Виктор Иваницкий - Гнездо летучей крысы

– Всего семь дней?! По-моему, этого достаточно, – наконец заговорил второй музыкант.

– Но…

– Замолчи, Ронни, в этом только твоя вина.

Покосившись на приятеля, Ронни принимается складывать барабанные палочки в рюкзак.

– Ну и какого, блядь, хрена ты делаешь? – спокойно поинтересовался парень с гитарой.

– Собираюсь уйти, это же очевидно, – так же невозмутимо ответил Ронни.

В это же мгновение мы будто перенеслись на столичный вокзал – крики, топот и прочий шум приближался оттуда же, откуда сюда пришёл я.

Зачем-то прислонив указательный палец к губам, гитарист прошептал:

– Очень даже вовремя. Я люблю тебя, Ронни.

Я не видел, куда упал окурок. Наверное, он коснулся земли лишь тогда, когда переход со всем этим шумом остался позади, и мы уже бегло топтали улицу.

***

– Хорошенькая официантка.

– Успокойся, Ронни. Она доступна только красавчикам. Либо неудачникам. А ты, – гитарист нахмурился, затем оживлённо щёлкнул пальцем, – а ты везучий уродец.

– Иди к чёрту, Слоан!

– Ладно, ладно, – как бы защищаясь, отодвигается Слоан, после возвращается в прежнее положение и, треснув кулаком по столу, завершает, – ты уродливый везунчик.

Мне смешно. Ронни так же разглядел шутку и с улыбкой прикрылся ладонью.

– Необычное имя, Слоан.

– Ну, конечно, куда лучше назвать ребёнка Макс, да, блядь?

Я недоумеваю:

– Откуда ты зна..?

– Я что, правильно назвал твоё имя?

– Да, ты абсолютно правильно назвал моё имя.

Слоан, разглядев моё замешательство, тянется к моему затылку, делая резкое движение рукой так, что я рефлекторно моргаю, и вот он, мой проездной билет в его левой руке.

– Больше не теряй.

– Хороший фокус, спасибо.

– Да это и не фокус вовсе, – отмахивается Слоан, – солгал я тебе, когда ляпнул чушь про твоё имя. Приятно познакомиться, Макс.

– Да, приятно познакомиться, – подхватил Ронни.

– Взаимно, парни.

– А вот и пиво.

– Спасибо.

– Спасибо!

– Пожалуйста. Что-нибудь ещё?

– Чуть позже. Благодарю.

Пока Ронни провожает взглядом официантку, я обращаюсь к Слоану:

– Почему мы побежали?

– Это всё гопота. Гопота, кокни, мусор, уроды, да как хочешь. Собирают дань с попрошаек да музыкантов.

– Да, они терпеть не могут музыкантов, – очнулся Ронни.

– Уличных музыкантов, – уточнил Слоан.

Я поднимаю свой бокал:

– Что ж, за музыкантов.

– За музыкантов!

Автомобиль плавно останавливается у недавно построенного четырёхэтажного дома. На улице на удивление тихо. Тихо и темно. Марлон отстёгивает ремень безопасности и упирается подбородком в руль.

– Всё-таки кактус – идиотский подарок.

– Ты сам, как кактус, друг, – по примеру Марлона я освобождаюсь от ремня и отодвигаю сиденье, – в день рождения любимой мог бы и побриться.

Не меняя своего положения, он пробубнил:

– Я не люблю её. И с бородой я выгляжу мужественно.

– Мужественно? Не забывай, что ты по-прежнему живёшь с родителями.

– Это не важно. А вот и Эрма.

Марлон потянулся к ручке двери и тут же вернулся к рулю, округлив глаза и наблюдая через лобовое стекло за Эрмой.

– Что за?..

– Она всего лишь выбрасывает мусор.

– Ага. Ночью. Она наверняка что-то скрывает от меня.

– Тогда почему ты до сих пор здесь?

Повернувшись ко мне, Марлон разводит руками:

– Потому что нужно подождать, Макс!

Действительно.

И снова тишина. Слишком громкая тишина, чтобы чувствовать себя спокойно. Марлон вылезает из машины:

– Пошли!

– Куда?

Просунув голову в салон, он объясняет:

– Я собираюсь проверить наличие презерватива в мусорном баке.

– Я не собираюсь рыться в проклятом мусорном баке вместе с тобой!

– Рыться не придётся, пакет лежит сверху, – на ходу объяснил Марлон.

– А ты отчаянный, никогда не замечал за тобой этого.

– На этой улице даже помойка не воняет, – окунув руку в мусорный бак, продолжал он, – я хочу быть уверен в том, что Эрма верна мне.

– Откуда взялись эти слепые суждения по поводу неверности? – воскликнул я. Вероятно, моё недоумение хоть как-то его успокоит.

– Вот он, – промолвил Марлон, разорвав пакет и вывалив содержимое на плитку, – вот он.

– Зачем ты мусоришь?!

– Вот он! – повторил Марлон.

– Это пищевая плёнка!

Бросив пустой пакет на кучу мусора, мой друг отправляется к машине:

– Я слишком сильно забиваю себе голову.

– Вот именно, блядь.

– Я слишком сильно забиваю себе голову! – рыкнул он и ударил ногой по двери.

Марлон поцарапал машину, которая принадлежит его родителям.

– Твою мать!

– Как видишь, есть проблемы посерьёзнее.

– Твою мать!

– Садись за руль, пора по домам.

– Но я хочу кофе. Поехали к тебе.

– Господи, Марлон! Поехали ко мне…

Мама часто говорит мне, что вот-вот сядет на диету, чтобы к возвращению отца выглядеть так, как двадцать лет назад. Она обещает и мне, и самой себе, что бросит алкоголь и перейдёт на воду и творог. И я задумываюсь. Верю ли я ей, потому что безумно люблю, или мне уже плевать, потому что всё, что мама говорит, мне безразлично? Чертовски неприятно, но всё же, я размышляю об этом каждый раз, когда вижу маму на кухне с бокалом пива в руке. Сейчас она разговаривает по телефону. Услышав, что я зашёл, она обращается ко мне:

– Иди поздоровайся с бабушкой.

– Я здороваюсь с ней каждый день.

Каждый день.

Каждый божий день моя мама созванивается с бабушкой, а если этого не происходит, значит, в доме нет того, что заставило маму позвонить – алкоголя.

– Ты давно с ней не разговаривал.

– Мама, я не один. Марлон, заходи быстрее.

Когда на пороге появился Марлон, мама тут же оживилась:

– Кофе?

– Здравствуйте, тётя Хелен. Кофе.

До двух часов ночи мы пили кофе, коньяк, снова кофе, курили и спорили, какую песню поставить под атмосферу, царящую на кухне.

Метаясь от Джими Хендрикса и «Джефферсон Старшип» до Брайана Ферри и «Мэззи Стар» мы-таки осушили бутылку, молча слушая Мадонну.

– Проводи меня. Доброй ночи, тётя Хелен, спасибо Вам.

– Приходи ещё, Марлон.

«Приходи, дорогой друг, но, пожалуйста, не учуди ещё что-нибудь», – думал я, глядя на пламя, поднявшееся в подъезде над Марлоном.

– Зачем ты поджёг провода?!

Сквозь слёзы пьяной радости он провизжал:

– Пока!

Двери лифта захлопнулись.

Докуривая сигарету, я простоял ещё несколько минут, глядя на огонь.

– Макс, – послышалось сзади.

Лори. Милое создание Лори, скажи мне, почему ты так красива?

– Добрый вечер.

– Уже ночь, вообще-то, спать пора, – сонным голосом пропели улыбающиеся губы девушки.

– В таком случае, спокойной ночи.

Я приобнял её. Она медленно поцеловала меня в губы и тут же отстранилась. Лет семь назад она даже была в меня влюблена.