Ольга Мартьянова - Исповедь мертвого эгоиста. Роман

Знаете, чем отличается нормальный человек от психа? Не только тем, о чем вы подумали. А я вам скажу: нормальный человек при неудаче не пытается сделать то же самое, а псих всегда доведет до конца задуманное. Поэтому, наверное, творческие люди с отклонением в психике достигают того, к чему стремятся. Если ты даже имеешь талант в чем-либо, но у тебя все хорошо с головой, ты никогда ничего не достигнешь. Разум не даст тебе это сделать. Не позволит совершать поступки, не свойственные нормальному человеку. Поэтому так много спившихся «непризнанных гениев».

Себя к гениям и талантам я не причисляю, нет во мне никаких сверх способностей, но зато я псих. Мой разум спит, пресловутая мужская логика отсутствует. Я – чело- век-импульс. А еще – мазохист в том, что постоянно довожу себя самокопанием, ища то, чего быть не должно.

Запутал я вас совсем своими рассуждениями… Приготовьтесь к тому, что мысли мои будут повсюду. Ведь от них трудно избавиться не только нормальным, но и психам.

После неудавшейся попытки умереть во сне я не отказался от идеи покончить с собой и, ища новый способ ухода из жизни, решил утопиться.

Пошел искать место. Задача оказалась сложной. А как топятся за границей? Там с моста прыгают. Начал ходить, искать место. Наконец, одно понравилось. Оказалось, что на больших мостах охрана дежурит. Нельзя, заметят, хотя… черт с ними, пусть! Это ведь недолго, не успеют добежать. Перемахну – и все. Я побежал. Бежал так, как еще никогда не бежал! Как спринтер на короткую дистанцию. Если бы принимал участие в состязании, то первое место мне было бы обеспечено! К сожалению, я не на соревнованиях. А мог бы, если раньше задумался над этим. Но теперь уже поздно… На середине моста остановился, оглянулся и быстро забрался на ограждение. Ну, все! Прощайте, люди, прощай, мир! Времени на раздумье не было, и я прыгнул…

Обычно в фильмах показывают: человек летит, кадры идут в замедленном режиме, и он успевает вспомнить жизнь с детских лет и неудавшуюся любовь в придачу.

Секунда… хрясь!

Оказалось, ограждение, сволочи, натянули! Сетка металлическая. Не отскочил, а ударился так, что потерял сознание. Меня вытащили, привели в чувство, отвезли в больницу.

Перелом обеих ног! Долго лечился. На время мысли о никчемности оставили меня. Было не до этого. Боль не давала думать: она овладела моим телом и сознанием. Но, как я уже говорил, всему наступает конец.

Подлечили, выпустили. Иди, живи, чего тебе, идиоту, не хватает? Да вроде всего хватает, а вот пусто на душе…

Одиночество давит, и нет спасения от мыслей…

Глава 3

Только отсутствие боли дает полную свободу…

Стою на пороге ненавистной больницы с душными врачами, спасшими мою кем-то сверху прόклятую жизнь. Я свободен! Опять наедине с самим собой, со своими мыслями… Свобода!

Если кому-то пришлось быть долгое время в изоляции от внешнего мира, тот поймет меня. Чувство, которое не описать словами, это мгновение надо прожить.

Меня охватывает волна наслаждения от пьянящего воздуха.

Начинаю тихо напевать:

Я – свободен, словно птица в небесах.

Я – свободен! Я забыл, что значит страх. Я – свободен, с диким ветром – наравне. Я – свободен наяву, а не во сне.

У меня – грандиозные планы. Планы на жизнь. Или на выживание в жизни? Как знать, как знать… Может, придется столкнуться и с тем, и другим. Готов ли я к борьбе? Об этом мне предстоит еще подумать, а пока, мурлыча себе под нос, иду домой.

Не могу назвать себя романтиком, но, подходя к подъезду, сердце защемило. Заволновался. Вот и она. Квартира сорокалетнего неухоженного нудного холостяка. С трепетной тоской ждет своего хозяина. А хозяин ли ты своей квартиры? Своей жизни? Своей судьбы?

Как мама меня называла? А, вспомнил: непутевый! Раньше я не придавал значения этому слову, и вдруг сей- час оно открылось мне новым для меня значением. Ну конечно же: непутевый – значит, НЕТ ПУТИ!

Ах, дорогая мама, так это ты меня закодировала, свое- го единственного сыночка. Еще с детства так называя, отрезала все пути к нормальной жизни.

Говорим слова, не думая о последствиях, не подозревая, какую они имеют над нашей жизнью власть. Медленно, настойчиво разъедая, как коррозия – металл, управляют они нашей судьбой. Почему родители и школа не учат правильно выражать свои мысли и желания? Может, меньше было бы неудачников, ломающихся при любом движении ветра перемен? А вдруг это специально делается? Мол, пусть каждый сам себя тащит за волосы из болота, как это сделал Мюнхгаузен? Извините, а кому это надо и зачем? В чем смысл такого жесткого обучения? Сделать человека сильным, уверенным, успешным? Но не со всеми это проходит… Слабые никогда не станут сильнее. А вот сильные личности вполне могут ослабеть от постоянной борьбы. Для чего все это? Почему Господь не дал всем все поровну?

Вот, опять меня унесло, а ведь я все еще стою у своего жилища и не решаюсь открыть дверь. Почему? Боюсь? Чего?

– Ты боишься тишины, боишься одиночества.

Боишься себя!

– Да, боюсь! Боюсь зайти в пустоту, в никуда…

Робко, с нарастающим липким страхом внутри зачем- то нажимаю на звонок. Прислонив ухо к двери, пытаюсь услышать хоть какие-то звуки.

С той стороны – тишина. Там нет жизни. Может, мне не надо туда заходить? Вдруг черная дыра поглотит меня, и я не успею оставить свой нетленный след в истории? А как же планы, новая светлая жизнь? Все сгинет в пучине этой заколдованной квартиры?

– Хватит демагогии, доставай ключи и входи уже!

– Господи, почему так руки дрожат? Я же к себе при- шел, не вор, не в чужую хату лезу! Мне страшно. Сердце колотится, пытаясь предотвратить беду. Но надо войти. Надо. И пусть будет, как будет!

Оглушительно раздался щелчок замка, и я заскочил в прохладу своего жилища. Теперь мое тело в безопасности. Еще недавно пытался всячески убить себя, а теперь во мне поселился панический страх. Чего ты испугался, дурашка? Точно, псих! Ну а кто ты еще? У меня и справка есть. А кто не псих? Стрессы никто не отменял. Каждое утро будильник звонит, и ты как ошпаренный вскакиваешь, сердце – скок до потолка, и понеслось… Прибежал, а автобус ушел, выходишь, а у твоего старого «Москвича» колес нет, босс лютует, требует то, сам не знает, что. А ты думаешь: только бы премии не лишили, только бы не сократили! И тут же на ум приходит фраза из первой советской азбуки «Долой неграмотность: букварь для взрослых» за 1919 год: «Рабы – не мы. Мы – не рабы». А кто мы? Разве не мы рабы? Или рабы не мы?

И как после этого не рехнуться? «День сурка» каждый день, каждый год до конца твоей никчемной жизни.

– Вот, опять завелся… Иди лучше уборкой займись. Я оглядываю комнату: пыль, оторванные шторы.

Как могильные кресты, пустые бутылки нестройными рядами расположились повсюду. И затхлый, неживой запах.