Вадим Голубев - Преданные и проданные. Триллер

– Откройте, падлы! – завопил парень.

В этот момент злопамятный Славка настиг его и с силой ударил лицом в стекло. Парень завыл. Из-под впившихся в лицо осколков потекла кровь. Так и выл он с воткнутым в стекло лицом, тряся крутым задом, в который Славка воткнул длинный осколок. А на окраине Октябрьского района заканчивался бой. Схватили пару девок, верховодивших в районе и теперь гоняли по парку двадцатилетнего матроса Крыжана. Его блокировали человек тридцать. Рашид со славкиной компанией пошел на перехват снизу по лестнице, ведшей к реке. На лестнице слышался топот и крики: «К реке его гони!» Вдоль лестницы слышался шелест травы и треск ломаемых сучьев. Крыжана гнали вниз, в объятия Рашида и компании. Тот даже успел закурить. На верхней площадке появился молодой человек в матросской форме. Он резко затормозил, увидев поджидавшую его кодлу.

– Иди сюда! Не заставляй нас ждать! – потребовал Рашид.

С тоской посмотрел матрос наверх и вдруг с криком:

– На, курва! выбросил вперед руку.

Яркая вспышка ослепила стоявших внизу. Разрывая барабанные перепонки, парней оглушил грохот. Белый едкий дым заполнил глаза и горло. Что-то горячее и тяжелое толкнуло Славку в грудь. Падая, он заметил, как валится на спину Рашид. Упав, Славка увидел промелькнувшие над ним форменные матросские ботинки. Он не успел подняться. Десяток ног протопал по нему. С гоготом и свистом продолжали гнать матроса. Выползли из кустов Мустафа и Шабака. Только Рашид продолжал лежать на дощатой площадке в щепке и обломках досок. В свете уцелевшего фонаря парни увидели, что тот мертв. Куртка и рубашка старшого были залиты кровью. Острый, как бритва, осколок разрезал горло Рашида, выпустив из него жизнь.

– Повезло, что Рашид стоял передо мной – а то этот осколок был бы моим, – подумал про себя Славка.

– Поймали! Поймали! – кричали внизу. – Розка взяла!

Таща мертвого Рашида, компания спустилась вниз. Там в окружении розиной «униформы» стоял матрос. Руки его уже были связаны ремешком, под обоими глазами чернели синяки. Весть о пленении вражеского вожака, словно по телеграфу, дошла до Галима. Вскоре по петлявшей по склону дорожке подкатил микроавтобус.

– Что, козел позорный, спекся? – злорадно спросил Галим.

Матрос молчал, выплевывая выбитые зубы.

– Что с ним делать? – задала вопрос Роза.

– Вешать! Только вешать! – ответил Галим.

Матроса подвели к дереву. Косоватая Стелла накинула ему на шею обрывок провода. Крыжан тяжело, дыша смотрел на толпу. Его поставили на подтащенную лавочку, закрепили провод на толстом суку дерева, стянули форменные клёши и трусы.

– Да у него сифилис! – выдохнула Стелла.

– Сейчас я его полечу, ответила Роза, погружая сигарету в поблескивающую при свете фонаря ссадинку.

– А-а-а! – завопил матрос и, попятившись, соскользнул с лавочки.

Крик сменился хрипом. Крыжан засучил ногами. Из глаз потекли слезы, а из сифилисного члена – моча. Прописавшись, матрос затих.

– Одно мероприятие окончено. Пойдем на следующее! – приказал Галим.

В другом конце парка тем временем насиловали пойманных девок. Когда Галим с толпой и телом Рашида прибыли туда, девками уже насытились. Обалдевшие от стресса девки сидели, прижавшись друг к другу, в луже крови, спермы, собственного секрета.

– Кто еще хочет их трахать? – спросил Галим.

– Я еще не трахался! – ответил Шабака и повалился на ближнюю девку.

Та уже не сопротивлялась, а только стонала. Из микроавтобуса притащили канистры. Подождав, когда Шабака слезет с девки, Галим полил ее и подругу из канистр. В воздухе запахло бензином. Галим швырнул в девушек окурок. С визгом девки превратились в костер. Визжа и воя, катались они по траве, пока не превратились в бесформенную, обугленную груду.

– Мы отомстили «октябрьским»! – провозгласил Галим. – Теперь они подчинятся нам! Рашид может спать спокойно! Мы рассчитались и за него, и за девчонку!

Рашида похоронили тихо, без помпы. Завернутое в ковер тело, на которое положили шляпу с узкими полями, вытащили из квартиры и погрузили на катафалк. Также быстро и тихо похоронили на татарском кладбище и помянули в национальном ресторане. Перед Галимом теперь стояли другие задачи. Прокуратура возбудила уголовное дело. Начали таскать по допросам участников побоища. Мало того, оказалось, что одна из казненных девок была поражена гонореей, и четверть сотни ее насильников заизвивалась в муках. Всех больных было необходимо определить на лечение. Но лечить надлежало тайно – не в диспансере, связанном с милицией, а у доверенных врачей, платя им большие деньги. Как можно больше парней следовало удалить из Казани.

Завертелся Галим. Неуютно почувствовали себя руководители преступного мира и их партийные покровители. Хотели сначала отдать на «съедение» ментам Славку, Мустафу и Шабаку. Но потом решили, что парни боевые и могут пригодиться. Вызвав к себе Славку, Галим вручил ему несколько «десяток»:

– Вот тебе «стольник». Погуляйте в Москве! На обратную дорогу добудете там сами. Ну а штуку нам вернете!

– Где же мы штуку возьмем, Галим?

– Москва – город большой. Много там всяких раздолбаев со всей страны… Человек с головой всегда сможет заработать в столице. Раскиньте мозгами! Не только должок нам вернете, но и по ресторанам погуляете. В Казань в кожаных шмотках вернетесь. Да что там кожа?! Видюшники привезете! Словом, недельки две-три погуляйте!

– Ну, Шабака и я не работаем, а как быть Мустафе?

– С его начальством мы договоримся: свои люди – татары. Надо, ведь человеку погулять перед свадьбой? Вам, чтобы весело было, дадим еще пару человек в компанию: Салаха и Шизика.

– Галим! Я их знаю! Они везде пакостят! Не нужны они нам! И сами обосрутся, и нас обдрищут! Кроме того, пахать за них придется, а доход – поровну…

– Правильно говоришь! Доход поделите поровну. Эти люди заслуги имеют. Из колонии только что откинулись. Надо чтобы этих ребят менты снова таскали, дело им шили? У них и так все нервы издерганы. Да ты не бойся: «бабки» на дорогу они уже получили. Сейчас тебе делиться с ними не придется. А в Москве на всех хватит! Вот, тебе записочка к кассиру на вокзале, чтобы билет продал на сегодня. Бывай!

Славка быстро спроворил билеты по галимовой записке. Обошел своих и «помощников» – Салаха и Шизиком. Они, едва разместившись в плацкартном вагоне фирменного поезда «Татарстан», сразу объявили Славке с товарищами, что те будут у них «шестерками». Для начала велели Мустафе с Шабакой постелить им, а сами пошли «покушать» в вагон-ресторан. После того, как постели были готовы, послали самого младшего по положению Шабаку купить кое-какой снеди в купе-буфет. Тот принес скромную закуску: отварные яйца, хлеб, кефир, соленые огурцы. Жахнули по пиале самогона, припасенного Славкой.