Антон Задорожный - Мы никогда не умрем

– Терпите, – улыбнулась продавщице девушка, расплатившись за купленный шоколадный батончик.

– Работа такая, – вздохнула женщина, нехотя обратившись к мужчине, оставшемуся с ней один на один:

– Вам что, «Аргументы и Факты» опять, верно?

– Да, будьте добры, – согласился Петр Петрович, отряхиваясь и краснея от стыда и злости. – А впрочем, знаете что, обойдусь! – ответил он и с вызовом вышел на улицу, отправившись домой.

В голове его мелькали стулья и табуретки. Шкафы и тумбочки, которые он обновит, начистив до блеска. Будут как новенькие. «И хрен бы с ними со всеми. Главное прийти домой, а там примусь за работу», – думал он про себя, не замечая никого вокруг. Он не знал, сколько времени прошло, прежде чем увидел знакомые очертания своей пятиэтажки. Зато он словно чувствовал запах морилки, которым вот-вот покроет ножки очередного стула.

Входя в родной подъезд, он столкнулся с девушкой, которая об него споткнулась, – на лестничной площадке перегорела лампочка.

Петр Петрович был не промах, и заприметил, что неловкая тупица, которая даже не извинилась перед ним за доставленные неудобства, оказалась той самой девушкой, купившей шоколадку перед ним в очереди.

«Время троечников», – подумал он устало, после чего поднялся на четвертый этаж, зашел в квартиру и, разувшись, по обыкновению поставил кипятиться воду в чайнике. Затем он расположил продукты в холодильнике – каждый на своем месте – и пошел снять с себя костюм. Далее по плану было выкурить сигаретку и, выпив чая с лимоном, приняться за долгожданную реставрацию.

Чиркнув спичкой и поднося огонек к вожделенной сигаретке из пачки пахучего «Беломора», Петр Петрович внезапно умер – изношенное сердце отказалось жить по правилам: ловить здесь нечего, значит, отбой.

Последним, что он видел, стали языки пламени, ползущие по скатерти, и ее горящие куски, планирующие на пол, будто бы парашютисты.

– Не повезло, – засмеялся откуда-то взявшийся азиат – тот самый, из магазина. Затем все стихло и затянулось пеленой белого света…

Души Петра Петровича уже не было в его обгоревшем до костей теле. Она прорезала собой вату облаков (во всяком случае, это напоминало облака), и в то же самое время Петр Петрович, понимая, что он уже мертв, наблюдал за живым сгустком энергии как бы со стороны. Он видел все по-новому: вне всяких рамок и непреложных законов физики, теперь смешных, как древний миф. Он понимал, что эта ленточка, похожая на хвостик воздушного змея, и есть его душа – то, что от него осталось.

Одновременно с этим, непостижимым для себя образом он наблюдал события прожитой жизни. Все это происходило со скоростью света, если не быстрее. Наконец он оказался над облаками, на мгновение замер и ринулся вниз. Быть может, ему привиделось что-то еще, но он об этом не вспомнил.

Утром он проснулся в теле Ванечки, напрочь забыв о том, кем был в прошлой жизни. Чего только ни приснится маленьким детям! Хотелось кушать и обняться с мамой.

Эта история – единственное, что от меня осталось, и смысла в ней, видимо, не больше, чем во мне самом. Говорят, было время, когда люди страдали от переизбытка мозгушек в головах, а затем от безделья или чрезмерной занятости безумно важными делами. Я был одним из них, а может, наоборот, выделялся из толпы, пытался найти свой путь, вернее, свою путеводную звезду. Оказалось, она горела у меня во лбу.

Современным людям думать необязательно – мы и так получаем все, что хотим, а значит, мышление вычеркнуто из правил поведения – мы просто понимаем и действуем.

Наши предки (смешно до сих пор) боролись за традиционный взгляд на жизнь, молились, обретали символ веры. Они боролись и погибали, прежде чем стало научно доказано, что известная процедура духовной консервации – не уродство, а очередной виток эволюционного развития.

Теперь мой мир легок, приятен и светел, добр и радостен, я вижу собственными глазами. Действительно, у меня есть все, что нужно для счастья. И стыдно задуматься, как долго я не замечал, какой я счастливчик. Я не хотел понимать, что все мы – люди, живущие под одним и тем же небом. Все мы – одинаковы, и незаменимых нет. Раньше я переживал, что жизнь потеряла уникальность, люди – это товар, а творчество – продукт, который производят смертные, желающие оставить себя после себя. Вы видите, я ничем не отличаюсь от множества других.

Теперь я бессмертен, и все, что я умею, это наслаждаться существованием. Хотя почему это «теперь»? Ведь было ли иначе, я уже помню смутно. Временные рамки размылись. Бывает, нахлынет на меня непонятная ностальгия, а по чему – не могу сообразить, словно археолог, раскопавший нечто далекое и древнее: держишь в одной руке лопатку, в другой – неведомую безделушку или череп какого-нибудь древнего Йорика, и не знаешь, к какой эпохе это определить.

Теперь же я не переживаю, перерожденный, и излагаю вам свою историю коротко и ясно. Так, чтобы вы не устали. Ибо жизнь – это легкий бриз, дующий до тех самых пор, пока морской прибой не сравняет нас всех с береговой линией.

Забудьте нарисованный рукой убогого дилетанта образ – устаревший, оттягивающий вас назад. Хватит лирики. Откажитесь от всего, что близко и дорого, еще при жизни. И главное – от самих себя.

Все просто: чтобы обрести бессмертие, нужно… «умереть».

До того, как найти свое счастье, я был убит усталостью от кутерьмы и суматохи вокруг – вы знаете, работа, бытовуха, дом. Захотелось изменить свою жизнь.

Для начала я ушел в очередной оплачиваемый отпуск. Мера не кардинальная, но приятная и действенная – в самый раз для того, чтобы сбросить с себя тяжелый груз опостылевшей повседневности. С некоторых пор я в душе не ведаю, сколько мне лет и кем я работал тогда, но знаю, что в тот многофункциональный бизнес-центр – один из первых в нашей стране – я заглянул спонтанно, движимый желанием развеяться.

Первый в России МФБЦ был уникальным, поскольку предпринимательство, услуги здравоохранения, политика, развлечения и все остальное было спаяно в них с государством. Многие говорили, что «такой новомодный коммунизм не пройдет», что МФБЦ – это «окрошка из политики, социалки и денег», но в итоге – прорывы в высоких технологиях, медицине и других вещах, как мы знаем, расставили все точки над «i». Трудно поверить, что тогда это было всего лишь начало и что когда-то люди жили по-другому. Ведь с распространением Центров подобного рода общество решило множество проблем, одна из которых – проблема перепроизводства. Но это все – история, и я не стану пересказывать вам то, что написано в любом учебнике.

Зашел я в это здоровеннейшее здание и поразился сразу же его удобству и великолепию – как все спланировано, учтено, сработано на совесть. Не центр, а фабрика! Не бизнес, а парк развлечений! А эти элегантные скоростные лифты? А бесшумные эскалаторы и подъемники? Все очень удобно. И все-таки чего бы мне хотелось? Поразглядывав в свое удовольствие разноцветные огни комфорта, в который я окунулся, войдя в Центр, я понял – мне нужно слетать за границу!