Татьяна Латукова - Ведьма в лесу. Ведьма 1.0

Никто не собирается снимать новую «Клеопатру»? Или хотя бы сериал вроде «Рима»? У меня на примете есть отличный Цезарь: заменить костюм на тогу, и самый строгий критик не придерется к целостности образа.

Ловко обойдя монументальную фигуру, я вбежала в больничные ворота и только тогда повернулась:

– Спасибо, я на метро. Пока!

– До встречи, ведьма.

Спокойная уверенность властного голоса поселила где-то внутри моего подсознания острое чувство тревоги. Ох, лишь бы богини судьбы в своем макраме не запутались.

После непродолжительных споров Кирилл согласился с моей идеей отправиться в гости к старшему брату. Возможно, Константин сможет ответить на большинство моих вопросов, в конце концов, он был совсем взрослый, когда мама погибла. Наверняка знает о ней намного больше, чем я.

Поддержал меня и Саша, которому я позвонила, чтобы узнать, как связаться с Костей. Коротко сообщив мне телефон и адрес, а также пообещав уговорить мудрого Каа, чтобы он не выставил меня прямо с порога, брат неожиданно спросил:

– А ты дружишь с Анютой? Ну, девушка у вас с Кириллом в гостях была. Симпатичная такая, светленькая с длинными волосами. У тебя случайно нет ее телефона? Или мейла, хотя бы?

Насчет обязательности схемы «увидел-влюбился-телефон» я точно ошибалась.

– С каких это пор ты разыскиваешь девушек? Кажется, ты всегда, наоборот, стремился избавиться от поклонниц?

Акела медлил с ответом. Боится показать, что заинтересован? Не хочет выдавать, что не только помнит Анютку, но и думает о ней чаще, чем хочет? Дурачок, все эти игры для меня не имеют значения.

– Она не поклонница. Я только обещал ей кое-что передать.

Если в моей власти, братик, сделать тебя счастливым, я сделаю. Пошелестев страницами записной книжки Кирилла, я продиктовала брату телефон и, между прочим, сообщила:

– Хочешь секрет? Анютка – спортсменка: плавает, стреляет и на лыжах с трамплина прыгает. От нее все экстрима ждут, активного образа жизни, динамики. А у нее медленное хобби: она очень хорошо вышивает, но стесняется такого тихого и домашнего увлечения. Так что путь к ее сердцу лежит через восхищение ее картинами. Понял?

– Ритка, ты самая лучшая сестра на свете!

Увы, для старшего брата я не только не была сестрой, я вообще никем не была. Если только пустым местом.

Костя всегда относился ко мне с некоторым пренебрежением. Хотя он был старше всего на пять лет, он всегда был для меня недостижимо взрослым и серьезным. Я играла в куклы, а у него уже были настоящие учебники, которые мне, малявке, даже трогать запрещалось. Я осваивала букварь, а он всерьез изучал строение вселенной, расковыривая фантастически интересный набор «Юный химик», от которого мне досталось только две пустых пластмассовых баночки из-под химикатов. Я скучала над химией в школе, а он поступил в институт и работал, получая вполне серьезную зарплату. Единственным связующим звеном между нами был Саша, которого мы раздирали, каждый в свою сторону.

Все окончательно развалилось после смерти мамы. Перед отъездом из столицы мудрый Каа жестко высказал и мне, и Акеле, что раз уж мы не родные друг другу, то и пробиваться в жизни должны каждый сам за себя. То, каким именно образом я чуть позже пыталась даже не пробиться, а элементарно выжить, Костя счел неприемлемым, после чего я его ни разу не видела. Хотя с Сашей они не только общались, но и приезжали друг к другу в гости.

То, что в рассказах братьев скромно называлось «Домик Кости», оказалось огромной усадьбой за массивным глухим трехметровым забором, над которым возвышалось нечто вроде смотровой башни. Выйдя из такси, я сначала не поверила, что мне доставили точно по названному адресу. Но ошибки не было. Рядом с массивными черными воротами с нелепыми золотыми ангелочками висела аккуратная табличка с адресом. Позвонив в калитку, я пережила последовательные беседы с тремя молодчиками в военной форме, каждый из которых был ступенькой в сложной иерархии охранников. Затем меня передали строгой женщине в костюме, оказавшейся управляющей имением.

Под ее бдительным присмотром я прошагала метров двести по дорожке от башни к особняку. Дорожка была выложена желтым кирпичом и напоминала иллюстрацию из книжек про Волшебника Изумрудного города. Это вселило в меня немного уверенности. Сказки обычно кончаются более-менее хорошо (если не считать тех героев, которые являются второстепенными, малозначимыми или не дошедшими до заветного замка, колодца, дерева или вулкана).

Наконец, я проникла внутрь здоровенного трехэтажного особняка с балконами, террасами, пристроенным зимним садом и бассейном. Константин ждал меня в одной из гостиных, развалившись на огромной тахте. На нем было что-то вроде шелковой пижамы: широкие темно-синие штаны и бордовая рубаха, перетянутая пояском. Несмотря на окружающую его роскошь, брат выглядел старым, бесформенным и несчастным. Не знай я, что ему едва минуло тридцать, я бы решила, что ему прилично за сорок. Ощущение усиливалось небритостью и устойчивым запахом перегара, который не могли перебить ни распыленные освежители воздуха, ни мятная жвачка, перекатываемая братом во рту туда-сюда.

Судя по скривившемуся лицу некогда мудрого Каа, его впечатление обо мне тоже было не слишком позитивным. Плюнув шариком жвачки в угол комнаты, он снисходительно спросил, опустив все церемонии приветствий и дежурных вопросов:

– Ну, зачем пожаловала?

Мне нужно отвечать вот так, стоя в дверях? Если я сяду вот на тот атласный стульчик, это не будет воспринято как покушение на порчу имущества? Я сделала несколько маленьких шажков вперед и осторожно опустила край попы на кремовую поверхность. Наверное, также чувствовали себя какие-нибудь ходоки в гостях у батюшки-царя.

– Костя, я хочу побольше узнать о маме. Понять, какой она была. Ты ведь лучше ее знал. Расскажи мне, что помнишь. Пожалуйста.

– Подумать только, бестолковка вспомнила о маме. Тебя снова вышвырнули из какого-нибудь дешевого борделя?

– Не была я ни в каком борделе. Встречаюсь с хорошим парнем. Хочу понять, кто я.

– Ой-ой-ой, да кто тебя, прошмандовку, честной бабой сделает? Проспись и не марай памяти матери. Она была неземной женщиной, а ты – словно кривое зеркало. Куда ни плюнь, везде изъяны.

– Я нашла мамины фотографии. Она была очень красивой. Наверное, мужчины были от нее без ума.

– Это все, что тебя волнует? Лишь бы мужики без ума были? Дурой была, дурой помрешь. Мама отца любила, если ты, конечно, понимаешь, что такое любовь. Она понимала. И по-настоящему любила, на всю жизнь. Не в красоте дело, а в чувстве.

Костя сделал паузу, чтобы отдышаться, а потом уже спокойно спросил: