И. Резник - Корпус А

***

В этой части здания нет окон. В смысле, окна есть, пожарную безопасность никто не отменял, но они совсем не пропускают свет. Все этажи Блока Исполнения Наказаний, с четвертого по восьмой, наглухо зашиты светонепроницаемыми панелями, наружная сторона которых – плазменные экраны для видеороликов, объявлений и бегущих строк ГУРП.

Здесь можно выйти из лифта только приложив код-пропуск к сканеру – иначе кнопку этажа просто не удастся нажать. Около лифта стоит несколько конвоиров и один полицейский. Полицейский, заметив мой синий бейдж поднимает приветственно руку, конвоиры, само собой, продолжают стоять как манекены, ничем не выдавая своих супер способностей.

Я медленно иду по коридору, пытаясь отыскать нужный зал. Кругом лишь закрытые двери, серые стены и тусклый свет с потолка. Унылое место, темное, мрачное, холодное, словно подземелье. Меньше всего мне хочется когда-либо оказаться здесь в качестве заключенного. Тренажеры имитаций не обязательно размещены в таких удручающих интерьерах, например, родительский блок совсем не похож на этот. Как и центр подготовки пилотов-пожарников. Там красиво, уютно, светло, а главное в любой момент можно передумать и прервать процесс тренировки, и сама эта тренировка – абсолютно добровольна.

Дверь зала № 17 открыта. Здесь тоже темно. Слабый мерцающий свет падает на большое черное кресло в центре. Выглядит оно довольно жутко, хотя может быть так кажется потому, что мне точно известно, для чего оно. Обычный имитационный тренажер с зажимами для конечностей и обручем для головы. Наиль уже тут. И заключенный. У двери стоит в спячке конвоир – огонек на виске мигает зеленым, руки по бокам от туловища в «положении покоя». Наиль кивает мне, не раскрывая рта, я в тон ему тоже не произношу ни звука. Он выключает наручники на запястьях парня, аккуратно снимает их и вешает на свой ремень.

– Для исполнения наказания вам нужно раздеться полностью.

Мужчина начинает снимать с себя одежду. Тело у него крепкое, сплошь волосатое, на его месте совершенно точно нужно было принимать гормоны. По крайней мере в общий городской бассейн с такой растительностью точно не пустят, только в мужские помывочные на окраинах. Бока у парня немного жирноваты, и задница тоже. Не могу утверждать наверняка, но, по-моему он чем-то пахнет даже несмотря на то, что перед сеансом терапии его должны были помыть. Наиль достает из ящика под креслом одноразовый чехол из тонкого серого неопрена, натягивает его, начиная с подголовника.

– Вот смотри, здесь голова сюда руки, сюда ноги, сюда задница – здесь специальные дырочки на случай если он обоссытся. – Наиль показывает пальцем на крошечные отверстия на пластике лежака. – Гадить ему нечем, клизму с самого ранья делают парни из санблока. А то потом тут не выветришь, не отмоешь. Я сам никогда так не попадал, слава матерям, но ребята рассказывали, был как-то случай. В санблоке то ли отвлеклись, то ли забыли, то ли перепутали, в общем совершенно полного мужика положили на кресло в восьмом зале, прикинь? Три года назад, или что-то около того. Так он им там такой фейерверк устроил, пришлось его прямо вместе с креслом отмывать из пожарного шланга, снова вырубать на неопределенное время…

Я внимательно слушаю, киваю, рассматриваю кресло и пол, изо всех сил стараясь не смотреть на парня. Сколько пройдет времени, прежде чем я начну вести себя с заключенными также, как Наиль? Будничным голосом рассказывать при них о том, что им, возможно, предстоит обгадиться прямо здесь спустя каких-то десять минут? Я даже не знаю, как его зовут, но спрашивать сейчас не самая хорошая идея.

– Трусы тоже снимать? – парень поднимает лицо и смотрит на меня в упор, нижняя губа предательски дрожит. Он немного выше меня ростом и шире в плечах, но выглядит совершенно потерянным и жалким. Я молчу, переводя взгляд на Наиля.

– Все. Снимать все. – говорит тот. – Вот так. Теперь забирайтесь на тренажер.

Преступник делает все очень медленно, то ли тянет время, то ли оцепенел от страха, хотя скорей и то, и другое вместе. Медленно заносит ногу на ступеньку, медленно приподнимается, медленно поднимает колено на тренажер… Когда наконец он лежит на месте, Наиль нажимает на кнопку пульта, и металлические обручи затягиваются на лбу, запястьях, локтях, коленях и лодыжках. Он держится молодцом, хотя с самого начала плачет – без единого звука, маленькие капли то и дело стекают по щеке то с одной, то с другой стороны. Я заглядываю куда-то внутрь себя, чтобы понять, почему мне его жалко и осторожно отступаю за кресло, к подголовнику, где пристегнутая обручем голова и жирная шея с двумя складками. Представляю себе, как этим огромным, полноватым, пахучим, волосатым телом он зажимает на улице какого-то человека, хватает за руки, сует грязные пальцы под одежду, шевелит и бьется мохнатыми бедрами, сладострастно пыхтит, мычит, елозит не бритым, колючим, вонючим слюнявым ртом… Нет, не жалко. Это всегда работает.

– Осужденный Армен Мурадян. За совершение действий насильственного характера, действий сексуального характера с принуждением и применением силы в отношении другого человека вы проговариваетесь к наказанию в виде воспитательного терапевтического сеанса имитации на тренажере виртуальной реальности высокой вовлеченности. Именем Нордроса и Совета Агломераций Земли приговор будет приведен в исполнение через пять минут. После приведения приговора в исполнение, судимость будет считаться погашенной. Вы хотите что-то сказать?

– Мне очень жаль. Мамочка, мне жаль, жаль, – он начинает шептать, но вдруг переходит на рыдания и крик, какое-то нечленораздельное «АААЛЬ.»

Мы быстро выходим, тяжеленная толстая дверь автоматически закрывается. Мы будем присматривать за исполнением наказания из соседней комнаты, через непрозрачное темное стекло, одновременно наблюдая за тем, какой сценарий транслируется в голову осужденного, а главное, как он на него реагирует.

Мария Рэйдоттер, нейрофизиолог, которая разработала первый имитационный тренажер для тренировки пожарных в условиях, приближенных к настоящим, даже представить не могла, что ее вклад в науку приведет к таким последствиям. Тем не менее, изобретение быстро стало популярным не только во всех областях образования, но и в системе исполнения наказаний – с появлением тренажера сама эта система изменилась полностью.

– Ну что, спорим он намочит пол через 20 минут?

– Наверное. Не буду спорить. – Я натянуто улыбаюсь, глядя в монитор. Не хочется показаться заносчивым или невежливым человеком, но участвовать в таких спорах полнейшая дичь. Наиль по-отечески хлопает меня по плечу.

– Ничего, пообвыкнешься и тоже будешь ставить ставки. – он в голос хохочет и садится на стул рядом со мной. – Вот, смотри, началось.