Братья Гелл и Агл - Сказки после лестницы

Наверное, прошло какое-то время, потому что Жанна вдруг услышала недовольное ворчание.

– Жанна, кушать! Ну, пора уже! – сказал енот и шмыгнул за унитаз, выглядывая оттуда.

– Я заснула? Простите! Уже, наверное, глубокая ночь.

– Скорее, за полдень – сказал енот.

Жанна быстро высушила волосы и оделась. Платье было нежно-розовым с красивой зеленой брошкой. «В этом доме есть все», уверенно подумала она.

Жанна вышла из комнаты, уперлась в стенку, а потом увидела лестницу.

Шесть ступенек и Жанна в коридоре. Сквозь окна струится солнечный свет и все со временем в порядке. И Жанну осенило. Она просто спала после долгой дороги и только сообразила, что к чему. А все ей, как всегда, приснилось.

– Какая наглость – сказал енот, пробегая мимо в костюме и башмачках, и снова высоко задрав хвост.

Жанна спустилась вниз по большой лестнице и услышала хохот в большом холле. И еще шум волн. Жанна прошла в холл.

На люстре под потолком качались Трау и домовой. Домовой был точно одет как юнга на корабле, а Трау, как пират. Настоящий пират! В ушах у нее болтались огромные золотые кольца, даже в носу была серьга и шляпа, как у флибустьеров на картинках в учебнике. И непременно с огромным пером.

Она напевала какой-то, видимо пиратский гимн, и кричала сквозь шум волн и крики чаек домовому:

– Вижу вражескую шхуну! Пли!

Жанна повернула голову и увидела, что комната почти уже не комната, она просто огромная, точнее – она волны океана; Жанна стоит по колено в воде, платье намокло, а к ней приближается пиратский корабль. У штурвала подросший Цулифер, с пиратской повязкой на глазу, и со шпагой в мохнатой лапе. Еноты отлаживают пушки, а на носу корабля стоит Эрди и кричит. Трау тоже что-то кричит, а еноты фыркают.

– Сдавайся, Генри Морган!

– Ни за что, Ле Вассер!

Жанна смотрит во все глаза. Пушка срабатывает и из нее столбом выстреливает золотая пыль. Она падает на волосы и плечи Жанны. И Жанна аплодирует.

Жанна никогда не видела Трау такой, и впервые задумалась, сколько ей, то есть им, лет. Это не угрюмая, порой, тетя Эбба, не мама, не тетя Мария. Они гораздо младше.

– Мы те, кем хотим быть, Жанна. И цифры тут ни при чем. Это правда. Запомни ее. С ней будет легче, когда подрастешь – говорит Трау.

Океан пропадает. Комната еще хранит соленый вкус моря на губах, но Жанна уже видит привычные кресла, стулья и фортепиано.

Трау слетает с люстры в красивом зеленом платье, и Эрди следует за ней по комнате в костюме, примерно таком же, как у енота наверху.

Жанна смотрит на платье: внизу оно мокрое.

– Ой, да неважно – говорит Эрди. – Высохнет после пирожков.

Они вместе идут по коридору на кухню.

– Господи, это ведь сюда провалился Морис в ту ночь? – вдруг осенило Жанну.

– Сюда, сюда. Хорошо, что мы успели все спрятаться за шторой – сказала Трау.

– Ты тоже хотела провалиться? – спросил Эрди.

– Нет, не в красивом розовом платье – чопорно ответила Жанна.

Они дошли до кухни.

Двери открылись, и в проеме показался огромный Мышь. У него был колпак повара на голове, и он недовольно произнес:

– Nous sommes fatigués d’attendre, Madame! 1 1 (фр.) Мы устали ждать вас, мадам.

– Je vous demande pardon, mon cher Benoît 2 2 (фр.) Прошу прощения, мой милый Бенедикт. – покраснев, сказала Трау.

– En voila assez! 3 3 (фр.) Хватит, довольно! – сказал Эрди.

Все вошли в огромную кухню. Посередине стоял большой круглый стол, на нем свечи и тарелки. А еще курочка, пирожки, картошка и куча всего, чего Жанна не видела до этого. Бенедикт сновал с целым отрядом мышей всех цветов в отглаженных белоснежных костюмах по кухне.

– Мы ничего не успеваем – сообщил он Трау.

Та села, качая ногой, на край стола и стала жевать куриную ножку.

– Эрди? – вопросительно подняла она бровь.

– Сейчас – сказал он, откусывая пирожок.

Жанна почувствовала легкое покалывание, и увидела, что она снова в своем пальто.

– Ой, прости Жанна, – засмеялся Эрди – ну, какая разница, в чем завтракать? Просто забыл про одежду, когда перестановку делал.

– Да уж, забыл – сказала Трау с края стола, в ночной сорочке и в халате.

Эрди был в дорожном костюме, совсем как утром.

Жанна стала смеяться.

– Знаете, впервые у меня такое Рождество. Спасибо вам!

– А чего нам? Что мы? Мы просто тут делим общую жилплощадь по договоренности.

– Я вот даже готовить не умею. – подмигнула Трау – Все Дом помогает по хозяйству.

– Еще не Рождество! – сказал Бенедикт. – И, Слава Богу! Спасибо, герр Айхенвальд, теперь все успеем.

Жанна присела за стол и стала накладывать еду в тарелку.

– Как, не умеете готовить? – спросила она. – А кто кормит нас, когда мы приезжаем?

– Ну, не каждый раз Бенедикт. Он приезжает только на Рождество. Он – знаменитый французский повар. Так, помаленьку: то еноты, то Гелоогла; я сама, вот, макароны варила на утро вам осенью, например. Потом белки пекут пироги, когда их полковник крадет у меня припасы из подвала.

– Вы знаете, мне очень давно в детстве Гелоогла рассказывала про волка в чепце, в ванной с уточкой – вдруг сказала Жанна. – А он и правда существует!

– Жанна, а почему ты сидишь на стуле? – вдруг спросил Эрди. – Приятнее сидеть прямо на столе! – и сел прямо на стол. Стол моментально удлинился.

– Ужас, ужас – сказал енот позади Жанны и тоже сел прямо на стол, откупоривая бутылку с молоком.

– Тут есть что-то настоящее? – вдруг спросила Жанна.

В комнате вдруг стало темно. Очень темно.

– А что оно такое, твое настоящее, Жанна? – очень взрослым голосом спросила Трау. – Однажды, мое настоящее состояло из войны и разрушений на каждом шагу. Небо было багровым, и повсюду гремели снаряды. В твоем возрасте, я вставала в пять утра на пробежку и тренировку, потом целый день занималась и читала, и только к вечеру находилось время для енота и Гелооглы. Но они тоже были уставшие и не хотели ничего, кроме тишины.

– И это было ужасно – сказал Эрди.

– Так можно потерять истинное настоящее, Жанна – серьезно произнесла Трау.

– Навсегда потерять – добавил Эрди.

– Мне страшно – произнесла девочка.

Она подняла голову наверх и увидела шпили старинных домов.

По небу летели самолеты. Она не могла разглядеть, что за знаки на них, но они были старые, и она видела что-то похожее на уроках истории. Повсюду валялись обломки, а вокруг бегали и кричали люди. То тут, то там взрывались снаряды.

Трау стояла рядом в черном костюме, в котором Жанна видела ее однажды на фото, у мамы в альбоме.

Она держала в руках пистолет.

Позади нее стоял енот с красными глазами, и Гелоогла в рваном сером платье со спутанными волосами.

– Verlier niemals einen Moment, Jeanne! 4 4 (нем.) Никогда не теряй настоящего, Жанна. – сказала она ей.