Натали Варгас - Cave canem, или Осторожно, злая собака. Книга первая

– Простите, я не нарочно! – воскликнул несчастный вельможа.

На это голова королевы высунулась из окна уже удаляющейся кареты и плюнула. «Плюющаяся голова королевы», – подумал Тавельн. Поистине, не с ума ли он сошел, видя собственными глазами голову без тела? Очевидно, это явление было намеком на месяц и день рождения господина Тавельна, совпадающий с трагическим событием во Франции, а именно с обезглавливанием вышеупомянутой особы.

Происходящее сводило с ума, так как казалось неким знаком свыше. Но, к счастью, сон начал растворяться, и можно было даже ожидать скорого пробуждения. Небо расступилось, и сияние, проникшее сквозь сумрак видения, охватило вельможу. Через мгновение он открыл глаза, но не в постели, а в маленькой камере, вернее, даже каменном мешке с еле виднеющейся в потолке прорезью окна. Он стоял перед столом, за которым величественно восседало уже знакомое ему лицо. Возмущенный наглостью маркиза де Конна, Тавельн шагнул было к нему, но тут же обнаружил, что руки и ноги его скованы кандалами.

– Происхождение? – раздался по другую сторону стола знакомый голос бурмистра.

– Простите? – растерялся Тавельн.

– Вспоминайте, ваше величество! – отозвался маркиз. – Все уж готово для вашей казни, а вы капризничаете! Ну же, где родились? Отвечайте толком! Надо же нам закончить строки вашей всемилостивейшей биографии верным отчетом.

– Казни?!!

Тавельн чуть не заплакал. Он закрыл глаза ладонями и захлюпал. Нервы его были окончательно расстроены. Кто-то потянул его за руку. Тавельн сопротивлялся, он не хотел открывать лицо и еще больше сокрушался собственным бессилием.

– Да что с вами, барин?!

Голос, раздавшийся над головой, был голосом слуги Ваньки. Тавельн выглянул из-под руки и перед ним совершенно отчетливо возник образ его дворового.

– Ванька!

Тавельн был дома, в постели! Он живо вскочил, принял вид, достойный хозяина, и мрачно приказал принести ему ковш холодной воды. Лицо освежить. С безропотным «слухаюсь» слуга исчез в дверях.

– Вернусь утром к графине и все свое мнение о бурмистершке выскажу… – Тавельн не успел додумать свою сокровенную мысль, как в спаленку ввалился Ванька с огромным ковшом воды, но вместо того, чтобы поставить принесенное на стол, мерзавец зло загоготал и в тот же момент окатил барина всей содержавшейся в нем ледяной жидкостью. Тавельн почувствовал, как сердце кольнуло. Пол надломился, тело стало проваливаться сквозь дощатые перекладины. Ужас застыл в его глазах.

– Сначала попробуй проснуться! – неслось насмешливое улюлюканье вслед за падающим господином Тавельном. Сон обращался в вечный кошмар…

Господин Бакхманн согбенно склонялся над раскладывающей пасьянс княгиней Камышевой.

– Приказчики наши, ваша светлость, беспокоятся насчет бурмистершки, – бормотал он.

– Что там с ним супротивного? – лениво протянула та.

– Говорят, он развель изрядьно бурную деятельность в исследовании волчьих нападений. Завтра с утрась едет по деревням с тем молодым прилипалой Брехтовым.

– Ах, бестия!

Она отпила чаю. Поморщилась.

– Макарка, чаек-то остыл, дурак! Подь сюды, по морде дам! – новость о преувеличенном интересе маркиза к делу о волках сильно расстроила барыню. – Сейчас же пошлите доверенных мужиков. Пущай его припугнут. Но так, не очень! Нервишки встряхните, шоб охоту по деревням бегать отбить, и усе.

– Понял, ваша светлость, – Бакхманн еще более согнулся. – Мои людишки им тють же займутси.

Он быстренько выскочил за дверь под звук звонкой затрещины, которые так любила раздавать своим лакеям Камышиха.

Следующим утром открытый экипаж маркиза покинул пределы пансиона. Воздух был свеж и задирист. Темень лишь начала рассеиваться, и фонари в передках бросали пугающие тени на тучные сосны.

– Вижу, вы человек с деловой хваткой, но никак не могу понять, почему вы решили искать этих волков? – закутавшись в походную медвежью шубу, спросил Брехтов. – Не проще было бы снарядить группу охотников для поиска и истребления выводка?

Де Конн выдохнул сизый дымок из покрасневшего носа.

– Волки-людоеды – явление редкое, – начал он, – в местах, где охоты нет. Ведь, как сказал дворецкий, охота закрыта…

– Что вы имеете в виду?

– Подумайте, раз здесь никто на оленей с мелочью не охотится, значит, лес должен быть переполнен дичью…

– Ах, ну да, конечно! – стукнул себя по лбу молодой следователь. – Зачем волкам нападать на людей у деревень, коль еды достаточно в лесу?.. Теперь понимаю!

– Это первое. Второе. Волки не нападают в лесу на взрослых крестьян, как правило, вооруженных топорами. Эти твари умны и будут выбирать только беспомощную жертву – маленьких детей.

– А дворецкий сказал, что зверье нападает на мужиков…

– Верно. Вот в том-то и мой интерес, милейший.

Брехтов согласно кивнул. Четырехконный экипаж, выйдя на прямую дорогу, погнал во весь опор. Экипировка для путешествия по глухим местам была простенькой, но надежной: всего три шпаги, одна широкая сабля, несколько кинжалов, набор даг, три боевых топора, дюжина штуцеров, пара короткоствольных пистолетов, пара кавалерийских нарезных карабинов с патронной сумкой, ящик с кремнем и провизией на два дня, Шарапа в качестве кучера и немой крепостной мальчишка Михайло, форейтор. Им предстояло объехать без малого семь деревень в поместье князя, где, по сообщениям местных, на скот и людей нападали волки.

– И надолго ли в наши места? – не унимался следователь. Де Конн утвердительно кивнул. – У вас есть семья?

– Они погибли, – сухо промолвил маркиз. В его холодном голосе прорезалась горечь.

– Как? – по следовательской привычке спросил Брехтов, но тут же опомнился. – Ах, простите…

– Вы извиняетесь впустую, право же, – растянул губы де Конн. – Это произошло чуть более двадцати лет назад, – он натянул шляпу на самый нос, вздохнул. Брехтов понял жест и приготовился слушать. – Я жил тогда на юге Испании. В сентябре уехал на охоту, на острова в Средиземном море. Всего на три дня. В замке остались жена с детьми и несколько слуг. Ночью туда ворвалась пара дюжин бандитов. Как я потом выяснил, им открыла двери экономка, девушка, которую я нанял за несколько месяцев до нападения.

– Так ограбление было подготовленным?!

– О да, и хорошо продуманным. В замке не осталось никого, кто мог оказать хоть сколько-нибудь достойное сопротивление.

– Они вырезали вашу семью?

– Убили только под утро, – зло хмыкнул маркиз, – то, что я увидел, вернувшись с охоты, перевернуло бы нутро самого ада!