Ренат Аймалетдинов - Четвертая стена

– Да, ты права. Я ни черта о нем не знаю.

– Значит, ты признаешь, что хотел использовать меня?

– Нет, это не так! И все же… – взволнованно ответил Алекс и начал быстро придумывать оправдание, – Я уважаю женщин!

– Ничего лучше не придумал? Причем тут это? К женщинам должно быть какое-то особое отношение? Или для мужчины уважение другого человека – это невообразимый подвиг, за который его нужно превозносить? То же мне тут, нашелся…

– Вообще-то я сторонник… – не успел договорить он, как Аня его перебила.

– Вот не надо! Знаю я таких «сторонников». Нет таких. В природе. Косите под «нитакусиков», а на самом деле те же абьюзеры, которые заявляют о «своих» феминистических взглядах, только когда им нужно извлечь какую-то выгоду. Мужчины…

Алекс побледнел. Его унизили и попали прямо в точку. Он, тот, кто за словом в карман не полезет, застыл на месте без единой мысли, что можно было ответить. В его горле пересохло. Но Аня, будучи доброй по характеру, не стала добивать «ущемленного» и тут же сменила тему.

– Знаешь, мне плевать на твои невнятные попытки показаться женщинам тем, кем ты не являешься. И напоследок дам только один совет: не пытайся «выехать» на своем скудном знании матчасти. Забудь. У тебя это отвратительно получается.

– Да я уже понял… – сухо ответил Алекс, опустив голову.

– Чудно. А теперь поменяемся ролями: я очень волнуюсь за Джерри, а посему у меня будут к тебе вопросы. Начнем с того, кто ты? Что тебе нужно от Джерри?

– Это допрос?

– Отвечай, пожалуйста.

– Ты не поверишь, но ничего, – спокойно ответил Алекс, сглотнув слюну.

– Зачем нужно было врать? Почему ты не спросил прямо про ситуацию?

– Я… Хм, а я и не подумал, что так можно, – искренне удивленно ответил Алекс.

– Вы мужчины вообще не думаете. Ну, или думаете не тем местом, – улыбнувшись, сказала Аня. Нет, это не были издевки или, Боже упаси, ментальные атаки. Скорее, она просто решила поставить Алекса на место: его бодрый взгляд исчез, огонь ярости погас, и теперь он походил на вполне адекватного собеседника.

– Это обидно. Я всего лишь хочу узнать о нем больше.

– Зачем тебе это? Каковы твои истинные цели?

– Может, я хочу ему помочь.

– Знаешь, я тебе не верю. Не думай, что только ты можешь «читать» людей по глазам. Я училась на психолога, я знаю, как это делается. Однако… Поскольку ты, как понимаю, живешь у Джерри, то всякая помощь будет полезна. Возможно, если ни я, ни Макс не смогли на него повлиять, то у тебя это получится… Он мой лучший друг. И я боюсь за него… Так что ты хотел узнать?

– Кто такая Катя? – тут же спросил Алекс, не теряя времени.

– Она тут причем?

– Я просто хочу узнать про нее.

– Спроси у Кирилла, – быстро ответила Аня. Их словесная перепалка походила на динамичную карточную игру.

– Ты же знаешь, что он не ответит мне, – сказал Алекс, слегка натянув губы, будто думал улыбнуться, но передумал в последний момент.

– И то верно… Ладно, Катя – это его жена.

– Так, а почему он с ней не живет?

– Если бы я знала… С его слов – он ее не любит. Они не разведены. Он не хотел бумажной волокиты, а еще боялся, что та заставит его платить алименты.

– Стоп, что? Так у него еще и ребенок?

– Ага. Двухлетняя дочка.

После таких открытий Алекс был готов согласиться с Аней и признать Джерри сложным человеком. Про себя он думал: «Они поженились из-за ребенка, верно? Но блин… Почему вообще это все произошло? Раз он не любит ее, почему они до такого дошли? Почему он не с той, кого любит? Она, вообще, существует? Наверняка же есть, я прав? Иначе бы он смог смириться с семейной жизнью, и все было хорошо. А кто та женщина на фотографии? Это не может быть Катя – он бы не стал хранить фотографию той, кого он не любит. Я не могу понять логику в его поведении».

– Это все, что ты хотел услышать? – спросила Аня, прервав его внутренний монолог.

– Ну, на самом деле, есть еще кое-что. Я видел фотографию. Там с Джерри стояла высокая блондинка. Кто она? – спросил Алекс, надеясь получить ответ. На самом деле, он уже перегибал палку. Но как я сказал в самом начале: «Культура поведения и Алекс – это вообще две противоположные вещи», и его волновал лишь собственный интерес. И сам бы он дал следующее определение: «Культура – это палимпсест: один посрёт, другой поест». И этой фразы ему бы вполне хватило, чтобы ни с кем не считаться.

– Эта девушка… Она его возлюбленная… – отвечала она неуверенно, пряча глаза, будто эта тема была какой-то особенно и болезненной. Но это ничуть не смутило Алекса.

– Так, что не так? Почему они не вместе? Она ему разбила сердце?

– Нет, она мертва! – крикнула Аня, посмотрев ему в глаза. Теперь неловко чувствовал себя он.

– Извини, я…

– Надеюсь, теперь ты доволен! – сказала Аня, выдержав паузу, а затем добавила, – Мне хочется тебе поверить, а поэтому не дай мне разочароваться и признать в тебе самого гадкого паразита, который только мог виться вокруг него. Держи свое слово, Алекс.

– Обещаю… – ответил он уверенно, но тихо

Быстрым шагом Аня направилась в сторону дома неподалеку. Алекс еще минуту стоял неподвижно, обдумывая все то, что услышал. «Мертва, значит… И ты решил ее забыть, заменив другой девушкой, но когда та залетела, ты вдруг понял, что ее не любишь? Нет, как-то несуразно звучит… Кто бы мог подумать, что к двадцати трем годам мне будет интересно разнюхивать про прошлое какого-то очкарика… Вот, черт! Я так и не узнал какую-нибудь городскую легенду! А еще она неплохо так меня опустила, хех. Люблю таких женщин!» – думал он. Затем вздохнул, сказал вслух фразу: «Оце так справи» и пошел в сторону дома Джерри.

Вспомним алгебру из средней школы: помимо того, что Джерри стартовал раньше, его скорость передвижения была выше, чем у Алекса. Дальше, по логике, должен быть вопрос: «Через сколько минут Алекс догонит Джерри?» Но мы не будем решать эту задачку – у Джерри было десять минут точно до прихода товарища; это без учета того, что Алекс мог по пути зайти и купить выпивки, например. Но не суть. Пока тот был в пути, наш второй герой находился в раздумьях, не находя себе места. Он бродил по комнате из угла в угол, останавливаясь на мгновения, а затем садился на пол, смотря то на стены, то на потолок, то на картину «Телефон-омар».

К слову, Телефон-омар или Телефон-лобстер – одна из работ Сальвадора Дали, сделанная совместно с другим художником-сюрреалистом Эдуардом Джеймсом, о котором, как ни странно, все забывают. Эта картина входит в цикл под названием «Паранойя и война» и олицетворяет протест создателей против приборов массовой коммуникации. «Телефон – это средство передачи новостей, а в будущем омары заменят телефоны», – так говорил сам Дали. Что он имел в виду до сих пор не ясно, что неудивительно. Он всегда был известен не только своими работами, но и выходками. Например, на одну из вечеринок, которую устроил художник, пришла молодая, ныне известная, певица Шер со своим тогдашним мужем, и она умудрилась сесть на дилдо, которое Дали «совершенно случайно» оставил на ее кресле.