Алекс Лоренц - Соня. Первый роман трилогии «Хоррор русского захолустья»

В очереди стоял долго. Человек пять до меня было. Все это время наблюдал в окно, как бабка докапывается до Алины. Подошла внаглую и требует чего-то. Копейки клянчит, что ж еще. На хлебушек. Жидкий.

Алина сначала отошла на пару шагов, отвернулась. Та – за ней, не отстает. В итоге Алина какую-то мелочевку из кармана выгребла, дала бабке. Но старуха не сразу ушла. Тоже что-то достала из кармана и всучила Алине. Та поначалу не хотела брать, но карга как-то ее уболтала.

До конца я не досмотрел, потому как подошла моя очередь.

Продавщица несколько раз перевела свой подозрительный взгляд с двух взятых мной в холодильнике бутылок «Гаража» на меня и обратно. Я ей в лицо спокойно смотрел. Наверное, это ее и убедило в моем совершеннолетии.

Я заплатил и собрался уже аккуратненько свалить, но тетка меня следом окликает:

– Молодой человек!

Ну все, думаю. До нее только что доперло, что мне нет восемнадцати. Сейчас вызовет ментов. Третий раз за день общаться с ними никак не хотелось.

Я не оборачиваюсь и ускоряю шаг.

– Молодой человек, сдачу заберите!

А, вон оно че.

Забрал сдачу. Продавщица на меня посмотрела как на больного.

Вышел из магаза. Алина стоит опешившая, держит что-то в руках. Пригляделся – мобила. Такая же, как у Сони была. Смартфон, одна из новых моделей. Странно, что я запомнил: Соня их меняла чуть ли не каждый месяц.

– Тебе бабка продала новый телефон за горсть мелочи? – спрашиваю.

– Смотри сюда. – Она открывает список сообщений, а там все Сонины эсэмэски мне и другим людям. Открывает список вызовов – там Сонины звонки, в том числе тот, последний, когда она сегодня Алине звонила.

– Это ж Сонин телефон! Тебе его старуха эта дала?!

– Да.

– Куда она пошла?

– Во двор.

Мы кинулись во двор, а там черт ногу сломит. Чего тут только нету: и мусорка, и клумбы из покрышек, и горки-карусели, и палисадники, и трансформаторная будка, и одноэтажная жилищная контора, и детский сад. Со всех четырех сторон пятиэтажки торцами вплотную друг к другу, из-за этого полумрак.

Мы обошли дворик быстрым шагом, проверили. Старуха как будто испарилась.

Я сорвал крышку с бутылки «Гаража», сделал большой глоток. От сладкого газированного пойла засаднило горло.

17

И вот, стоим мы в сумерках – не знаем, че дальше делать. У нас на руках гребаная улика против нас же. Если сейчас позвонить в полицию – так проще сразу пойти в СИЗО, сесть в камеру и закрыть за собой дверку.

– По СИМ-карте можно отследить местонахождение телефона, – сказала Алина, отпивая из бутылки. – Странно, что до сих пор не отследили.

– Видать, не так это просто. Давай-ка ее вытащим, – говорю.

– А вдруг узнаем что-нибудь полезное?

– А ты скопируй данные в память телефона.

На это ушло около минуты.

– Все, вытаскиваю. – Она отхлебнула пару глотков, раскурочила смартфон, вытащила симку. Крышка долго не поддавалась. Лак обдирался с ногтей. Алина материлась.

– Бутылку-то на пол поставь, – посоветовал я. – А то уронишь.

– Симку выкидываем?

– Дай сюда, я ее сожгу.

Я взял крошечную карту, чиркнул зажигалкой, поднес, и симка начала плавиться. Огонь дошел до моих пальцев. Я уронил маленький кусок пластмассы на асфальт. Мы несколько секунд наблюдали, как он превращался в бесформенное черное пятно.

– От нас кто-то чего-то хочет, – сказала Алина. – Какой-нибудь больной подонок.

– Маньяк?

– Ага.

От сгоревшей симки поднимался едкий дымок.

– Давай почитаем Сонину переписку, – предложил я.

По лицу Алины было видно, как ее разрывает надвое. Соня же типа подруженция – нехорошо ее сообщуги читать. Хотя… она бы без меня сама прочла – это к бабке не ходи. Заперлась бы у себя в комнате, чтоб предки не видели, чем она занимается, – и…

– Ладно, давай. – Она сунула Сонин телефон в карман и взяла меня под руку. И мы ушли из двора, где все еще попахивало паленой пластмассой.

Пока искали укромное место, чтоб нас никто не беспокоил, я молчал и думал: кто мог нарядиться в старуху, выследить нас на улице и всучить Сонин телефон? И зачем? А ведь это стопудово был какой-то ряженый. Наверняка не бабка, а обычный мужик: старуха не сумела бы так быстро слинять. Анриал. Это кто-то связанный с похитителем. Или сам похититель.

И Соня где-то недалеко. Я ведь ясно слышал ее по громкой связи. И было это всего пару часов назад.

У меня зазвонил мобильник. Скрытый номер.

– Алло.

В ответ – неразборчивый шум, как из испорченного телевизора.

– Алло!

Сквозь шум – зловещий хриплый смех. (Я, когда его услышал, представил себе ту старуху.) Где-то на заднем фоне – истошный женский крик. Соня или нет – не знаю. Думаю, если бы ей было очень больно или страшно, она бы вполне могла так надрываться.

– Кто там? – спрашивает Алина.

– Не знаю, – говорю. – Может, номером ошиблись.

Тут вижу, мимо две девочки из параллельного класса идут и смотрят на нас. А Алина их типа не замечает и продолжает держать меня под руку. А у них прям челюсти отвисли и языки выпали.

Они прошли, я им вслед смотрю и говорю тихо:

– Ну все, завтра вся школа будет сплетничать.

– Да пошли они, – отвечает Алина. – Мне все равно.

18

София

Что нам теперь делать?

Nike

Не знаю. Пусть все идет, как идет.

София

А если все узнают?

Nike

Никто ничего не узнает.

София

Нет, а если все таки узнают?

Nike

Мы будем аккуратны.

София

Обещаешь?

Nike

Да.

София

Ты взрослый мужчина и я очень надеюсь на тебя.

Nike

У нас все будет хорошо. Я уверен.

София

но ты ведь понимаешь что я уеду через год с небольшим

как ты это переживешь

Nike

Давай не будем строить планов на отдаленное будущее. Все может пойти не так, как мы с тобой хотим и ожидаем.

София

На следующей неделе мои родители уедут

я смогу переночевать у тебя

Nike

Я очень жду этого.

Они начали переписываться на последних новогодних каникулах, в десятом классе. Как раз тогда между мной и Соней начала вырастать стена. Со временем она становилась все толще, пока не стала почти осязаемой, почти материальной. Этот легкий холодок, который между вами пробегает… Она начинает от тебя отстраняться. А ты пытаешься убедить себя, что тебе кажется. Что у тебя просто в голове насрано. Что тревога возникает на пустом месте. Изводишь себя мыслями, подозрениями, притянутыми за уши выводами. А она находит все новые поводы как можно реже видеться с тобой. Уроки, походы по магазинам, день рождения какой-нибудь знакомой, о которой ты раньше не слышал…

Хорошо помню то время. Я дарил ей подарки. Сладости, мягкие игрушки, украшения (не очень дорогие, само собой). Все, казалось, было хорошо, но внезапно зашло в глухой тупик. Ты поворачиваешься и хочешь из него выйти, но позади тебя уже нет никакого выхода – только свежая кирпичная кладка.