Сергей Юрченко - Фенечка. Цикл рассказов

Рональда затрясло с еще большей силой. С новой волной его охватил поток горький эмоций и переживаний. Только на этот раз этой волне удалось сломать его.

– Мне шестнадцать! – заорал Рональд так, что даже отец обратил на него внимание. – И я не твой сын! Я твой брат, Анна! Родной брат! – на глазах его отразились слезы. Он повернулся к Саре. – Мама! Что здесь происходит?! Почему я здесь, почему я жив?! Если вы так ненавидите друг друга с отцом, почему вы еще вместе? Я раньше думал, что если вырасту, то пойму вас, но нет! Вы просто грызетесь, как собака с кошкой, только вот кошка – отец! А ты, алкоголик, что ты можешь?! Что вообще происходит между вами? Когда закончится этот кошмар в этой квартире?! – он вопил на весь дом. И уже не чувствовал страха – в сердце его раскрылся его внутренний демон, который питался всем происходящим очень долгое время. И теперь он на свободе.

– Как ты с отцом разговариваешь?! – грозно спросил его Михаил и медленно зашагал в его сторону.

– Я ненавижу тебя! – крикнул Рональд, бросил руку Анны и рванул в сторону кухонного шкафчика. Через пару мгновений в его руке сверкал нож.

– Тише, мальчик, тише, – заговорила снова сестра не своим голосом. – Не стоит так горячиться.

– Ты из ума вышла, сестрица! А ты, – он направил свое орудие на Михаила, – ты получишь по заслугам. За все страдания! – Рональд бросился рывком на отца, закрыв глаза. А когда он открыл их, то увидел, что оказался на коленях матери, руки его держали рукоять огромного ножа, торчащего из груди захлебывающейся кровью матери. Рон оглянулся безумными глазами: Михаил стоял в сторонке, видимо, отошедший от его удара; Анна ошеломленно глядела на него. Руки Рональда были все в крови, как и рубашка, как и душа.

Рональд резко дернулся, когда очнулся и пришел в себя. Он находился в приемной Сергиева дома, в руке его была чашка с кофе, а на часах доходило до пяти вечера. Внезапно ужасный голод ударил в его живот, он тут же вспомнил, что не ел весь день. Также Рон заметил, что его глаза и щеки почему-то были влажными, но он не придал этому особого значения.

– Пройдемте, – сказала милая женщина в халате, возникшая перед ним из ниоткуда. – Я отведу вас к Савелию.

Тут же он вспомнил, зачем пришел сюда.

Они остановились у двери в комнату.

– Должна вас предупредить, – заговорила девушка, – он не в своем уме.

– В каком смысле? – нахмурил брови Рон.

– Он несет, простите, несуразную чушь. Но он безобиден.

Рональд еще больше нахмурился.

– Вы еще хотите его видеть? – спросила женщина.

– Несомненно, – твердо ответил он.

Рон медленно зашел в комнату. На кровати сидел исхудалый, лысый старик, смотрящий в окно. Девушка оставила мужчин наедине.

– Дедушка… – Рональд неуверенно зашагал к нему. Савелий что-то непонятно нашептывал. Юноша присел напротив него и заглянул в его стеклянные глаза. Они были неузнаваемы. Внезапно Савелий дернулся и хриплым не своим голосом заговорил:

– Внучек! Давно не виделись, – лицо его расплылось в улыбке. – Помнится мне, мы разошлись давно, не общались. А здесь хорошо, уютно, тепло, кормят вкусно. Может, ты останешься? Мне так не хватает вас с Анной. Как она, кстати? Выздоровела? Последняя новость о ней не радует. Но она справится, я знаю. Она всегда справлялась.

– Дедушка, я хотел спросить, – заговорил Рональд.

– Спрашивай, внучек, спрашивай.

– Я не знаю, что мне делать. Я забылся. Забыл все, что было. А ответы находятся именно там, в памяти.

– Люди бросаются в болото ненависти, тоски и печали, когда ищут смысл жизни, – отвечал Савелий. – Совершают ошибки, пытаясь его найти, но не могут. А когда поиски заканчиваются, тогда и смысл находится, Рональд. Также и с ответами. Начнешь их искать – они будут уходить от тебя. Подумай, как ты тратишь свое время. Быть может, тебе нужно просто передохнуть, посидеть, поразмышлять? Такая короткая жизнь, и так много событий переносит… Кто-то остается в истории, в памяти политиков, кто-то в памяти внуков, а кому-то все равно на мировое влияние и стереотипы – такие люди самые счастливые. Их не грузит чувство того, что им нужно как-то выделиться, оставить какой-то след в мире. Они живут для себя.

Ты не замечал, как люди ограничены, Рональд? И все мнимо гоняются за значимостью, за самоутверждением, за счастьем. Ведь если я счастлив, значит, моя жизнь удалась, ведь так? Как не прискорбно, все кончается. Время линейно, а потому все бессмысленно. Думаешь, ты оригинально мыслишь? Ты лишь повторяешь те же выводы, к которым пришли еще задолго до тебя. Думаешь, ты тот человек, который откроет миру все его стороны? Увы, все открыто до тебя. Мы родились в тот век, когда атеизм набирает популярность, когда человек перестал верить в свои идеалы, когда человек способен строить свою жизнь по-новому, но этот человек это все отрицает, а знаешь почему? Страх. Страх перед новым. Потому эволюция такая монотонная.

Савелий замолк, уставившись снова в пол и перебирая пальцы.

– Уверен ли ты в своей реальности, Рональд? – заговорил он свежим голосом. – Уверен ли ты в том, что все, что тебя окружает – реально? Может, и не существует вовсе ни меня, ни тех историй и книг, что ты читал, и друзей твоих. Как ты определишь, что это реально, что это происходит именно сейчас? И среди всех людей нет тех, которые смогут доказать это. Каждый смотрит на все своими глазами, и у каждого своя реальность. Это превосходно! – его глаза загорелись. – Только вот есть и обратная сторона. Это лишь твоя реальность, и также понять ее, также просочиться ею, как и ты, никто не сможет. Ты одинок. Одинок во всей вселенной. Одинок не как популяция, а как личность. Как человек, который просто хочет идти своей дорогой.

Савелий снова замолчал. Его веки опустились.

– Дедушка, – шептал Рональд. По его щекам почему-то катились слезы. – А родители… почему они так ненавидели друг друга?

Но старичок лишь медленно опустился на кровать и уснул сном младенца. Рон тяжко вздохнул, затем выдохнул и вышел из Сергиева дома.

В полном смятении он отправился домой.

Ночью Рональду не спалось. Один лишь вид Савелия не вылезал из его головы. А то, что он говорил… как это вообще понимать? Хотя, что взять с обезумевшего старика… Люди проживают жизнь, не замечая мелких деталей вокруг, в которых как раз кроется то, что они ищут. Точно. Савелий до сих пор влияет на него не меньше прежнего.

Рон встал и вышел на кухню, оставив Женю одну в комнате. Налив себе кружку чая, он уселся за стол и взялся за газету. На первой же странице было нарисовано горящее здание и подзаголовок: «Лечебница в огне психопата». Удрученно помотав головой, Рональд перелистнул страницу – «Пострадавшие в огне психлечебницы будут перевезены в областную больницу». Следующая страница – «Психлечебница „Фенечка“ закрывается на восстановление здания».