж употребил гораздо более грубое слово.

– Ты в магазине кинулась на защиту поддонка, который нахамил мне и пытался обмануть!

– Он не сказал ни единого грубого слова! Это ты кричал, как сумасшедший. Мне было стыдно! Первый раз в жизни мне за тебя было стыдно, – я тоже сорвалась на крик, потому что не поддаться этому безумию было невозможно.

– Ты… – мне показалось, что от Влада вязко и тошнотворно потянуло перегаром.

«Где бы он успел выпить? Он же весь день и весь вечер за рулём. Он только что был абсолютно трезвый!». Пьяное безумие из глаз Влада тут же исчезло.

– Ты только и ждёшь, чтобы унизить меня. Я кажусь тебе жалким?

Он схватил меня за руку.

– Скажи, падла, я – жалкий?

– Это сон, – пробормотала я ему в лицо, – это просто дурной сон.

Не слушая моих лепетаний, Влад потащил меня к двери, распахнул её и сунул мне в руки мою куртку и сумочку.

– Убирайся с глаз моих, дрянь!

Мне действительно захотелось немедленно убежать отсюда. Куда угодно, только бы не видеть и не слышать бреда, который наращивал обороты. Доберусь до автобусной станции на такси, вернусь домой. А там, в привычной обстановке, кошмар рассеется. Но я почувствовала, что сумочка гораздо легче, чем обычно, и уже скорее по многолетней привычке раскрыла её.

– Влад, – сказала я растеряно, – а где мой кошелёк, ключ от дома и телефон?

– Фигу тебе! – заржал зеленоглазый незнакомец с лицом Влада похабным смехом. – Добирайся, как хочешь, а я посмотрю. Увидим, кто кого не достоин. Узнаем, кто за кого теперь будет заступаться в маркетах.

Я начала говорить, как с тяжелобольным или маленьким ребёнком, тщательно и ласково выговаривая каждое слово:

– Но на улице ночь, как же я пойду и куда? Без денег, телефона и ключей от дома?

– Вот-вот, – опять раздался гогот, в котором явно ощущалась некая смесь лошадиного и трактирного. – Валяй, топай отсюда.

И муж двинулся в моём направлении, а так как его намерения были непонятны, но не сулили ничего хорошего, я выскочила в коридор. Тут же нырнула в ближайшую открытую комнату. Слава богу, она закрывалась изнутри. Влад (или то, что жило в этот момент в моём ироничном, светлом, интеллигентном Владе) несколько раз бухнулся всем телом в закрытую дверь и успокоился. Из коридора раздались удаляющиеся шаги, и стало пронзительно тихо.