Владимир Кирсанов - Агатовый Переход

Теряя сознание, Агата зацепилась за когда-то понравившееся ей высказывание Абеляра: «ничему не должно верить, если это не подкреплено доводами разума». Эта мысль странно пришла к ней сейчас, когда не верить она не могла, а разум все доводы исчерпал, и ей оставалось только тихо сползти без чувств на холодный кафель….

Можно было предположить, что они оказались в аду. Инфернальные завывания ветра придавали окружающему пейзажу законченный вид чистилища. Периодически из-под дымящейся земли со скудными следами чахлой растительности опасно вырывалось пламя. Линии горизонта не было видно, потому, что не было самого горизонта. Пепельно-мертвое небо сливалось с цветом скалистых уступов. На одном из таких камней с воинственным видом стояла босая, с растрепанными отливающими медью волосами ведьма. Из одежды на ней было мешковатое, из грубой ткани, платье, сквозь прорехи которого ослепительно просвечивала на фоне общего серого цвета ее нагота.

–Мои родители дали мне имя Франческа, но здесь мое имя – Мара. Ты должна знать от кого ты примешь свою погибель. – Голос ведьмы был наполнен гневом. – Я живу в этом мире за свое проклятие, но я не жалею об этом. Ты думаешь, что им, – она резко показала рукой куда-то в сторону, – нужно твое прощение? – Ты хочешь их простить за муку, которую вытерпела я. Понимаешь – я! – она уже кричала, в ярости перекосив лицо. – Я не дам тебе исполнить прощение. Мой приговор им всем – смерть!

– Прощение это нужно, прежде всего, тебе! – Агата чувствовала, что ее голос звучит тускло и неубедительно. – Ведь я – это ты, и сейчас тебе в моем обличье плохо от этого проклятья. Ты же поняла, что смерть – это только переход в другую мерность и пугать ею бесполезно, а вот изрочить жизнь можно.

– А то я не знаю, кто ты и кто я! – ведьма презрительно скривилась. – Я не сомневаюсь, что мы никогда не договоримся.

–Почему?– напрягаясь почти прокричала Агата.

–Потому, что я – темная часть твоей души, которая всегда будет бороться с тобой и когда-нибудь сможет одолеть тебя! – после этих слов Мара, вытянув руки, кинулась на нее. Страшно изменяясь на лету, она обретала архетипический образ смерти с косой….

Агата испуганно моргнула разок. А когда через мгновенье открыла глаза, то поняла, что находится в каком-то закрытом помещении, похожем на студенческую аудиторию, с той лишь разницей, что, кроме нее, слушателей больше не было. За кафедрой находился высокий мужчина в длинных бесформенных одеждах с мудрым лицом и пронзительным взглядом, похожим на взгляд Гэндальфа из «Властелина колец». Она подумала, что, наверное, на нем хорошо бы смотрелся костюм какого-нибудь известного дома моделей. В ту же секунду незнакомец преобразился, оказавшись прямо перед ней в модном классического покроя костюме. Он присел рядом, закинул ногу за ногу и, наклонив слегка голову, посмотрел ей прямо в глаза. «Ну и неплохо было бы…» эту мысль додумать она не успела, потому, что почувствовала, что от этого взгляда ее внутренности решили поменяться местами друг с другом.

– Здесь надо быть очень осторожной со своими желаниями – мужчина говорил очень спокойно и тихо, почти не разжимая губ, – в этом месте реальность тонко реагирует на силу намерения.

Она узнала его по голосу – это был Мастер! Она ни разу не видела его так отчетливо, зато голос помнила во всех нюансах. Преодолев спонтанно возникшую тошноту, она поинтересовалась, куда ее снова занесло. Наверное, в этот день свой лимит на удивления она уже весь израсходовала и поэтому ответ Мастера выслушала совершенно безропотно.

–Это – Безвременье. Особый мир, в котором ты уже раньше была, а сейчас попала сюда в минуту острой опасности. Твои шансы выжить в этой драке с собой в образе ведьмы, весьма невелики. Ты неосознанна, не вооружена, ничего не умеешь.

– А она?

–Там все наоборот. По сути, вы обе одно и то же, только с разных сторон. – Мастер усмехнулся. – Собаку разок напугать во дворе, и сражаться в астральном теле, вещи несопоставимые.

–Так я здесь спасаюсь от себя самой? – она поежилась от этой мысли.

–Не совсем спасаешься, – ей показалось, что он улыбнулся. – Тебе здесь придется изрядно потрудиться.

– А когда я успела здесь побывать? Я такого в своей жизни не помню.

Агата лихорадочно искала подтверждения своей догадке, что все это грандиозный розыгрыш. А может ей подсыпали какой-нибудь галлюциноген, и она заблудилась в воспаленных фантазиях отравленного мозга? Тут же по теме, вспомнилось кое-что услышанное от их эрудированного экскурсовода. Оказывается, отбиваясь чадом инквизиторских костров от привидевшихся бесов, средневековый люд массово галлюцинировал, в то время как настоящие бесы костры эти раздували, да дровишек в них подкладывали, нашептывая мерзость вроде «молота ведьм» в уши их авторам. И виной тому был ржаной хлеб со спорыньей. Той самой, из которой позже был синтезирован ЛСД!

Похоже, что для Мастера ее мыслетворчество загадкой не было. Он смотрел на нее, как в раскрытую книгу. Напомнив девушке о травмированном плече, которое чудесным образом пришло в норму за одну ночь, добавил, заранее, улыбаясь ее реакции:

–По твоему времени ты здесь лечилась около месяца.

–Сколько?! – Агата чувствовала, что совсем запуталась, слишком насыщенная выдалась ночка, а выловить из этих странных объяснений хоть что-нибудь толковое было сложно в таком состоянии. – Мне уезжать скоро – жалобно промямлила она,– и совсем уж невпопад добавила, – у меня же работа.

– Это пусть тревожит тебя меньше всего – вкрадчивые интонации его голоса, проникая в нее, убаюкивали. – Ты сейчас в мгновенье от своей смерти. И если бы я тебя не выдернул из твоего забытья, то, скорее всего, по результатам вашей девичьей разборки, завтра горничная обнаружила бы твое бездыханное тело, лежащим под раковиной.

И хоть смысл прозвучавших слов сильно разнился с тем, как они были сказаны, она смогла живо представить себе эту картину и ей она не понравилась. Сглотнув спазм в горле, несмело спросила:

– А потом, что было бы потом?

Мастер понял вопрос. Ей было важно узнать не предсказание личного будущего, а то, как развивались бы дальше отношения двух воющих «я».

–Да носились бы в межвременье друг за другом, пугая всех до скончания времен!

Агата не поняла, шутит ли он или говорит серьезно, но ей представилось, как две разъяренные женщины, словно ожившие иллюстрации большой книги, выясняют отношения между ее страниц. Нигде и никогда не находя себе покоя и пристанища. Вообще, все, что она узнала, находясь в этом странном месте, ее сильно растревожило. И особенное беспокойство вызывало само место, названное Мастером «Безвременьем». Не укладываясь не в одну знакомую ей модель описаний мира, это место стало ее убежищем на то время, пока она не научится отбиваться от враждебных нападок на себя саму. Она с какого-то неопределенного времени стала воспринимать ведьму не как свое отстраненно-далекое воплощение, а как близкую часть самой себя, привязанную кармическими путами к месту ужасной кончины. Эмоциональная сила этого события сделала ее псом-хранителем куска пространства с остановившимся временем. И когда она, снимая проклятие, попыталась восстановить структурную целостность своей души, нейтрализуя в самом источнике его смертоносный яд, то на нее эта самая часть души набросилась, пытаясь уничтожить. Да, было от чего умом тронуться.