Михаил Кузнецов - Каменные сердца

– Вообще есть такое дело…

– Какое?

– Да был один хер, молодой. Года два назад за бодягой припер. Бич каких поискать, вечно по помойкам шлялся, но при бабле, четко в четверг приходил за вмазой. Он последний раз вылез месяца три-четыре назад, в долг взял пару кубов. Ну а потом бац, и делся куда-то. Я бабло хотел отработать, шоб все по чести, да не нашел его, босоту.

– Может кони двинул на какой из свалок?

– Да не, не такой он был и гнилой, хоть и вонючий. Я у местных поспрашал тогда, говорят, куда-то в деревню уехал, к дядьке, или что-то вроде того.

– Как этого парня звать? – опер достал тетрадку, открыл на нужной странице и приготовился писать.

– Исидор

– Исидор?

– Ну да.

– Странное имя.

– Да я ему не папа, шоб имя придумывать.

– А фамилия, погоняло?

– А хрен знает, не спрашивал. Лавэ он пер, мне и похеру.

– И все, больше никто не пропадал, только этот Исидор?

– Говорю ж, начальник, я по сторонам не особо смотрю.

– Ну ладно, пиши.

Яшин снова углубился в вольный пересказ своего ареста, а Платон тем временем занес имя в папку, на всякий случай, и начал листать старые записи. Наркоман корпел над «сознанкой» примерно час, после чего вручил изгвазданный корявым подчерком листок оперу. И на лице у него играла какая-то странная ухмылка, вроде даже победная, будто не понимал, что сейчас подписал билет на зону. Артем вызвал дежурного, и вонючего задержанного увели обратно в камеру.

– А что за телега с пропажами на мало-Литейном, – поинтересовался он у напарника, присаживаясь за свой стол.

Платон откинулся на спинку стула и внимательно просматривал изуродованный пакостным подчерком листок.

– Да думаю тут кое-что, – отозвался он, не отрывая взгляда от писанины. – Помнишь, дело полгода назад Додукаев вел с группой?

– Сатанинское что ли?

Платон вложил «сознанку» в папку с ОРД Яшина и вытащил оттуда фотографию трупа якобы убитого им человека, кинул ее в один из ящиков стола.

– Вот интересно стало, что с тем делом. Вроде Игорь Аркадьевич его так и не раскрыл.

– Ну да, не раскрыл, – ответил Артем.

– Ты случаем не знаешь, где оно?

Алешин достал чистый бланк для протокола, но заполнять не стал, а задумчиво повозил ручкой по столешнице.

– Интересно, что ты вдруг вспомнил… – процедил, наконец. – Позавчера, когда ты по «земле» шатался, Додукаев прилетел с этим делом, просил снести в архив, чтобы его прекратили. Так что в архиве оно.

Платон покивал в ответ и занялся своими делами, чтобы подождать, пока напарник составит протокол допроса. В последнее время Артем сам занимался всей бумажной волокитой после каждой такой совместной колки. Без обсуждений и пререканий, просто начинал писать очередной протокол. Находил он в этом некое успокоение – напряженность, витавшая вокруг него, спадала. И справлялся он с такого рода бумажками на удивление быстро, так что через полчаса Платон имел на руках относительно подробный протокол допроса. Он приложил бумагу к делу и понес к следакам на составление. Артем же сразу погрузился в недавно поступившие районные сводки.

В кабинете следователей сидел только Саша Крахмалов, что-то устало печатал на компьютере. На приход опера отреагировал только вздохом и смиренным пониманием – да, Яшина нужно сажать, да, нужно оформлять дело, ехать в суд, в прокуратуру и тому подобное. На вопрос Платона, где дело Додукаева, только кисло отмахнулся. Мол, задница в работе и без того большая, и разглагольствовать о жутком висяке времени нету. Розыскник пообещал зайти позже и спустился в архив.

С каждым шагом, что Платон приближался к архиву, нарастало внутреннее беспокойство, что вот-вот он увидит нечто ужасное, но до безумия интересное. Он был наслышан о том, как позорно провалилась опер группа, но больше ничего конкретного. После роспуска группы Игорь Аркадьевич не распространялся о деталях даже начальнику отдела. А что творилось в последние две недели, которые бывший наставник пропадал черт знает где, и вовсе окутывал мрак тайны.

Архив представлял собой огромный зал на половину третьего этажа, в котором место для посетителей ограничивалось площадкой в два квадратных метра, огороженных стойкой регистрации. Все остальное занимали стеллажи с кипами папок и связками документов. Сюда поступали приостановленные дела, не пошедшие на доработку, и дела прикрытые, которые вряд ли когда-нибудь теперь возьмут в руки, но из-за грифа секретно с ними ничего не сделать. Сплошное царство некогда острых секретов, под завязку набитое жуткими фото мертвецов и мест преступлений. Неприветливый майор в форме, потревоженный запросом Платона на дело Додукаева, исподлобья глянул на опера и удалился в чертоги страшных бумаг и истлевших фолиантов, из которых принес тощую папочку с жирной пометкой «Дело №01-0058/1840/2023». С виду она совсем не была похоже на ту самую, что таскал Игорь Аркадьевич. Та была толще.

А когда Платон вышел из архива и раскрыл папку, то в глазах потемнело, и он чуть не упал. От оперативно-розыскной деятельности Додукава не осталось ровным счетом ничего: пара листов протоколов с опросами всего нескольких человек, базовые заключение экспертов да несколько фотографий. Вот что имел ввиду Игорь Аркадьевич, крича в трубку, что с делом покончено навсегда. Вот как с ним покончено…

Платон тяжело вздохнул и прислонился к стене возле дверей архива. ОРД уголовного розыска проходит под грифом секретно и потеря официальных данных из него – самый страшный грех и кошмар любого розыскника. Но чтобы сам Игорь Аркадьевич Додукаев, стальной дядя Дода, как его звали в уголовных кругах, чтобы он самолично уничтожил дело такой важности… Нет, не в его силах такое сотворить. У него в подкорке было вбита неприкосновенность любого ОРД: хоть своего, хоть чужого. Платон зашел обратно в архив.

– Скажите, а больше томов у вас к этому делу нет? – поинтересовался он у сумрачного архивариуса.

– Нет, – сухо ответил тот.

– Но вы ведь знаете, что это такое?

– Знаю.

Платон облокотился на стойку, за которой сидел майор.

– Вы ведь видели это дело раньше, верно? Додукаев его хорошо отработал, да?

– Отработал… – майор прищурился, – …отлично. Только к чему ты клонишь, Платон Андреич?

– Тут нет ничего, – он опустил папку на стойку. – Никакой отработки по ОРД, вообще. А когда я его видел, то оно было толщиной с «Войну и мир»…

– Давай короче.

– А не мог ли Додукаев сам его снести на хрен?

Майор облизнул тонкие губы.

– Принес его Алешин.

– Да, но Артему это до лампочки…

– Вот что, Платон Андреич, – перебил архивариус. – Я давно не при делах, мне до пенсии два года осталось, так что не впутывай меня в это дерьмо. Ты розыскник, так и занимайся своей работой. Принес Алешин, вот у него и спрашивай.