Отто Заубер - Наблюдатель. Книга первая

Ему становилось все хуже, он уже опускался на колени, потом упал на спину, видел только кусок белого облака на летнем вечернем небе и провалился в темноту. Очнулся он от того, что на него капает что то. Открыв глаза, Игорь увидел Алёну, которая стояла перед ним на коленях и плакала, он сквозь боль еле смог произнести «Чего ревешь то, звони в скорую беги». Недалеко, минутах в десяти от выхода из парка, стоял телефон-автомат, она поднялась, сняла туфли и побежала к нему. Примерно через пятнадцать минут подъехала скорая, остановившись у парковых ворот, вышли два врача в белых халатах и с красными чемоданчиками с белым крестом, с ними шла зареванная Алёна. Она уже не могла ничего говорить, только всхлипывала и сильно плакала, один из врачей отвел ее в сторону и повел к машине скорой помощи, видимо дать успокоительное и оставить там же, пока они не помогут Игорю. Врач, молодой парень, начал осматривать Игоря, поставил обезболивающий укол, зажал рану марлевым пакетом, крикнул второму врачу, который уже приближался к ним, чтобы он взял носилки из машины, тот побежал обратно, потом Игоря аккуратно погрузили в машину. Ему стало еще хуже, боль после укола не проходила, он чувствовал как кровь не останавливается, несмотря на то что Игорь зажимал сам уже рану, вся марля была влажной, под ним тоже было все липкое и водянистое, все было в крови. Алёна спросила только куда его повезут, один из врачей сказал в какую больницу и она все еще плача, поцеловала Игоря в щеку и вышла из машины, он же буквально через минуту после того как хлопнула дверь за Алёной, потерял снова сознание. В больнице Игорь тогда после двухчасовой операции под общим наркозом провалялся около двух недель в общей палате на шесть человек. Ночью он пришел в себя, голова жутко кружилась, перед глазами все плыло, тошнота заполняла полностью всю грудь и нарастающей волной подкатывала к горлу, он попытался приподняться с кровати, но резкая боль в животе откинула его назад и заставила Игоря глухо застонать.

Сосед справа, большой толстый лысый мужчина лет пятидесяти услышал стон Игоря, осторожно поставил включенный маленький переносной телевизор, стоявший у него на груди на свою тумбочку возле кровати, подошел к нему:

– Что земляк, плохо тебе? Может медсестру позвать?

Игорь смог только кивнуть и почувствовал как боль становится все резче, горячей, бешено раскручиваясь по какому то винтовому пламенному кругу. Пришла заспанная медсестра с помятым лицом, спросила у Игоря:

– Что беспокоит?

Он через силу смог только выдавить из себя:

– Пожалуйста, поставьте какой-нибудь укол, очень больно…

Она вышла из палаты, минут десять ее не было, потом вернулась со шприцем в одной руке и с проспиртованной ваткой в другой, смачно смазала спиртом сгиб правой руки Игоря, с трудом нашла подходящую вену и поставила, как потом оказалось, морфина гидрохлорид. Сказала подержать согнутой руку, посмотрела его повязку на животе и ушла. Не прошло и нескольких минут, как Игорь начал чувствовать что боль начала притухать, потом что-то произошло с ним, сознание начало уходить куда то в сторону, звуки пропали, было яркое ощущение что он прыгнул с разбега в пропасть и падает с большой скоростью вниз с завывающим, низким звуком «У-у-у-у-у-у-х-м-м-м». Продолжалось это недолго, но ему стало очень легко, все ушло – боль, чувства, внешние звуки и ощущения, немного погодя Игорь провалился в темноту окончательно и как потом рассказывал сосед, который звал медсестру, он проспал восемнадцать часов подряд.

Артур приходил и приносил фрукты, хлеб и мясо в разных видах – вяленое, жареное, всякие соки, если бы не он, на больничной еде которую Игорю приносила санитарка в первые дни после операции можно было окончательно сгубить желудок. А это бесплатная еда была ужасающе простой и приторной – одни сплошные каши (гречневая, перловая и пшенная) без соли, масла и на воде из под крана, явно чувствовалась ко всему прочему водопроводная вонь, это невозможно было есть.

Игорю еще повезло – попалась кровать, которая одной стороной была к стене около входа в палату. Так можно было хоть иногда, когда совсем становилось муторно от самой больничной атмосферы, стен, наполовину выкрашенных в темно-зеленый цвет, другая половина была в серой и с желтыми разводами побелке или когда физически невыносимо было больно – отвернуться к стенке и не видеть тех кто рядом был, некая иллюзия отграничения от запахов, вида соседей и самого больничного пространства. Да и посчастливилось ему, что ничего задето из жизненно важных органов не было, приходил участковый, спрашивал об обстоятельствах дела, Игорь сказал как есть, заявление писать отказался.

Алёна так в больнице за это время и не появилась, про него ничего не узнавала, хотя Игорь и не ждал этого, но все таки где то в глубине души ему бы очень хотелось увидеть её в больнице. Через полгода, перед Новым годом они снова случайно встретились, Игорь просто сказал «привет» и прошел быстрым шагом дальше, не продолжая разговора. Успел только увидеть как Алёна смотрела на него виноватыми глазами, видно было что она хотела что то сказать, но как то либо не решалась, либо просто не было на то желания.

Глава 1

Продолжение

В тот вечер он находился на кухне, за окном шел снег, пушистый и густой, еще было светло на улице, наливал себе кофе из медной турки, когда услышал стук в дверь, тихий но настойчивый. Подходя ко входной двери, Игорь почувствовал как у него изо рта пошел пар и температура начала опять падать, он начал понимать что пришел снова кто то из них и резко остановился перед дверью, решая заглянуть в глазок или нет, прежде чем вообще что то делать. С минуту стоял перед дверью, слушая как нарастает стук по громкости и частоте, потом все таки заглянул в глазок и холод в коридоре стал еще больше – он увидел свою маму, которая умерла двенадцать лет назад. Она была в белой короткой куртке, у нее на голове был капюшон, нос и губы закрывала повязка темного цвета. Она смотрела в глазок с другой стороны двери и молча стучала правым кулаком сверху вниз, далеко отводя назад руку сильней и сильней, стук уже переходил просто в грохот. Глаза у нее были как в жизни – серые и красивые, но только очень-очень злые.

Игорь отпрянул от двери, опустился на стул в коридоре, закрыл лицо руками и только одна мысль крутилась в его голове «… я не смогу ей открыть… я не смогу ей открыть… я не смогу ей открыть…». Вдруг все прекратилось, хлопнула дверь подъезда, он побежал к окну на кухне, сбил при этом турку с плиты и через щель в шторах увидел как мама прошла под его окном, смог только увидеть сверху часть лица и полностью белую куртку с капюшоном и белоснежный широкий саван под курткой, фиолетовые тупоносые туфли. Он посмотрел на стол – налитый из турки в чашку кофе, незадолго до этого кипящий превратился в лед, темно-коричневый и принявший сферическую форму. Закрыл полностью шторы на кухне, поднял турку с пола, автоматически начал вытирать остатки кофе с плиты и с паркета, все еще перед его глазами стояла эта картина, что в увидел в дверной глазок. Минут через десять Игорь почувствовал как температура начала подниматься, понял что это начало уходить и только тогда смог сесть в кресло, относительно спокойно закурить в комнате, но перед этим включил свет во всей квартире – в коридоре, ванной, туалете, кухне и комнате. Хотя отлично понимал что это не решение и не спасение от таких гостей, но чисто психологически так ему стало полегче.