Натали Варгас - Cave canem, или Осторожно, злая собака. Книга первая

– Че орете?!! – прикрикнул на них староста. – Курицы! Идите до дому, не смущайте народ…

А сам рысью помчался на кладбище. Что-то неладное было в этих новостях, что-то тревожное. Для самого старосты. Он пересек овражек по двум перекинутым бревнышкам. Чуть со спешки не опрокинулся. Ну да не впервой! Грязь и бездорожье, пора ненастная, осеняя, глухая. Вот и спины гробокопателей. Над ними стоит человек в одежде барской, богатой…

– Ну-ка стойте! – крикнул староста, но уже помягче.

Человек обернулся. Лицо темное, волос смоляной, глаза черные и будто бесовской зеленью сверкнули.

– Шой-то вы здеся сябе позволяете?.. – не успокаивался Семен, приближаясь, хотя ноги у самого как-то начали подкашиваться.

Он замедлял шаг. Голос задрожал при виде надгробной плиты. «Лета 1799 в 4-й день августа преставился раб Божий Мартын Валуевич Подольский», – прочитал он на отодвинутом белокаменном надгробии.

– Да вот, уважаемый, в грязи копаемся, – ответил незнакомец, как только староста подошел к краю разрытой могилы. – Правда, пока неизвестно в чьей.

Последняя фраза темного человека была двусмысленна, и Семен понял, о чем тот говорил, но попытался припугнуть непрошеных гостей.

– А вы хто такой будете? Я вон до полисии вмих донесу…

Тот усмехнулся, продолжая смотреть вниз, на открывающееся чрево могилы.

– Маркиз Авад де Конн к вашим услугам. Управляющий и бурмистр князя Камышева, – произнес он с той простотой и снисходительностью, которой мог обладать человек большой власти и ума. – А вы, уважаемый, старостой сего места будете?

– Аха, Хрунов я, Семен, – ответил тот. – Деревня Лупки.

Со звуками кирок и лопат, звенящих о мерзлую твердь, самочувствие Семена стало ухудшаться.

– Как часто здесь могилы вскрывают, уважаемый? – спросил маркиз.

– Ежегодно! С десяток раз уж, и всякий раз перед субботой. И не только нашенское, простецкое, но и дворянское разрывают. Бесчиние какое. И шо срамно делают-то? Головы утаскивають.

– Воров видели?

– А як же. То нелюдь пришлая. У одного, как сказывали, голова медвежья, у иного птичья…

– Двое?

– Да хто ехо знаеть! Можеть, и двое, можеть, и целая свора нечистых… Однакось не извольте серчать, вашество, но я на вас в полисию все равно заявлю.

– Вам, боюсь, до полиции недолго бежать, – все с той же безмятежностью продолжал де Конн. – Судебный следователь у вас уже дома сидит. Ждет.

С последними словами маркиз изволил повернуться к Семену. Тот вздрогнул.

– Не вы ли подписали бумаги, свидетельствующие о причинах смерти Мартына Подольского? – продолжал маркиз.

Старосте от этого вопроса совсем скверно стало. Перед его глазами возникла уже почти забытая сцена, когда двое княжеских холопов втащили разбитое тело в его дом. С ними священник и врач. Тогдашний врач. Барон фон Фойлен. «Удар у него апоплексический случился, так и пиши», – говорил барон. Кровь, слипшиеся волосы, выбитые глаза от ударов по затылку. «Да у нехо все кости переломаны!» – пытался указать на преступление староста. «По дороге с озера в телеге сильно трясло! Подписывай!» – топнули на мужика ногой.

– Ну, так что же стало причиной смерти Подольского, на ваш взгляд? – безучастный голос маркиза пресек стылую волну воспоминаний.

Вдруг удар лопаты брякнул об уступ почерневшего гроба. Железные гвозди прогнившей крышки противились, но, наконец, поддались. У старика перехватило дух. Он шарахнулся, отступил от края, но его тут же ухватили сзади и пихнули к самой кромке ямы. То был гигант, чьи огромные руки-клещи застыли в воздухе с телом Семена. Староста нелепо подогнул ноги. Скелет приподняли лопатами. Осветили лампами. Череп, проломленный в виске, оскалился на старосту в злобе за неотомщенную смерть. Разбитые колени и ребра. Семен тряхнул седой головой, съежился и жалобно промямлил:

– Да мне же… я бы… я же… кабы не подписал… я же бы…

Вдруг маркиз крепко, но дружелюбно, подхватил бедного старосту за плечи, освободив от объятий гиганта.

– Слышал я, – улыбнулся он, – что жил в Древней Руси монах Иоанн Печерский, по приказу коего мертвецы сами занимали отведенные монахом для них места. Возможно ли такое? А еще слышал я, что одного из первых русских священников прозывали «лихим упырем». Это правда? – вопросы совершенно ошеломили старика. Он похлопал глазами в поисках вразумительного ответа. Де Конн усмехнулся. Он всегда использовал этот трюк с вопросами, когда люди сильно пугались и замыкались в себе. – Не ублаготворите ли вы меня в малой просьбе?

Семен только головой кивнул, ничего не сказал, но его руки нервно очерчивали в воздухе нечто большое и значительное.

– Вот и хорошо, не переживайте, – голос собеседника становился теплее. – Мне бы в сельской церкви на метрические книги взглянуть… А следователь Брехтов вас за чаем ждет. Про ваше варенье ему у нас рассказывали, вот он и соблазнился. Так что мы у вас переночуем. Не против? – старик согласно крякнул. – Ну а пока я книги эти просматривать буду, вы, уважаемый, вспомните, как звали тех, кто вас подписать бумаги заставил.

Староста напряженно ощерился, облегченно выдохнул давивший воздух и в согласии закивал головой.

Демон Абдшу явился к маркизу словно во сне. Они беседовали целую вечность, и вдруг Кунтур черной птицей сел на саркофаг, выбил отверстие в идоле и сорвал перевязь с глаз юноши. Неизвестно, сколько он пробыл там, в скальном ущелье, но к моменту, когда он встретил первую населенную деревню, его лицо покрывала растрепанная борода, а на глаза спадали густые спутанные волосы.

Люди той деревушки, знающие о мертвом городе в горах над их равниной, бросились в стороны при виде возникшего в деревьях незнакомца в рваной одежде. Более двухсот лет назад инки вырезали все население города-призрака. Ныне там жили только шаманы и демоны!

«Чунте!» – пронеслось над деревней. Старики замерли, дети спрятались, женщины замолкли. Вождь племени встал навстречу. Маркиз вступил в центр селения. В деревушке воцарилось молчание, благодаря которому де Конн услышал легкие стоны. Ребенок? Вождь указал на одно из жилищ, дощатую крышу на столбах. Что-то случилось, кто-то умирал или был смертельно болен. Местный лекарь, бубнивший заклинания над телом лежащего мальчика, в ужасе отскочил от подошедшего гостя. Никто не приближался к де Конну, его сторонились, но в то же время в нем нуждались. Семенящий за маркизом вождь протянул руку к телу мальчика.

– Его укусила змея, – сказал он, – силы оставили его в прошлую луну, но он не умирает. Духи мертвых готовили его к твоему приходу.

Последние слова могли бы удивить гостя, если бы он не помнил обещание шамана о спутнике, дарованном ему проводнике в тайный мир. Индейцы покорно ждали.