Александр Перемышлин - Метель

…Сквозь меня пронесся порыв ветра. Я стоял на каменном холме, чью поверхность нещадно поливал дождь. Сквозь темные тучи пробивались яркие всполохи света. Они очаровывали и пугали одновременно. Свет пульсировал, будто небесное сердце, каждый удар которого сопровождался оглушительным треском и грохотом. «То моя лягушонка в коробчонке едет», – послышался голос матери.

Она сидела рядом со мной в детской комнате. Моя голова лежала на ее коленях, и каждое ласковое прикосновение ее рук к моим волосам дарило нежную любовь. Мы вместе укрылись пухлым одеялом с вышитыми оранжевыми слонами, поверх которого около наших ног важно мурчал пушистый серый кот. Он каждую ночь засыпал на моей кровати. Папа был против поначалу, но у кота оказалось больше наглости, чем у отца терпения.

Мама рассказывала мне сказку о том, как один из братьев попал стрелой в лягушку, что жила на болотах, и ему пришлось жениться на ней. Смешная история, и мне больше хочется послушать про серого волка, который помог добыть коня и невесту, но сказку не остановить.

Вот царь пригласил сыновей с их женами на пир. Все пришли, кроме жены Ивана. Он один, совсем один. Люди, наверное, смеялись над ним. Он же дурень! Но вот раздался гром, все ближе и ближе. Народ забегал в страхе, но Иван всех успокоил: «Не бойтесь! То моя лягушонка в коробчонке едет!» И вскоре в зал вошла прекрасная царевна в белом сиянии…

…Последний всполох света стал особенно ярким. Он разорвал тучи и озарил бесконечную водную гладь. Воздух будто взорвался, разнося волны в разные стороны. Если бы у меня были уши, они бы рассыпались, не выдержав громкого рева падающего огненного шара. Через секунду сияющая глыба скрылась в океане. А еще через мгновение меня накрыло огромным цунами…

…Холодное зимнее утро. Еще слишком рано, чтобы даже думать о рассвете. Но я не сплю. Меня переполняют странные чувства. Тут и радость, и трепет, и неизвестность, и ледяное спокойствие. Я только что узнал, что этой ночью у меня родился ребенок…

…Мама продолжала рассказывать сказку. Прекрасная царевна вышла танцевать. В один рукав она вылила вино, а в другой засунула кости от съеденной птицы. Она кружила по залу, завораживая всех присутствующих. Махнула одной рукой – появилось озеро, махнула другой рукой – по нему поплыли лебеди.

«Следи за ее движениями! – услышал я чей-то шепот. – Шаг, второй, в сторону. Ты все запомнил, мастер? Сможешь повторить?». Я оглянулся на голос, но никого не увидел. В тот же момент из другого конца зала донесся все тот же мужской разговор: «Не отрывай от нее глаз. Она покажет тебе, что мне нужно. Видишь, еще один поворот, почти девяносто градусов. Запоминай!». Я встал из-за переполненного яствами стола и направился к двум бородатым мужчинам, которые сидели в дальнем углу зала. Слева от меня танцевала Царевна, вокруг нее плавали лебеди. Я почти дошел до подозрительных стариков, как кто-то дернул меня за плечо. Я обернулся и в страхе отскочил в сторону – на меня смотрела кривая морда чучела…

…Океан кипел и бурлил. Но время двигалось вспять. Огненный шар медленно поднимался из воды, унося с собой молнии.

…Я стоял в хрустальном зале под темным куполом, поверхность которого была украшена изображениями созвездий. Сотни мерцающих подвешенных свечей будто парили в темном пространстве. Я слышал чей-то бас, громом отдававшийся от стен купола. Грозный богатырь кричал на сияющую женщину. Ее белые волосы касались стеклянного пола, создавая всполохи света. Внизу я видел густые тучи, изливающие свою воду.

Тиран кричал так громко, что невозможно было сосредоточиться. «Я изгоняю тебя! И всех твоих…» – послышалось мне. Хрупкий пол треснул, и красавица полетела вниз… а следом и я.

…Под землей сыро и тесно, но безопасно. Богатырь не дотянется до меня. Все хорошо. Я осмотрел свои руки, но вместо них увидел серебряные тонкие ветви. Где-то наверху послышался топот копыт. Мне стало очень интересно, что же там происходит. Извиваясь, я пробивал себе путь сквозь почву. Еще чуть-чуть, совсем близко. Яркий свет весеннего дня ослепил мои не-глаза. По зеленой поляне бегали девушки, изображающие лебедей. Они собирали цветы и плели из них венки.

Внезапный порыв ветра изменил местность. Девушки исчезли, а в нескольких метрах от меня из-под земли выскочил пегий конь. На нем сидел гордый всадник, могучий и грозный. Но без головы.

Ретивый конь носил безголового всадника по лугам, разбрасывая вокруг электрические разряды, пока тот не взорвался букетом цветов. Ромашки, одуванчики, ирисы и прочие. Десятки оттенков, сотни пылинок. Они разносились ветром в разные стороны и, в конце концов, падали на землю…

…Я шел по цветочному полю босыми ногами. Высокая трава нежно касалась моих колен и бедер и будто указывала путь, слегка наклоняясь в нужную сторону, направляя к огромному дубу. Где-то над головой парил белый ворон. Он предупреждал об опасности, но я не видел угрозы. По крайней мере, пока не заглянул за толстые корни древа. Там тихо спала прекрасная дева. Она была так хороша, что неудержимые силы склонили меня над ее бледным телом и заставили горячо впиться в губы.

Глаза девушки немедленно распахнулись, открыв желто-черные вертикальные зрачки. Ее ноги превратились в змеиный хвост. Не успел я понять, что происходит, как она зажала мое горло стальной хваткой и утащила под корни дуба.

В темноте я с трудом различал контуры сжимающей меня огромной змеи. Она давила с такой силой, что кости готовы были хрустнуть в любой момент. Мне не хватало воздуха, изо рта вырывался сдавленный хрип. Мои вены начинали лопаться, заливая змею кровью. Но как только первые ее капли попали на шкуру монстра, ситуация изменилась. Змея в страхе ослабила хват, а потом и вовсе отбросила мое обмякшее тело. Но ей не удалось сбежать – части меня уже приклеились к чешуе и теперь растекались по ней серебряными нитями. Я порабощал каждый сантиметр змеи, пытаясь захватить как можно большую поверхность.

Вскоре вся змея скрылась под моим тонким ветвистым телом. Она стала жертвой, и я не собирался отпускать ее. Я любовался своей новой формой: кокон для поверженной змеи, хищник, нитевидный повелитель подземелья. Но внезапно что-то капнуло на меня и обожгло. А затем еще раз и еще. Жар становился невыносимым…

Я проснулся в холодном поту и с дикой болью в животе. Меня будто разрывало изнутри. Жар поднимался из глубин чрева к желудку, заставляя его бешено сокращаться. Я буквально стек с кровати и ползком, корчась в муках, добрался до ванной комнаты. Меня вывернуло наизнанку в диких судорогах, и из обоих концов пищеварительного тракта потекла жгучая слизь.

«Чертов доктор!» – подумал я прежде, чем окончательно потерять сознание.