Игорь Денисов - Неоправданная жестокость

Павел Сергеевич также имел знакомства среди местных политиков. Мог ли он, отправляясь с кем-то из них на деловую встречу, поиметь в машине девочку из приюта? В свете того, что Виктор знал о тесте, это казалось маловероятным. Но он также понимал, что проявления сексуальности человека не всегда совпадают с его характером. Им со Светланой случалось играть в самые невероятные игры, и друзья семьи, даже Андрей, узнав о них, ни за что бы не поверили, что Виктор может вытворять такие штуковины.

Но слова девушки все еще беспокоили его. В такой день Виктору совсем не хотелось беспокоиться, и он чувствовал себя раздраженным.

«Да черт с ним! В конце концов, какое мне дело? Если уж на то пошло, той девчонке заплатили – немалые для нее деньги. Не изнасиловали же! Она за бабки сделала то, что некоторые школьницы в ее возрасте делают бесплатно».

– Ну, вот и все. – Павел Сергеевич закрыл и сохранил файл. Сложив ноутбук, он положил его рядом с собой на диван. – Как семья? Живете дружно?

– Да, спасибо. – Виктор улыбнулся.

Павел Сергеевич снял очки, сложил их и вместе с ноутбуком положил на стол. Снова усаживаясь на диван, сказал:

– Если ты не возражаешь, я хотел бы поговорить с тобой кое о чем.

– Конечно.

Павел Сергеевич, прищурившись, оглядел зятя с головы до ног.

– Ты в политику не хочешь пойти?

– Вот тебе и раз. Это предложение?

Павел Сергеевич усмехнулся.

– Пока еще не предложение. Тут все зависит от тебя.

Виктор покачал головой.

– Даже не думал об этом. Нет, заниматься политикой у меня нет никакого желания. И вообще, о чем речь? Избираться в Законодательное Собрание? Я слишком молод. С чего вам вдруг пришла в голову такая идея?

Павел Сергеевич кашлянул.

– На прошлой неделе мне случилось обедать с Шевелевым и Красиным. Знаешь такого?

– Знаю. – Виктор нахмурился. – Глава городской администрации.

– Мы говорили о судьбе твоего родного города. Шевелев живо интересовался всем происходящим в Демьяновске. Признаюсь, этот человек меня удивил. Он задавал множество вопросов, касающихся самых разных сфер городского хозяйства: ЖКХ, теплоснабжения, водоснабжения, дорог. Я признался, что плохо разбираюсь в этих вопросах, и могу говорить только как рядовой обыватель. Мне, например, непонятно, почему в наших магазинах продают новгородский хлеб, а не тверской или хотя бы вышневолоцкий. Шевелев рассмеялся и с непонятной мне радостью сообщил: «Я думаю, вы не сильно удивитесь, узнав, что в Великом Новгороде продают продукцию вышневолоцкого хлебокомбината!». Не разделив его радости, я спросил, в чем причина. Шевелев пожал плечами: «Производственная необходимость». Мне же кажется, что посредники попросту проводят рокировку внутренних рынков, перебрасывая партии хлеба из одной области в другую, чтобы накручивать цены. Но я, как ты догадываешься, промолчал.

Зато Красин проснулся, и весь вечер разливался соловьем. Он доказывал, что наш городок не деградирует и даже процветает. Я не спорил. Когда Красин закончил свою пылкую речь, я просто изложил факты, как я их вижу.

Я сказал, что в Демьяновске нет учебных заведений, кроме ПТУ, и практически негде работать – а имеющиеся вакансии не обещают никаких перспектив. Способная молодежь толпами уезжает, и никогда не возвращается. За последние десять лет городское население сократилось в два раза. Скоро Демьяновск из города превратится в «поселок городского типа». Стеклозавод я лично закрыл и продал в девяносто восьмом. У нового владельца он стоял без работы девять лет, и в две тысячи седьмом он распродал все по частям: оборудование, технику, материалы. И точно так же мэр на пару с Красиным продают по частям город, а Шевелев – Тверскую область. Общий объем розничной и оптовой торговли за последние три года повысился, но за счет освоения областных рынков компаниями из других областей, а также европейских производителей. Внутренние ресурсы производства области неизбежно сокращаются. Инфраструктура обветшала, а средства в развитие производства никто не вкладывает.

– Ничего удивительного. Для долгосрочных рискованных вложений нужна поддержка государства. И удобная кредитная система. Ни того, ни другого я пока не вижу.

– Вот об этом я тебе и толкую. Что такое русский капитализм? Все продавать и ничего не производить.

– Конечно. – Виктор потер лоб. – Но причем тут я?

Павел Сергеевич, покосившись на дверь (с кухни доносились голоса женщин), наклонился к Виктору и понизил голос:

– Россию спасет только развитие малого и среднего бизнеса. Крупные компании, в девяностые за бесценок купленные бандитами, в сговоре с чиновниками вывозят капиталы в Швейцарию, Германию, Италию, – куда угодно, лишь бы не оставлять свои богатства в России. Монополисты не заинтересованы в развитии. Напротив, все их устремления направлены на сохранение существующего порядка. Они не собираются вкладывать средства в национальную экономику.

– Мне все это прекрасно известно. Чего вы от меня хотите? Чтобы я все изменил?

– Я не говорю о федеральном уровне. – Павел Сергеевич говорил тихим вкрадчивым тоном, пристально глядя на Виктора. – Только о региональном. Помочь области. Городу. Ты можешь представлять в Законодательном Собрании интересы малого и среднего бизнеса. Он нуждается в поддержке. В две тысячи восьмом – сколько народу погорело? А в две тысячи одиннадцатом – еще больше. Критского помнишь? Он еще держал на паях цветочный магазин.

– Помню.

– И где он сейчас?

– Работает грузчиком в продуктовом магазине. – Виктор поморщился – он сам был в шаге от подобной перспективы. – И дворником в профучилище. А должен был стать миллионером.

– И он не один такой. Ты мог бы…

– Мог бы! Не знаю, чего я мог бы. В России есть проблемы поважнее интересов бизнеса. Русский народ – это не только бизнесмены.

– Народу помочь очень просто. Создай для них рабочие места – вот и помощь. И создавать их нужно быстро и много, и для этого нужно открыть дорогу среднему бизнесу. А для того, чтобы открыть дорогу среднему бизнесу, нужно облегчить процесс создания этого бизнеса, выдачу лицензий, создать налоговые льготы, в общем, избавить толковых людей от ненужных проблем. Современный российский бизнесмен не любит вкладываться в рискованные проекты, а почему? Потому что экономика нестабильна, и он может в любой момент обанкротиться. Тем более, бюрократическая машина тормозит любые начинания. В итоге, он вынужден спешно вкладываться в проекты, способные быстро принести прибыль, часто совершая незаконные сделки – так и надежнее, и эффективнее. Но долгосрочные проекты на перспективу – скажем, с нуля построить, оборудовать, раскрутить предприятие – полезны для страны, и могут принести огромную прибыль. Но только в стране со стабильной экономикой, где для бизнеса делается все возможное. При нынешней системе страдают все – и страна, в которой нет развития технологий, бизнесмены, которые живут в состоянии постоянного ужаса, и потребители, которые получают продукцию низкого качества за накрученную цену.