Леона Дикин - Игра

– Но ведь это бессмыслица. Я видел ее в форме. В тот день, когда она уезжала на последнее задание. Я как раз заглянул к Клэр, когда она привезла Джейн. Полная экипировка была при ней, в машине лежала армейская сумка. Я сам видел.

– И сумка лежала на виду в салоне машины, а не в багажнике? – спросила Блум. Неужели Лана инсценировала отъезд? Но если она не служила в вооруженных силах, куда же она уезжала? Чем занималась? – Это же совсем другое дело. Лана – человек, способный к серийным исчезновениям. Вместе с тем она скрывает что-то серьезное. Здесь есть потенциал для шантажа.

Блум схватилась за телефон, загуглила Шеффилдский университет, прокрутила страницу с контактной информацией и набрала номер факультета, где учился Грейсон.

– Факультет политологии, Маргарет у телефона, – послышался негромкий женский голос.

– Добрый день, это доктор Огаста Блум. Я из группы, расследующей исчезновение одного из ваших студентов, Грейсона Тейлора. Он на втором курсе, специальность – политология. Можно узнать, как связаться с его куратором?

– Даже не знаю, смогу ли я…

Блум перебила, тщательно выбирая слова:

– Наша группа оказывает специализированную помощь силам полиции по всей территории Великобритании, в том числе и на юге Йоркшира. – Она не обманывала. Ждать ответа пришлось недолго.

– Хорошо, – сказала ее собеседница. – Сейчас, только…

Блум записала имя и номер.

– Благодарю вас за оперативность, Маргарет. Мы вам признательны. – Она повесила трубку, потом набрала продиктованный ей номер и включила громкую связь.

– Алло? – раздался мужской голос.

– Я ищу куратора Грейсона Тейлора, – сообщила Блум. – Мне дали верный номер, это вы?

– Да, – ответил ее собеседник. – Чем могу помочь?

Блум представилась и объяснила, в чем дело. Куратор Грейсона слушал, временами издавая вежливые возгласы.

– Видите ли, – наконец заговорил он, – я не уверен, что период учебы был для него замечательным . На первом курсе он завалил три экзамена и как раз пересдавал их, когда пропал. Но ни лекций, ни семинаров он не посещал с октября. Я вызвал его по этому поводу перед самым Рождеством, однако…

– Продолжайте, – попросила Блум. – Все это очень важно для нас.

– Он сказал, что, если я буду настаивать на посещении занятий, он подаст официальную жалобу ректору.

– Насчет чего? – спросила Блум.

Куратор помолчал, прежде чем ответить.

– Моего профессионального соответствия. Грейсон заявил, что я некомпетентен.

Джеймсон покачал головой.

– Какая прелесть, – пробормотал он.

Блум поблагодарила куратора за уделенное время и повесила трубку.

– Как я и думала, – сказала она. – Итак, о чем это нам говорит? О том, что двое из них врут. Лана – о том, куда уезжала и чем занималась все эти годы, Грейсон – о том, насколько успешно он учится. Муж Фэй Грэм считал, что она была несчастна, так что мы, возможно, имеем дело с людьми, которые хотели сбежать.

– Либби могла солгать, когда заявила, что Стюарт был счастлив.

– Вполне возможно. Но вряд ли Джефф обманывал меня. Он искренне верит, что его сын прекрасно учится, поскольку слышал это от самого Грейсона. И ты ведь не думаешь, что Джейн обманывает, так? Она вполне могла не знать, что вся служба ее матери в армии – выдумки.

– Господи, ну конечно, не знала, – согласился Джеймсон.

– У меня сложилось впечатление, что Фэй Грэм не говорила мужу, как ненавистна ей роль матери. Он сам сделал это предположение на основе ее поступков.

– Значит, их семьи в неведении? – подытожил Джеймсон.

Блум улыбнулась коллеге, дождалась, когда он кивнет, и сказала:

– Семьи всегда в неведении. Знаешь, с кем я хотела бы побеседовать? С человеком, который два года назад уволил Стюарта Роуз-Батлера из аэропорта Лидс-Брэдфорд.

Джеймсон кивнул:

– Да, Либби говорила об этом уклончиво. Я разберусь.

– Выясни, нельзя ли устроить разговор с ним завтра утром. А сейчас мне пора на консультацию в Ислингтон. – Блум взглянула на часы и начала собираться. – Если сможешь, договорись о видеоконференции. Хорошо бы видеть выражение лица собеседника, когда мы будем расспрашивать его об увольнении. Надеюсь, так мы поймем, какого он на самом деле мнения о Стюарте.

– У тебя уже есть гипотезы, да? – догадался Джеймсон. – Сразу видно.

Серафина сидела в комнате и слушала, как за дверью разговаривают ее мать и доктор Блум. Мама давала свой обычный концерт «все это в первую очередь я, я, я». Серафина слышала, как она говорит: «Да что с ней такое? Почему она не реагирует? Неужели что-то держит в себе? Не хочу, чтобы она росла проблемной».

Серафина улыбнулась. Проблемной .

– Пенни, пожалуйста, поверьте: я делаю все, что в моих силах, чтобы помочь Серафине, – голос доктора Блум звучал авторитетно. Серафина мысленно взяла себе на заметку научиться говорить таким же тоном.

– Но что она говорит? О чем думает? Из нее же слова не вытянешь, – ответила ее мать.

– Увы, мне нельзя разглашать сказанное во время сеансов. Серафина должна знать, что может доверять мне.

– Но я же ее мать, мне можно, – голос стал взвинченным. Серафина поняла, что слезы неминуемы.

– Для того чтобы действительно оказать помощь вашей дочери, чего вы наверняка хотите от меня, мне надо, чтобы она знала: мне можно рассказать что угодно и я не передам это ни одной живой душе.

Серафина заподозрила, что доктору Блум известно, что она подслушивает, и этот разговор предназначен в первую очередь для ее ушей.

Блум продолжала:

– А обычно Серафина разговаривает с вами? – Молчание. – Значит, ее замкнутость – обычное явление? Вот в этом и постарайтесь найти утешение. Меня гораздо сильнее встревожило бы поведение вашей дочери, несвойственное ей.

Через несколько минут доктор Блум открыла дверь и вошла в комнату, где проходили консультации. Она села на свое место, положила ногу на ногу и открыла на коленях записную книжку.

Серафина сидела так же, как во время предыдущих встреч: спина прямая, ступни и колени вместе, руки на коленях. Она не знала, что означает новая поза доктора, поэтому сомневалась в том, что ее стоит отзеркалить.

– Доброе утро, доктор Блум, – мило улыбнулась Серафина. – Как дела?

– Спасибо, у меня все хорошо. А у тебя?

– Сегодня узнала результаты пробной работы по математике на аттестат. Получила высший балл.

– Поздравляю. Ты наверняка рада.

Серафина и вправду радовалась, точнее, была в восторге.

– А что насчет расследования? – продолжала доктор Блум.

– Ничего. Все еще ждут, когда Дундук очнется и расскажет свою версию событий. – Серафина заметила, как доктор Блум вопросительно приподняла брови. – Мы зовем смотрителя Дундук Даррен… потому что он правда такой.