Игорь Денисов - Неоправданная жестокость

– И вы хотите, чтобы я все это изменил?

Павел Сергеевич поднял палец и покачал им из стороны в сторону.

– Не все, во-первых. Во-вторых, не изменил, а усовершенствовал. И мы с тобой говорим только о регионе. Крупный бизнес на пару с госаппаратом и федеральными судами всегда работали против народа. А корпорации всегда будут давить частное предпринимательство. Бизнесмен в России – а это тот, кто может поспособствовать развитию страны – загнан в угол. Все против него – государство, чиновники, бандиты, налоговые службы, банки и даже «простой русский народ». В итоге он полон страха перед будущим, и думает только о себе. Он не готов сотрудничать с государством, потому что ему это невыгодно. А надо сделать так, чтобы для него это было выгодно.

– Как?

– Поощрить его и снизить финансовые риски. Понизить по области торговые пошлины, снизить налог на землю и аренду помещения, если дело касается производственного предприятия. Облегчить выдачу кредитов и снизить процентную ставку. Нужно идти бизнесу навстречу и оказывать ему услуги. Тогда рано или поздно бизнес окажет услугу государству.

Виктор покачал головой.

– Даже если и удастся сделать все это в пределах нашей области, в целом по стране мало что изменится.

– Витя, не думай о стране в целом! Главная проблема российского политического устройства – слабое развитие местного самоуправления. Посмотри на Штаты – там законодательство штата имеет большую силу, чем федеральное, а какой-нибудь губернатор обладает большей властью, чем президент.

– В Штатах политики вообще не имеют никакого веса. Реальную власть там имеет только финансовая биржа и акционеры крупных компаний.

Павел Сергеевич закивал.

– Верно. И политика Америки ставит главной своей задачей охрану интересов бизнеса. А бизнес, в свою очередь, поддерживает политиков. Это разумная система, мировой опыт. Россия должна идти этим путем. Нужно поощрять деловые инициативы.

– В первую очередь нужно бороться с коррупцией. – Виктор поерзал на диване, поневоле вовлекаясь в нежеланный для себя разговор. – Именно из-за взяточников богатые ресурсы страны не используются. Тверская область не дает и половины тех прибылей, которые могла бы дать.

– Вот именно. Наша с тобой земля, как и вся Россия – шлюха, раздвинувшая ноги для западных инвесторов. Наверху могут сколько угодно талдычить о том, что стране это, мол, выгодно. Но мы-то с тобой понимаем, что наш рынок захвачен западными фирмами, и это невыгодно абсолютно, с какой стороны ни гляди. Российский бизнес такое положение вещей просто губит. Мы проигрываем собственный рынок, он даже на десять процентов не заполнен нашими товарами.

Павел Сергеевич положил свою все еще твердую руку на плечо Виктора.

– Кто-то должен изменить ситуацию, Витя. По крайней мере, дать толчок переменам. Ты сильный человек. Что еще важнее, ты честный человек. Таких людей я за свою долгую жизнь видел очень немного. Ты один из тех, кто может помочь своей стране.

Он откинулся на спинку дивана, и с улыбкой ждал ответа.

– Я не собираюсь идти в политику, – сказал Виктор. – Никогда не собирался, и мне, по большому счету, нечего там делать.

Помолчав, он добавил:

– Я восемь лет работал без выходных, чтобы обеспечить своей семье достойный уровень жизни, а себе – репутацию. Иногда мне приходилось идти против совести. Пожимать руки и улыбаться людям, которые мне омерзительны, о которых я знал такие вещи, что меня выворачивало. Два раза я был на грани банкротства, один раз мне угрожали. Я прошел через все это потому, что знал – впредь я ничего подобного делать не стану. Я пробивал дорогу в жизни – с вашей помощью и благодаря Светиной любви, ради своих детей, – а это всегда связано с унижением и самопредательством, потому что в начале пути ты слишком слаб, и зависишь от тех, кто сильнее. Я делал вещи, о которых сейчас не могу вспоминать без досады, только для того, чтобы оказаться там, где я сейчас, и стать тем, кто я есть.

Сохраняя на лице улыбку, Павел Сергеевич поднял руки.

– Я сдаюсь – к чему ты клонишь?

– К тому. – Взгляд Виктора стал суровым. – Я достиг всего, чего хотел. И совсем не намерен снова ввязываться бог знает во что.

Павел Сергеевич пожевал губами.

– Значит, все было ради простого обывательского счастья?

– Вы удивлены? Все к этому приходят. Даже студенты теперь уже не стремятся менять мир.

– Они молодые, их не должна интересовать политика. Но ты многое видел и многое понимаешь. Ты, как я уже говорил, всегда был сильным человеком. И сейчас ты становишься еще сильнее. Твоя воля на глазах крепнет. Сейчас самое время для важных решений.

– Я принял свое важное решение.

– Разве ты из тех, кто думает только о себе? Тебя совсем не волнует судьба твоей страны?

Виктор усмехнулся. Тон его стал раздраженным:

– Моя страна не очень-то пеклась о моей судьбе. Вы сами недавно об этом говорили. Павел Сергеевич… – Он вздохнул, провел рукой по лицу. – Нельзя ли поговорить об этом чуть позже? Сегодня наша годовщина, и я…

– Понимаю, понимаю. – Павел Сергеевич похлопал зятя по руке. – Но ты все-таки подумай над моими словами.

– Да тут и думать нечего! – воскликнул Виктор, против воли вновь включаясь в разговор. – Как мне выдвигать свою кандидатуру на выборах? У меня ни партийной принадлежности, ни политической программы, – ничего! За год я все это подготовлю?

– Самое главное у тебя есть. – Павел Сергеевич встал, подошел к столу. – Безупречная репутация. Ты успешный бизнесмен, примерный семьянин. У тебя чудесная жена, дети, в твоей биографии ни одного темного пятна. Твоя благотворительная деятельность обеспечит тебе поддержку избирателей. С такой женой, как Светка, будет не стыдно показаться на любом митинге.

Старик выдвинул ящик стола, достал пузырек с таблетками. Высыпал на ладонь две, бросил в рот. Наполнив стакан водой из графина, начал пить ее большими глотками. Кадык его судорожно дергался, как зоб у голубя.

Поставив стакан на стол, Павел Сергеевич с трудом отдышался.

– Вступить в партию – дело нехитрое, – сказал он, опершись руками на стол. – Окажи одной из них финансовую помощь, помоги провести пару митингов, да месяц-другой поагитируй. Тебя все примут с распростертыми объятиями, даже коммунисты и нацболы.

Он расхохотался, Виктор невольно рассмеялся вслед. Старик, впрочем, тут же раскашлялся. Виктор встал и похлопал тестя по спине. Тот поблагодарил. Виктор сел, и Павел Сергеевич продолжил, все более увлекаясь:

– Выбери любую устоявшуюся партию – не зеленую, а начавшую при Ельцине – умеренно правого или правоцентристского толка. Социал-демократическую, народно-демократическую, фашистско-демократическую. Главное, чтобы в названии было слово «демократическая». И не суйся к либералам. От них все беды. Ни в одной стране мира, ни в одну историческую эпоху либералы не сделали ничего полезного, от них один вред.