Дейвид Мейсон - Тень над Вавилоном

Он снова стал прокручивать события в голове. Когда случается старт, все происходит так быстро! Вжик – и вверх устремляется «Скад». В пределах десяти секунд со спутника приходит первое «бип». Последующие сигналы поступают каждые десять секунд. Центр оповещения главного командования НОРАД, погребенный глубоко под горами Шайенн в штате Колорадо, должен дать подтверждение и сообщить о траектории ракеты и вероятной цели через одну минуту после момента старта – время, необходимое при отсутствии облачного покрова. Облака увеличивали срок на дополнительный промежуток, пока ракета не пройдет сквозь них. Разведывательные спутники посылали данные на специальные ретрансляционные космические станции, которые направляли информацию непосредственно в НОРАД. После того, как там рассчитывали траекторию, цифры передавались на спутник военной системы космической связи «Милсат», который в свою очередь ретранслировал их в Центральный пункт связи в Персидском заливе. Через три с половиной минуты с момента старта полевые командиры получали необходимую информацию, а уже через девяносто секунд после этого – всего каких-то пять минут с момента старта – ее получали сами батареи ракет «Пэтриот» в Израиле или Саудовской Аравии. Время полета «Скада» составляло менее восьми минут, так что у батарей «Пэтриотов» оставалось самое большее три минуты, чтобы засечь и сбить приближающуюся ракету. Те, кто служил на этих батареях, спали в сапогах и с одним закрытым глазом. Если вообще спали.

Проблема с «Пэтриотами» заключалась в том, что они предназначались для нормальных целей, а не для металлолома вроде «Скадов» или их модификаций «Аль-Аббас» и «Аль-Хуссейн». Эти паршивые «Скады» начинали рассыпаться на нисходящей части траектории на высоте пятнадцать – двадцать километров и падали на землю, развалившись на три, а то и большее количество частей. У них отваливались хвостовые отсеки, отрывались стабилизаторы, и даже сам корпус ракеты иногда мог разломиться пополам. Стандартная процедура перехвата заключалась в пуске двух антиракет «Пэтриот ПВО-2» по каждой цели, поэтому очень часто четыре или большее число ракет устремлялись вверх при появлении в воздухе каждого «Скада»: две из них преследовали боеголовку, а остальные попарно гонялись за всеми отвалившимися частями, причем иногда – вплоть до самой поверхности Земли. В одну из ночей было запущено тридцать пять «ПВО-2» против всего лишь семи «Скадов». Миллион баксов за каждый старт! Кончилось все тем, что обломки как «Пэтриотов», так и «Скадов», рассыпавшись на обширной территории, причинили больший материальный ущерб, чем это сделали бы собственно боеголовки. В Израиле с началом применения «Пэтриотов» потери в живой силе возросли практически на шестьдесят процентов на каждый «Скад», а масштабы разрушений утроились.

«Рэйтеон корпорейшен» – производитель «Пэтриотов» – в какой-то мере предвидела возникновение этой проблемы по результатам пробных стрельб по аналогичным целям на полигоне Уайт-Сэндз в пустыне Аризоны, но никому и в голову не могло прийти, насколько непрочными и ненадежными окажутся эти иракские «Скады». «Рэйтеон» нашла решение проблемы исключительно быстро и уже через двадцать четыре часа отослала дополнительное оборудование в район Персидского залива. Теперь операторы «Пэтриотов» могли переводить систему из автоматического режима в ручной, что позволяло им наводить антиракеты на цель с наиболее устойчивой траекторией – носовую часть с боеголовкой, – хотя при этом и требовалось изрядное присутствие духа, чтобы выбрать единственный обломок из нескольких за каких-то, может быть, сорок секунд до того, как все это упадет тебе за шиворот.

Лишь однажды произошла настоящая трагедия – катастрофический случай, когда «Скад» накрыл ресторанчик на авиабазе в Дахране, убив при этом двадцать восемь отдыхавших военнослужащих США. «Пэтриоты» не сбили «Скад» – но тут уж ничьей вины не было. Незадача произошла при определении «зоны прикрытия» – ЗП. У каждой батареи «Пэтриотов» была своя строго определенная зона, которую она защищала. Существовал предел для ее размеров – если бы она была слишком велика, осуществить удачный перехват стало бы почти невозможно. Поэтому любой «Скад», направляющийся за пределы ЗП, игнорировался. Размеры зоны прикрытия зависели от траектории атакующей ракеты: если та приближалась по низкой траектории, то зона могла быть больше, так как это означало, что «Скад» летит не так быстро, но если он падал почти вертикально и с большой скоростью, у «Пэтриота» оставалось меньше времени для перехвата. Ракета, уничтожившая ресторанчик, прилетела по исключительно сложной траектории, и оградить весь район от подобных случайностей не представлялось возможным. Ресторанчик располагался в каких-то пятнадцати метрах от зоны прикрытия. Исключительное невезение – находись батарея «Пэтриотов» лишь на пятнадцать метров поближе…

В целом же, подумал Кируин, «Рэйтеон» на удивление удачно справилась с разработкой системы «Пэтриот». Ведь поначалу, напомнил он себе, она не являлась противоракетной – «ПВО-1» предназначалась для борьбы с самолетами. И только когда до начальства дошло, на что она способна, было приказано усовершенствовать ее системы наведения для нужд ПРО. В целом «ПВО-2» получилась действительно очень хорошей – она показала, что может быть сделано. Ничего, что существуют недостатки, – уже само по себе обладание столь весомым оружием имело важное политическое значение. Система «Пэтриот» в какой-то степени успокоила израильское общественное мнение и явилась основным аргументом против участия в войне самого Израиля.

Здесь Кируин ошибался. Настоящей причиной того, что Израиль остался в стороне, являлось создание преемницы «Пэтриот» – системы «Эрроу». В отличие от более ограниченной системы «Пэтриот», способной поразить цель на расстоянии десять-двадцать и на высоте менее пяти километров, система «Эрроу» должна была сбивать цели в ста километрах от старта и на высоте сорок километров. Проблема заключалась в том, что она была весьма дорогой. Израильтянам было не по карману разработать ее самим. Израильское правительство отчаянно торговалось с Соединенными Штатами, требуя оказать финансовую и техническую помощь. Но тут США были вынуждены проявлять предельную осторожность: Договор по ОСВ 1972 года запрещал «передачу технологий», и они не могли засветиться, передавая информацию. А вот финансирование и обязательство купить «Эрроу» – другое дело, и США гарантировали Израилю и то и другое. Именно это и заставляло израильтян сидеть тихо, а вовсе не «Пэтриот».

Кируин вздохнул. Теперь все вернулось в норму или почти вернулось. Ближний Восток по-прежнему оставался приоритетным районом, но сейчас они выполняли задачи, связанные в основном со слежением, просто наблюдая за перемещениями войск и стратегическими объектами. Оценить результаты бомбового удара по ядерному объекту в Эль-Атире оказалось и приятным разнообразием, и одновременно вызовом. Информация со спутника KH-12 была высококачественной – интересно, будет ли на должном уровне его доклад? Он был уверен, что будет.