Карл Хайасен - Ураган

Каждое утро миссионеры читали проповеди, затем в палаточном городке выстраивались в очередь за бесплатными армейскими обедами, а потом на пару часов возвращались в отель, чтобы отдохнуть и выпить джина. В отеле бесплатно показывали программы кабельного телевидения, и пятидесятники могли смотреть каждый день по шесть различных религиозных передач. Поскольку сегодня после обеда по телевизору не выступал проповедник-пятидесятник, они смотрели проповедь Пата Робертсона в передаче «Клуб 700». Пятидесятники не разделяли параноидального мировоззрения Робертсона, но восхищались его мертвой хваткой в вопросах сбора пожертвований, поэтому надеялись уловить в его выступлениях несколько полезных для себя моментов.

В конце передачи преподобный Робертсон закрыл глаза и затянул молитву. Пятидесятники взялись за руки, что оказалось не простой задачей, поскольку четверо из них сидели на одной кровати, а трое — на другой. Такой молитвы в Библии они не помнили, преподобный Робертсон явно сочинил ее сам, поскольку в молитве несколько раз упоминался его почтовый адрес в Виржинии. Но тем не менее это была очень хорошая молитва, страстно призывавшая делать пожертвования, и миссионеры стали повторять ее за Робертсоном.

Но как только Робертсон произнес «аминь», в номере раздался глухой звук и телевизор взорвался на глазах у изумленных миссионеров. Перекосившееся лицо преподобного Робертсона исчезло в клубах едкого голубого дыма, а мольбы о пожертвованиях разлетелись вместе с кусками стекла. Пятидесятники вскочили с кроватей, попадали на колени и затянули гимн «Господь, приближаюсь к тебе». В таком виде и застал их управляющий отеля, зашедший через пятнадцать минут в номер, чтобы принести извинения.

— Какой-то болван из номера под вами пальнул из тридцать восьмого калибра, — объяснил он.

Миссионеры прекратили петь. Управляющий отодвинул от стены разбитый телевизор и указал на рваную дыру в ковре.

— Это от пули. Но не беспокойтесь, я их уже вышвырнул из отеля.

— Пистолет? — воскликнул самый пожилой из миссионеров, поднимаясь с колен.

— Это еще не самое худшее. У них в номере были собаки, — возмутился управляющий. — Можете себе представить? Они изжевали покрывала на кроватях и бог знает что еще натворили. — Он пообещал миссионерам принести в номер другой телевизор, но предупредил, чтобы они распевали свои гимны потише, не тревожа других постояльцев. — У всех нервы на пределе, — добавил управляющий.

После его ухода миссионеры заперли дверь и провели тайное совещание. Они единодушно признали, что сделали для бедных жителей Южной Флориды все, что могли, а затем быстро упаковали вещи.

— Да, здорово.

Кусака велел Иди Марш заткнуться и не мусолить больше эту тему. Что сделано, то сделано.

— Нет, на самом деле, — не унималась Иди, — из-за тебя нас вышвырнули из единственного отеля на всю округу. Просто гениально.

Издав шипящий свист, Кусака плюхнулся в шезлонг. Иди ужасно раздражала его, не говоря уж о том, что покалечила ногу проклятым ломиком. Да любой бы на его месте находился в паршивом настроении, если бы у него колено распухло, как окорок.

— Это ты во всем виновата, — огрызнулся Кусака. — Ты и твои собаки. Эй, дай-ка мне пивка.

Возвращаясь в дом Торреса, они по пути заправили машину бензином, купили лед и продукты. Фред Дов купил себе мятное драже «тик-так» и распрощался с соучастниками, сославшись на дела, связанные со страховкой разрушенных ураганом домов. Когда страховой агент уезжал, на лице у него было такое выражение, словно вся его жизнь внезапно пошла наперекосяк.

Иди Марш достала из холодильника банку пива и швырнула ее Кусаке.

— Наше счастье, что нас не забрали в участок, — повторила она в пятый раз.

— Собаки не закрывали свои пасти.

— И поэтому ты решил проделать дыру в потолке.

— Вот именно. — Кусака выпятил нижнюю челюсть, чтобы удобнее было пить пиво. В этот момент он напомнил Иди пучеглазого персонажа из старых субботних мультфильмов. — Я еще разберусь с этими гребаными дворняжками. Сегодня ночью, когда ты будешь спать. Но у меня останется еще три пули, так что выбрось из головы всякие мысли.

— Да, пальба — это твой наивысший талант.

— А ты сомневаешься?

— Собаки привязаны на улице. Они никому не мешают.

Закончив пить пиво, Кусака смял банку и швырнул ее на ковер, затем вытащил револьвер и принялся вращать барабан. Этот жест он явно позаимствовал из какого-то кинофильма. Иди не обращала на него внимания. Она направилась в гараж, чтобы добавить бензин в генератор. Электричество было необходимо, чтобы работал телевизор, без которого Кусака становился вообще неуправляемым.

Когда Иди вернулась в гостиную, Кусака напряженно вглядывался в экран телевизора.

— Шлюх показывают, — сообщил он.

— Повезло тебе.

Иди чувствовала, что тело ее липкое от пота. Ураган разрушил детально продуманную Тони Торресом систему кондиционирования. Но если бы даже она и работала, то холод не смог бы держаться в доме, в котором не было дверей, оконных стекол и крыши. Иди прошла в спальню и сменила свое платье на дорогие белые льняные шорты и бежевый пуловер с короткими рукавами, принадлежащие миссис Торрес. Она бы ужасно опечалилась, если бы позаимствованная одежда не подошла ей, но, слава Богу, миссис Торрес была крупнее Иди всего на три размера. А это обеспечивало прекрасную вентиляцию в условиях тропической влажности, да и мешковатость не казалась такой уж непривлекательной.

Иди оценивала свой новый наряд, стоя перед зеркалом, когда зазвонил телефон. Кусака заорал, чтобы она взяла гребаную трубку!

Хотя Иди и не верила в предчувствия, на этот раз она испытала сильную тревогу, и, как оказалось, не напрасно. Когда она сняла трубку, телефонистка междугородней станции спросила, будет ли она говорить в кредит с «Нерией из Мемфиса».

Мемфис ! Эта сучка едет на юг.

— Я не знаю никого по имени Нерия, — ответила Иди, стараясь говорить как можно спокойнее.

— Это номер 305-443-1676?

— Я точно не знаю. Послушайте, я здесь не живу… просто проходила мимо дома и услышала телефонный звонок.

— Мадам, прошу вас…

— Да вы разве не знаете, что у нас здесь пронесся страшный ураган!

В трубке раздался голос Нерии.

— Я хочу поговорить со своим мужем. Спросите ее, дома ли Антонио Торрес.

— Послушайте, в доме никого нет, — ответила Иди. — Я проходила мимо и решила, что это может быть какой-нибудь важный звонок. А мужчина, который жил здесь, он уехал. В пятницу погрузил вещи в фургон «Райдер» и уехал. В Нью-Йорк, как он сказал.

— Спасибо, — поблагодарила телефонистка.

— Что? Как вас зовут, леди? — прокричала встревоженная Нерия.