Мария Макеева - Совсем другая история. Практика хаоса

Рика вздохнула, погладив живот.

– Я знаю, милый. Я понимаю, какая это ответственность. Но теперь ты хранитель всего этого. Ради Тая ты не допустишь уничтожения ни нашего мира, ни других миров. И Совет не допустит этого. Ты же знаешь. Совет – мудр. После того столкновения с Серцеросом мы никогда еще не были настолько уверены в нашем будущем.

– Знаешь, ты права в главном, пока я не отвечу хотя бы на миллионную часть всех вопросов, не смогу быть довольным случившейся ситуацией даже несмотря на то, что Совет ей удовлетворён. Поэтому должен разобраться! Мы предотвратили катастрофу, да. Наш сын может быть спокоен. Через месяц или раньше, когда тот родится, я буду возле вас. Обещаю! Я не отойду ни на шаг. Даже если «Теншен» будет гореть синим пламенем.

Райс улыбнулся. Рика приблизила губы к его губам. Поцеловала, поглаживая живот, в котором мирно спал их сын.

– Завтра ты опять пойдёшь? Туда… в другие Убежища?

– Да, милая, – отозвался Райс. – Нужно ещё раз всё проверить. Я всё же попробую открыть ту ячейку…

– Но зачем? Ты же столько раз всё проверял. Полгода! Полгода ничего не происходит!

– Хорошо, Рика, ты действительно хочешь знать всю правду? – вдруг он стал серьёзным и перестал улыбаться.

– Конечно! Ты еще спрашиваешь?! Если ты не доверишься мне, то кому ещё ты можешь доверять?

Он, помедлив с ответом, словно обдумывая каждое слово, тихо произнёс:

В Третьем Убежище вчера появилась активность. Я подозревал это давно. Периодически оттуда что-то отзывается. На консоли есть точки, и вчера одна из них горела так ярко, как никогда раньше. И… Шкала наконец, заговорила со мной.

Рика была удивлена.

«Шкала заговорила?»

– Что именно говорила Шкала? Как это? Что значит – заговорила?

– Она говорила. Как мы с тобой. Произнесла что-то вроде: «Забери моё имя» . Или «Дай мне имя» . Я не помню точно. Сам был ошарашен. Это случилось вчера прямо на сеансе для Совета. Поэтому не стал открывать переход. Мне нужно всё проверить самому. – Он увидел взгляд жены. – Я не сошёл с ума, Рика! Это действительно произошло! Я убедил Совет в полной безопасности. На свою голову… Но вчера… Там явно кто-то был. Из Третьего пришёл отзыв. Они все контролируются отсюда, но… я увидел запуск. Точно. Видел собственными глазами попытку проникновения, в тот момент, когда уже собирался выключать Шкалу. Я ещё не знаю, что это было. Может, так, ничего страшного, просто ошибка в работе консоли. Но придётся выяснить. Лучше перебдеть, чем недобдеть. И это тот самый случай. Прости, я не хотел говорить тебе. Не хотел тревожить ради Тая…

Рика захотела обнять мужа и никуда не отпускать.

– Тревожить? Ты снова рискуешь! Полгода покоя, и вот снова… Ты же говорил, всё контролируется отсюда. Зачем тебе вообще ходить туда?! Заблокируй доступ! Я не знаю… Перекрой все переходы, чтобы никто не смог сюда пробраться!

– Милая, ну что ты такое говоришь? Вчера Совет решил использовать «Теншен». Нас ждут миры. Множество миров. Ответы. Мы сможем наблюдать, изучать, рассчитывать… Как ты и говорила. Мы сможем учиться на чужих ошибках, а кто-то будет учиться на наших. Мне нужно лишь выяснить, что случилось в Третьем Убежище. Может быть, там есть кто-то, кто ответит хотя бы на часть вопросов. Или поможет разобраться. Вдруг это зов создателей? И что, в конце концов, значит – «забрать имя»?

Рика лишь покачала головой, прижалась к нему.

– Мне нужно, чтобы с тобой ничего не случилось. Ни завтра, ни сегодня, никогда. Я хочу семью, Райс. Нормальную. Ты, я и наш сын. Я хочу, чтобы всё наконец-то закончилось. Хочу, чтобы мы все жили в безопасности, которую ты нам уже обеспечил. Может не стоит искать ответы на все вопросы?

Он молча обнял её в ответ и успокоил, отдавая всю свою нежность.

На следующее утро Райс договорился с Васулом о новой проверке, предупредив, что сам проведёт новый запуск.

– Помощь остальных сегодня не понадобится. Им всё равно не пройти. В Лаборатории полно не менее важных дел. Проконтролируй всё сам. Тебе скоро придётся возглавить её. Привыкай.

– Но мы всегда это делали вместе. А как же подстраховк…

Райс отклонил опасения Васула, прервав того на полуслове:

– Я сам разберусь! У нас возможный переход из Третьего. Я не хочу рисковать. Ты нужен здесь, если со мной что-то случится. Но и медлить нельзя! Причину ты знаешь.

В такие моменты Райсу было присуще честолюбие и некая высокомерность. Когда он принимал ответственные должностные решения – не терпел возражений. Нужно отдать должное, эти чувства не мешали ему. Наоборот – всегда помогали. Он никогда не сомневался. Постоянно оставался верен своему выбору. Люди в сомнениях первым делом полагались на его твёрдость, решительность и на это честолюбие, граничащее с надменностью.

Утро выдалось таким же солнечным, как и все предыдущие. Лето в этом году было на удивление сухим и жарким. И без того местная пожухлая трава еле росла, а сейчас та просто легла на почву, прижав коричневые стебли к песку.

В здании было, как всегда, людно. Десятки людей занимались своей работой. Райс почти бегом двинулся к лифту, ведущему в Лабораторию, мимо поста охраны.

– Доброе утро, руководитель Райс Тарона.

Он кивнул охранникам, не сбавляя темпа. Спустившись вниз, схватил два планшета с расчётами под мышку. Поднялся в Убежище. Включил вспомогательный монитор. Экраны отозвались тусклым светом. Шкала отразилась в большом экране словно в коридоре с зеркалами. Снова серая тьма окутала двенадцатую шкалу в самой его глубине. Настроив консоль на Третье Убежище, он схватил иглу для взятия крови, нажал на тыльную сторону правой ладони, провёл ей по дисплею. Тотчас сбоку открылась ячейка, назначение которой так и осталось неизвестным. Каждый раз, когда проход в Убежища открывался, ёмкость оставалась открытой. Как только Райс возвращался, емкость сдвигалась назад, не оставляя даже щели.

На этот раз он не обратил на неё внимание. Сосредоточил взгляд на мониторе, считывающем кровь. Каждый раз его сердце сжималось в ожидании, что проход не сработает. Что Шкала внезапно сдвинется, а монитор не считает код. Осознал, что всегда будет этого бояться.

Но всё сработало без промедлений. Проход открылся. Между окнами в светло-серой стене показалась дымка, которая растворила её центр в графитовой темноте. Райс посмотрел на вторую консоль, та тоже горела неизменным светло-жёлтым светом, значит, всё оставалось в норме.

«В принятой нами – норме. Возможно, всё это работает как-то иначе. Мы не раскрыли всего потенциала. Убежище не работает в полную силу. Какова же реальная цель его создания?»

Каждый раз он задавал себе одни и те же вопросы. И каждый раз, понимая, что ответов в себе не найдёт, уходил с головой в работу, которая, как он надеялся, приближала его к этим ответам.