Ольга Мартьянова - Исповедь мертвого эгоиста. Роман

Окинув нервным взглядом свое безнадежное логово, задумался.

– Ну что встал как вкопанный? Голос с небес или Голос разума?

– Я думал, что я тебя больше не услышу.

– И не надейся! Я всегда с тобой буду, всегда рядом. Так что начинай новую жизнь, хватит умничать. Тряпку в руки – и вперед.

– Какие черти тебя принесли? Кто ты такой?

– Я – твое второе Я!

– Врешь ты все! Нет у меня второго Я!

– Займись уборкой!

– Сейчас, только в холодильник загляну, может, там чудо чудное засиделось-залежалось-заждалось?

– Ага, как же! Тебя ждет. Откроешь холодильник – тебя и сожрет!

– Я смотрю, у тебя чувство юмора прорезалось.

– Заткнись, умник!

Бреду, спотыкаясь о предметы убогой жизни, на кухню, открываю волшебную дверцу в слабой надежде что-то найти…

Епть… там такое… Зато есть бутылка пива столетней давности! Хоть убейте, не помню, как она там оказалась. Да и неважно уже.

Выпиваю залпом. Боже, хорошо! Валюсь на диван.

Отдохну немного – и обязательно начну.

Тишина пустующей квартиры накрыла, словно ватным одеялом. Глаза заволок густой сонный туман. Диковинная колесница, везшая полную бочку живительной воды, опрокинулась. Содержимое вылилось, сбивая все на своем пути стремительным фонтаном. Сквозь на- ступающую дрему услышал, как обрушился на землю дождь.

Больная плоть и уставшая от жизни душа улетели из тела в бездну полнейшей безнадеги. Почувствовал, как тяжесть согнула тело, и в отражении зеркал увидел за спиной крылья-лезвия, на каждом огненными буквами полыхали слова: «Зло» и «Добро». Сбросив железную сбрую и облегченно вздохнув, засмеялся: боли больше нет. Я свободен! Я мог летать! Я стал тем, кем всегда хотел: я стал Ангелом. Простите меня, и я прощаю вас. Мне теперь ничего не нужно. Нет боли. Нет страданий. В этом и есть свобода. Дождевые капли судорожно барабанили по крыше домов, в окнах загорался свет, люди возвращались из вынужденного рабства по домам, чтобы утром вновь надеть кандалы. А я как никогда чувствовал себя свободным…

«Клиент скорее жив, чем мертв», – произнес Голос, и я проснулся.

Я жив, жив, жив…

Встав, почувствовал себя отдохнувшим, посвежевшим, словно путник, вышедший к прохладному оазису в пустыне. И первым делом решил, что начну новый виток жизни с того, что приведу бунгало в порядок. Несколько часов трудился, чтобы придать квартире жилой вид. Закончив, оглядел: молодец, всегда бы так! Теперь можно и прогулять себя по ночному мокрому городу…

Глава 4

Вставай, неудачник, и вперед! Да пребудет во мне море! Аминь!

Попытка покончить со своим существованием закончилась позорным провалом. Если честно, мне понравилось испытывать необычное состояние. Когда висишь на волоске от смерти, мозг начинает лихорадочно работать, крутя колесики внутри искаженного реальностью черепа. А вернувшись на бренную землю, остро ощущаешь, как же хороша жизнь! Правда, длится это совсем не долго. И снова все предстает в черном свете, напоминая шахту без выхода. Радость от возвращения сменяется жуткой, затяжной депрессией, начинаются новые поиски решения ухода на тот свет.

В очередной раз намерение покончить с собой рисует выбор. Как только рождается новая мысль о самоубийстве, сразу испытываешь учащенное сердцебиение. Нервное возбуждение не дает уснуть. Мысль о смерти будоражит кровь. Такое ощущение, что она закипает, и надо срочно с этим что-то делать, пока не случился внутренний взрыв.

Разве я один такой? Нас армия людей без будущего, не нашедших себя, не понимающих – для чего, зачем? Смотришь на людей и удивляешься: в чем они находят наслаждение? Что хорошего как робот вставать каждое утро в пять-шесть утра? Толкаться с человеческой массой в транспорте, ждать окончания рабочей кабалы и опять трястись час, а то и больше, чтобы добраться до дома. А что ждет тебя там? Чужая женщина, сопливые дети, раздражение, болезни и злость на неудавшуюся жизнь? И это вы называете счастьем? Нет, лучше покончить с этим невольничьим рынком рабов, выпустив душу на свободу.

Лети, душа, лети!

…Раннее утро, открываю глаза. Сегодня понедельник. Отпуск по «больничному» закончился. Внутренности не- довольно колыхнулись, досадливо пнув в область печени. Громко икнув, выдал в мир утренний монолог: «После продолжительной жизни, приведшей к потере разума, смысла и частично – здоровья, кто-то там наверху решил дать тебе, придурок, еще один шанс. И хоть ты его не за- служил ни работой, ни хорошими делами, ты попытаешься еще раз начать жить. Вернешься в строй таких же людей, с обычными проблемами. Ну, что тело? Вставай, вперед – к станку!»

И я встал, поехал, работал. Казалось, что я, это не я, что это кто-то в моем теле. А может, нас там и нет? В нашем теле?

И вообще нас нет. Если мы не можем сами делать вы- бор, может, кто-то принимает и решает за нас? Как жить, с кем спать, кого любить?

Кто же этот, невидимый КТО?

На время отвлекла работа. Кто бы мог подумать, что я выберу это ремесло? А чем оно хуже других? Разве вы- носить «утки» за больными лучше? Но молодые люди выбирают такую профессию. Если подумать, то моя специальность очень даже творческая. Хотя, какое я имею право судить – у кого лучше, больше, толще? В себе бы разобраться для начала…

Но вот звонок возвращает к реальности. Рабочий день окончен. Мужики толпой идут в душевые, на ходу что-то обсуждая. Задаются вопросы, что-то отвечаю, но вникать совершенно нет интереса. На заводе меня про- звали Угрюмым, наверное, так и есть. Я никогда не улыбаюсь. Мое лицо – это трагедия вселенского масштаба. Пролетарии стараются со мной не общаться. Мне неинтересно обсуждать, кто забил гол, у кого сиськи в женском цехе больше, мне с ними не о чем говорить в принципе. Поэтому, когда на выходе ко мне подошел незнакомый мужчина, я был удивлен. Высокий, подтянутый, волосы с сединой. Интересно, что ему надо?

– Привет. Я тебя раньше здесь не видел, – обратился он ко мне, сразу переходя на «ты».

– Тебя я тоже не помню.

– А я недавно здесь. Давай знакомится. Я Николай.

– Александр.

– Может, посидим, где-нибудь?

– Согласен.

Мы шли рядом, и я думал: «Зачем я ему? А зачем мы вообще кому-то?»

Взяв пива в ближайшем ларьке, сели на скамейку. Я искоса рассматривал нового товарища. На вид около пятидесяти. Приятное лицо. Одет – как все мужички нашего времени. Ничем не выделяется. На гомика не похож. Чего ему нужно от меня? Просто поговорить или что-то еще? Ладно, я все равно свободен, почему бы и не пообщаться? Тем более, друзей у меня давно уж нет, как и подруг, впрочем, тоже. Я закурил.

– Ты женат? – помолчав, спросил он.

– Нет. Предвидя твой следующий вопрос, скажу: так сложилось.

– Не скучно одному?

– Бывает, накатит тоска, но потом отпустит, и снова все в норме. А ты?