Марго Эрванд - Мимикрия

– У миссис Герра были до этого еще выкидыши или, может быть, аборты? – слышу я вопрос врача, адресованный Дэвиду.

– Нет. Это наши единственные попытки зачать ребенка, – уверенно отвечает он.

Перед глазами становится темно, и я мысленно переношусь в прошлое. В старенький трейлер, где я не один год жила с Джимом. Днем я была ему женой и любовницей, а по ночам забавой для его друзей. Он продавал меня. Кому за полтинник, кому за сотню, бывало, даже просто за косяк. А я не знала, как сказать «нет». Как прекратить это безумие. Я любила его. Я сходила по нему с ума. Даже после того, что он сделал, я все еще сохранила в памяти его образ: длинные кудрявые волосы цвета мокрой соломы, крепкие жилистые руки. А еще я помню, что в его объятиях я не могла фальшивить. Я была мощным наполненным сосудом, из которого только он мог извлечь первобытный гортанный крик.

– Что с тобой? – спрашивает Дэвид. Он крепко держит меня за плечи и трясет. – Почему ты кричишь?

Я и не заметила, как закричала. Я смотрю на него, но в голове эхом раздается вопрос о моих беременностях.

– Мы должны быть предельно честны с врачом, который пытается помочь нам стать родителями, – говорю я, возвращаясь в свое кресло. – Это не единственные мои беременности. Была еще одна.

Я чувствую на себе тяжелый взгляд Дэвида. Мне страшно посмотреть ему в глаза. Я боюсь увидеть такую же злость и ненависть, которая горела в глазах Джима, когда я сказала ему о беременности. Я думала ребенок спасет его. Изменит его отношение к жизни, а главное, ко мне. Я верила, что он снова будет только мой, а я его. Но он ударил меня с размаху. Он рассек мне щеку своим кольцом с зазубринами. Но на самом деле в тот вечер он вспорол мне душу. Выпотрошил без остатка.

– Это случилось больше года назад, – говорю я, чувствуя, как слезы катятся по лицу.

– Тоже самопроизвольный выкидыш? – хмурится врач.

Но ее ожидает неприятный сюрприз. А главное, он ожидает Дэвида.

– Нет. Я сделала аборт.

Глава 15

Теперь, когда мой желудок перестает урчать, я могу совершить свою ежедневную прогулку к озеру. Это, пожалуй, мое единственное развлечение, за исключением работы над книгой. Но это не забава, это серьезно. Я обязательно стану писателем. И не каким-то там миллионным участником самиздата от «Амазона», а настоящим автором с литературным агентом, контрактом с издательством и, может быть, даже кинокомпанией. Почему бы и нет? Здоровые амбиции еще никому не вредили. Мне так точно!

Я выхожу на улицу, и ноги приятно утопают в высокой траве с капельками росы. В теневых участках тропинки, ведущей к дороге, видны лужицы. Вероятно, вчера шел дождь, но я этого не помню. Я, босая, иду по земле, наслаждаясь ощущением мягкой и влажной земли под ногами.

В детстве мне это было неприятно и стыдно. Я боялась испачкаться. Но сегодня я точно знаю, что это совсем не та грязь, которой стоит опасаться. Землю, по крайней мере, можно смыть…

Глава 16

После моего внезапного откровения в кабинете врача Дэвид делает вид, что меня не существует. Он уходит на работу, когда я сплю, а приходит, когда я притворяюсь спящей. Это его выбор. Его игра. Я просто следую установленным правилам. Интересно, как долго это будет продолжаться. Сегодня уже ровно неделя. Я, как и всегда по вечерам, накрываю на стол к его приходу. В этот раз я впервые не заказываю еду из ресторана. Я прибегаю к помощи злосчастной кулинарной книги – своего свадебного подарка. Лазанья под соусом бешамель – любимое блюдо Шона, но я приготовила ее для Дэвида.

Слышу, как он поворачивает ключ в замке. Я могу остаться и встретить его, но вместо этого бегу в спальню. Он бросает свой портфель у входа, а я снимаю платье и в нижнем белье залезаю под одеяло. Он пришел раньше обычного. Это хорошо или плохо?

– Нам нужно поговорить, так не может продолжаться, – приходит мне на помощь Дэвид.

Я уже давно жду этого разговора. Рано или поздно все мы снимаем розовые очки и начинаем видеть реальность такой, какая она есть на самом деле. Наш брак с Дэвидом – это ошибка. Мы с ним слишком разные, и он, похоже, это понял. Он готов поставить точку. Но готова ли я?

– Тогда, в кабинете врача, ты выставила меня идиотом, – говорит он, включая свет в нашей спальне. – Это был удар в спину, я такого от тебя не ожидал.

Бессмысленно притворяться спящей, за окном еще виден тонущий между небоскребами диск солнца. Я поднимаюсь на подушках, скрещивая руки на груди, складываю губы трубочкой, чувствуя, как брови напряженно сходятся на переносице. Я слушаю Дэвида, но никак не могу понять, куда он клонит.

– В этот раз я тебя прощаю, – выдыхает он, усаживаясь на край кровати с моей стороны. Его тяжелая ладонь ложится рядом с моим бедром. И я даже через ткань ощущаю жар его тела. – Уверен, это была какая-то постыдная история, о которой ты, вероятно, предпочла забыть. Я понимаю тебя. И я больше не злюсь, но делаю это в первый и последний раз. Но, если это повторится, я за себя не ручаюсь. Ты меня слышишь?

Я слышу, но не верю своим ушам. От напряжения у меня по щекам катятся слезы. Я улыбаюсь, кивая головой.

– В браке важны доверие и честность. Не забывай об этом, и я не забуду, – говорит Дэвид, и я прижимаюсь к его широкой груди.

С того вечера все вернулось на круги своя. И стало даже лучше. Я снова беременна. На этот раз никто не сможет назвать это случайностью. Это было наше с Дэвидом обдуманное решение, на которое мы пошли, невзирая на протесты врача. Месяц назад, подписав кучу бумаг, главная суть которых сводилась к тому, что мы осознаем и принимаем всю ответственность за свои решения, меня взяли в протокол программы ЭКО. Две недели я пила лекарства горстями, в основном гормоны и поливитамины, а также дважды в день делала уколы в живот. В одно и то же время, четко следуя инструкциям, я закрывалась в ванной комнате, задирала майку и, собрав в складку кожу возле пупка, вонзала в нее маленький шприц с готовым коктейлем. Я даже не спросила, что там. Это не важно. Ничто не важно, кроме теста с двумя полосками, который до сих пор лежит на дне моей сумки. Сегодня семь недель. Я стараюсь не смотреть на круглый живот Бриджит. Она ходит как гусыня. По моим подсчетам, у нее сейчас уже пятый-шестой месяц. Интересно, как скоро она пойдет в декрет? Нет, неверно, как долго еще она будет мозолить мне глаза своим цветущим видом и раздувшимся, как шарик, телом? Да, вот так уже лучше. Гораздо лучше. Ее беременность ничего не изменила в наших с ней отношениях. Не думаю, что что-то поменялось бы и для нее, узнай она, что и у меня под сердцем бьется маленькая жизнь.

От одной этой мысли я начинаю улыбаться. Кладу ладонь себе на живот, пытаясь представить толчки малыша. Начинаю нежно постукивать ниже пупка. Судя по УЗИ, он еще размером с горошину. Но я уверена, что он чувствует мои прикосновения. Я хочу в это верить. Я закрываю глаза, стараясь заглянуть внутрь себя, когда Нолан Вуд подходит к моему столу.