Влад Костромин - Кукушкины слезки

– Было такое, – не стал отрицать Виталий, – но я думал, уже все понятно должно быть, что я тут не при чем.

– Напрасно ты так думал. А Леня Бруй? Там же тоже непонятки.

– Ты что, – Виталий резко обернулся к лейтенанту, – думаешь, что Бруя на меня вешают?

– Вроде как так поговаривали, – осторожно сказал Володя.

– Копать-колотить! Как бабушка говорила. Так что, на меня всех собак повесили? И ты только сейчас об этом сказал? Я думал, без меня тут все застыло, как муха в вязкой жиже янтаря, а тут, оказывается, жизнь бьет ключом и все по голове.

– Бутуя-то явно ты пришил… За Бутуя по любому спросят…

– Идея поужинать отменяется, – решительно сказал Виталий. – По-хорошему мне вообще сейчас надо рвать когти с максимальной скоростью и в противоположном направлении. Черт! Я ведь хотел оружием у него разжиться. Как же я сразу не подумал, что к блатным соваться нельзя? – сказал виновато. – Но без оружия с нас тоже толку мало будет: Карловка вооружена до зубов, а у нас ПМ и обрез.

– И патронов в обрез, – невесело пошутил Володя.

– Может, ты драматизируешь? – осторожно спросил Андрей Иванович. – Может, никто и не станет в нас сходу стрелять?

– Может и не станет, но быть глупой уткой на открытии охотничьего сезона я не собираюсь. Давайте вот что сделаем: если нельзя к уголовникам, то поедем к тому, кто против них.

– Это к кому? – не понял лейтенант.

– К твоему бывшему коллеге Александру Степановичу. Он в Давыдичах живет, у него как минимум ружьем разжиться можно, а если повезет, то и не только.

– Старому участковому? – уточнил следователь.

– Так точно.

– Который смерть Фомичевых покрыл?

– Тот самый.

– И ты думаешь, что он нам поможет?

– Не уверен, но особого выбора у нас нет.

– А с чего ему нам помогать? – спросил Володя.

– Хотя бы с того, что если бы, он тогда не закрыл глаза на убийство Фомичевых, – жестко сказал Андрей Иванович, – то многих смертей могло бы не быть.

– Может и могло бы, – пожал плечами Виталий, – а может и не могло. Кот Сашки Куприянова точно бы в живых остался. И Лени Бруя кошка…

– А что он за человек? – спросил следователь.

– Ну, – начал Виталий. – Слушайте. Он был в нашей деревне участковым, в звании капитана. Хотя, когда я попал на учет в детскую комнату милиции, за вагончик, он еще старшим лейтенантом был. Можно сказать, рос у нас на глазах. Понятно, что жить у нас в деревне участковый, по определению не мог. Поэтому был приходящим, точнее приезжающим. Так что в случае кражи социалистического имущества седлал свой «Урал» с коляской и приезжал вести следствие и дознание. Иногда и на драки приезжал, если приезжих сильно мордовали, и они после писали жалобы. Но в основном, кражи – вопросы мордобоя и поножовщины, как правило, решались без привлечения милиции.

Так что приезжал он, находил вора путем, допроса местного криминального контингента. Вообще воров найти было не трудно: допустим, пропал теленок с фермы. Дальше как в римском праве – «cul prodest?» «Кому выгодно?» – так сказать. А выгодно тому, кто лежит с утра пьяный и орет дурные песни. Путем несложных процедур память к похитителю возвращается, и он пишет «явку с повинной». Вуаля, дело раскрыто! Но при этом надо заметить, что Степаныч справедливый был: никогда не выбивал признание из невиновных.

Раскрытое дело надо было в строгом соответствии со старой русской традицией отметить. Отмечать раскрытие дела Степаныч приходил в наш сад, питая слабость к моему вину.

– Ну что преступник малолетний, – приветствовал меня. – Вино имеется?

– Да.

– Тогда тащи! Дело раскрыто, отметить надо.

Иногда так увлекался, что ложился спать прямо на скамье. Поспит пару часиков, проснется. Выпьет чаю с медом и в путь! Или затеет меня приемам самбо обучать. А то еще часто предлагал пострелять из табельного ПМ. Но я отказывался – опасался, что кто-то будет идти по асфальту и станет жертвой шальной пули. Мало ли? Всякое бывает.

Однажды наш доблестный Степаныч уж слишком увлекся вином. Молодое вино вообще очень коварно. Вроде, как и не хмелит поначалу, а ноги то уже не держат. Остался по темноте на лавке ночевать. Благо время летнее, не холодно. Да и комары по какой-то причине его не кусали. Мирно проспал там всеми забытый полночи. А потом, выйдя в сад и обойдя дом, подошел к гаражу. По летнему времени машину отец в гараж ленился загонять (в лом ему было многочисленные запоры на воротах отпирать) и стояла она возле гаража, под фонарем. УАЗ-3003 тогда у него был, в народе прозываемый «головастиком».

Не знаю, с чего Степанычу пришла идея угнать машину. Пошутить хотел, или отца проучить, чтобы в гараж загонял. Проснулись мы среди ночи от диких криков. Гараж, как помните, стоит на насыпной горке со значительным уклоном. Не знаю, как так у Степаныча получилось, УАЗ наехал ему на ногу и остановился на ней. А участковый орал – самостоятельно не мог выбраться из-под колеса. Наверное, залез в кабину, снял с ручника и решил вылезти – а машина под горку покатилась. Не знаю. Но мата от разбуженного отца он наслушался по самое не хочу. Отец вообще дюже не любит, когда его будили.

– Немедленно снимите с меня машину! – верещал доблестный милиционер.

– Ты какого лешего туда полез? Тебе чего не спится, болвану в фуражке?

– Требую освободить представителя власти!

– Кого-кого? Какого представителя? Я тут власть!

– Это нападение на сотрудника милиции при исполнении!

– Совсем ополоумел уже? Какое нападение? Вот сейчас пойду спать…

– Вить, ты чего? Какое спать? Вдруг у меня гангрена разовьется и ногу отпилят? – мгновенно протрезвел Степаныч.

– Какой я тебя Витя, дурилка протокольная? Обращайся по форме! – куражился отец.

– Виктор Владимирович, освободите меня. Ну, пожалуйста!

– Ладно, – смилостивился отец, залезая в кабину. – Виталий, принеси ключи от машины.

– Чего ты без ключей полез? – вновь заорал несчастный участковый. – Больно же!

– Терпи, капитан, генералом станешь, – поерзал по сиденью отец, ощутимо раскачивая машину.

Я принес из дома отцовскую связку ключей и незадачливый Степаныч был наконец-то освобожден.

– Да, – задумчиво сказал Андрей Иванович. – Такой человек мог и пойти на скрытие преступления.

– Может у отца на него что-нибудь есть такое? – предположил Виталий. – И он его шантажировал?

Машину заметно тряхнуло и начало подбрасывать. Игорь затормозил.

– Ты чего остановился? – спросил лейтенант.

– Что-то вести стало, – Игорь вышел, обошел машину, попинал колеса, вернулся. – Заднее правое пробито: спустило, уже тлеть начало, – вопросительно посмотрел на брата.

– Заменим колесо. В чем проблема? – сказал следователь.

– У нас запаски нет, – виновато признался Володя. – Пробили, а поменять не было времени.