Тараксандра - Судьба Хеопса

Псамметих низко поклонился молодому царю.

Хеопс вышел из зала заседаний.

К полудню к набережной Мемфиса, где стоял царский корабль, прибыли придворные, приглашенные Хеопсом. Охрана проводила их к царю. Кроме высокопоставленных лиц с Хеопсом плыли лучшие архитекторы и строители, тут же, на корабле, молодой фараон устроил совещание по поводу будущих строительных работ.

И вот Хеопс и его окружение ступили на болотистые земли Фаюма. Хеопс был весел и оживлен. Не обращая внимания на назойливых насекомых и прочую живность, он со всей страстью отдался изучению местности. Много тайн хранил Фаюм. Когда-то здесь жили жестокие племена; Менесу, первому фараону Египта, стоило большого труда покорить дикий народ. В кровопролитной битве Менес одержал победу, но сам был тяжело ранен. Потомки первого царя Египта не раз пытались заниматься Фаюмом, но болота, словно впитали в себя дух непокорного вождя. Все работы завершались, едва успев начаться.

Пройдут века, и мир склонится перед великим мастерством фаюмских художников…

– Да, я не ошибся, – говорил довольный Хеопс, – эти земли действительно можно привести в угодный богам вид. Если хорошо поработать, то очень скоро здесь будет чудесный плодородный край.

Фараон провел в Фаюме несколько дней. Он лично наблюдал за всеми проводимыми исследованиями. За это время молодой царь со своей свитой прошел почти всю эту влажную территорию. Псамметих, по его приказу, собрал по образцу каждого из растений, взял пробы воды и почвы. Ночами, когда все окружение царя в своих палатках пыталось уснуть, фараон и Меритенса подсчитывали стоимость предстоящих работ. Наконец, все исследования завершились, пора было возвращаться во дворец. Хеопс поднялся на борт судна. Однако едва он оказался на палубе, как почувствовал сильное головокружение. Хеопс пошатнулся.

– Что с тобой, мой царь? – взволнованно спросил Псамметих, подбегая к фараону.

– Ничего, – несколько раздраженно проговорил Хеопс, – я обо что-то споткнулся. Распорядись, чтобы прибрали здесь.

Недовольный собой и своим странным недомоганием, правитель Египта поспешил удалиться в свой шатер. «Что со мной? – размышлял он, лежа на низенькой постели. – Неужели воздух болот так повлиял на меня?» Хеопсу очень захотелось пить, он позвал слугу и приказал, чтобы ему принесли воды. Слуга подал кувшин с водой. Меньше, чем за час фараон осушил весь объемный кувшин, но так и не утолил жажду. Пот градом лился по челу царя, голова кружилась и болела. Хеопс велел позвать к себе Псамметиха.

– Я нездоров, – сказал он верховному жрецу Ра, – посоветуй мне что-нибудь. Какие травы помогут при моей болезни?

– Дыхание болот бывает очень коварным, – проговорил Псамметих. – Ты, божественный, надышался вредоносных болотных испарений. Пей больше воды, и ядовитые пары покинут твое тело.

– Но вода не приносит мне облегчение! Чем больше я пью, тем сильнее я испытываю жажду. Я готов выпить весь Нил.

– Иного способа вылечить тебя не существует, мой несравненный повелитель, – развел руками Псамметих. – Имей терпение и болезнь оставит тебя. Твой дядюшка, царственный Снофру, понимал всю силу болот, поэтому и не спешил трогать эти неизведанные местности. А ты так грубо вторгся на них. Богам виднее, какие земли делать годными для житья, а какие – оставлять проклятыми.

– Земля не может быть проклятой, – проговорил, задыхаясь, Хеопс. – Она вся – величайший дар богов.

– Но боги наказали тебя, мой повелитель, за излишнюю смелость.

– Если они и наказали меня, то не за мое стремление преобразить мир. Иди, Псамметих, я благодарю тебя за советы. Если ты мне понадобишься, я обращусь к тебе.

Верховный служитель Ра, откланявшись, ушел. Хеопс, мучаясь от жары, раздвинул тяжелые шторы и вышел на палубу. Дышать стало легче. Однако неимоверная усталость заставила фараона вернуться к себе и вновь лечь на постель. «Возможно, боги действительно сердятся на меня? – думал молодой царь. – Но за что? Я был непочтителен к ним? А, может, незаслуженно обидел кого-нибудь из моих подданных? Или я стал невнимателен к жене? Да, – продолжал размышлять Хеопс, – боги правы, в последнее время я уделяю мало времени Хенутсен, но слишком много дел сейчас приходится улаживать».

– Великий Ра, – прошептал Хеопс, – я подарю твоему храму золотую статую твоей любимой дочери Сехмет, но прикажу ваять ее с образа Хенутсен.

Речная прохлада освежила и успокоила фараона. Он задремал. Почти совсем здоровым покинул царь свой корабль. Головная боль прошла, а приступы жажды стали не такими сильными.

Слуги неторопливо несли носилки Хеопса по улицам Мемфиса, вскоре показался дворец. В ожидании скорой встречи с женой, сердце молодого правителя радостно забилось. У крыльца носильщики остановились, фараон сошел на землю и собрался подняться по лестнице, но вдруг из дворца выбежал какой-то юноша и пал ниц перед царем.

– В чем дело, Сабу? – спросил Хеопс, ощущая в этом порыве отчаяния слуги, надвигающуюся беду.

– Несравненный повелитель, – простонал Сабу, – царственная Хенутсен умирает.

– Что? – воскликнул фараон, холодея. – Где она?

Хеопс, забыв о предписываемой царям Египта сдержанности, бросился за посланником. Фараон стремительно промчался по лестницам дворца и влетел в спальню Хенутсен. Молодая царица неподвижно лежала на роскошном ложе. Хеопс, не обращая внимание на присутствие слуг, обнял супругу и нежно прижал ее к себе.

– Что с тобой, ласточка моя? – проговорил он.

Молодая женщина не шевелилась. Ее прекрасные глаза были закрыты и, казалось, что жизнь уже покинула это хрупкое тело.

– Очнись же, любимая, – говорил Хеопс, осыпая поцелуями лицо, волосы, шею жены. – Я с тобой, радость моя… Эй, лодыри, – крикнул фараон, – Псамметиха немедленно сюда! Как это случилось? – обратился правитель к стоящему рядом напуганному Сабу.

– Вскоре после твоего отъезда, божественный, – сказал юноша, – царственная Хенутсен почувствовала себя плохо. Она легла и больше уже не вставала.

Слуги привели Псамметиха. Верховный жрец Ра осмотрел царицу.

– Что с моей женой? – спросил Хеопс.

– Такова воля богов, – печально проговорил Псамметих. – Молодая повелительница приближается к царству Ра.

– О нет! – закричал Хеопс. – Нет! Нет! Нет! – Он схватил Псамметиха за плечи. – Спаси мою жену, ты же мудр, как бог! Озолочу!

– Увы, – покачал головой Псамметих, – мое искусство, как, впрочем, и искусство любого другого врача, в данном случае, будет бессильно. Пресветлая Хенутсен уже переступила порог, отделяющий наш мир от небесных садов бога богов. Через несколько часов она взойдет в солнечную ладью Ра.

Хеопс издал крик отчаяния.