Дин Кунц - Ключи к полуночи

В понедельник рано утром они отправились поездом на восток от Цюриха.

Когда они отъехали от станции, Джоанна сказала:

— Мы действительно едем окольным путем. Никто не сможет нас легко выследить.

— А может, им нет нужды нас выслеживать.

— Что?

— Может, они знали наш маршрут задолго до того, как мы его узнали, — сказал Алекс.

— Что ты имеешь в виду?

— Я не уверен, но иногда я чувствую себя... запрограммированным. Как робот.

— Не понимаю.

— Я тоже, — сказал он. — Забудь об этом. Давай наслаждаться пейзажем.

В Шоре они пересели на другой поезд и поехали по плодородной долине Рейна. Летом эта земли покроется зеленью виноградников, пшеничных полей и фруктовых садов, а сейчас она дремлет под одеялом снега. Путешествуя по высоким Рейнским Альпам, они подъехали к Ландкарту, миновали живописное Ландкартское ущелье и направились вверх по другой реке. После долгого, извилистого, но по большей части некрутого подъема, минуя группы курортных деревенек, они подъехали к Клостерсу, который был почти так же знаменит, как Сант-Мориц.

Выгрузившись в Клостерсе и оставив свой багаж на станции, они отправились приобретать себе лыжные костюмы. Когда они ехали из Цюриха, то поняли, что ничего из той одежды, которую они взяли с собой, не подходило для декабрьской погоды высоко в горах. Кроме того, в зимней одежде горожан они были заметны, а этого им не хотелось. Переодевшись в примерочной лыжного магазина, Алекс и Джоанна выбросили свою старую одежду. Служащий был шокирован. После ленча они купили билеты на поезд до Давоса.

Поезд был переполнен французскими лыжниками, отправлявшимися в Сант-Мориц. Французы были шумные, счастливые, пили вино из бутылок, которые доставали из простых бумажных пакетов.

Начал падать сухой снег. Ветер был на удивление несильный. В Раетане железная дорога пересекала реку Ландкарт на ужасающей высоте, карабкалась через величественные сосновые леса и пыхтела мимо лыжного курорта под названием Вольфганг. В конце концов, дорога спускалась вниз, к Давосскому озеру и городу Давос, делившемуся на Давос-Дорф и Давос-Плац.

Теперь снег повалил гуще. Поднялся ветер.

Из окна поезда Алекс видел, что буря скрыла вершину горы Вайсфлу, у подножия которой раскинулся город. Оттуда, сверху, в тумане, за плотной завесой падающего снега, лыжники начинали спуск по Парсеннской трассе, от седловины Вайсфлу на высоте 9000 футов над уровнем моря до города, который находился на отметке 5500 футов.

Несмотря на очарование местности за окном поезда, почему-то неизбежно возникало чувство абсолютной уединенности. Именно это вот уже более века привлекало сюда людей. Спасаясь от Лондона, сэр Артур Конан-Дойль часто приезжал сюда, возможно, чтобы подумать о Холмсе. В 1881 году Роберт Льюис Стивенсон в поисках уединения устремился в Давос с его животворным воздухом, чтобы закончить свой шедевр "Остров сокровищ".

— Вершина мира, — сказал Алекс под впечатлением от увиденного.

— Но у меня такое странное чувство, что вся остальная земля погибла, — произнесла Джоанна, — все пропало... в ядерной войне... или в каком-нибудь другом катаклизме. И у меня ощущение, будто это все, что осталось. Оно такое... особенное... отдаленное.

"Если нам суждено исчезнуть в этой безбрежности, — тревожно подумал Алекс, — никто никогда не найдет нас".

Из Давоса поезд направлялся в Susch и Senol. французы пели и довольно хорошо: никто не жаловался. В ранних сумерках поезд двигался вверх по долине Engandine, мимо озера, в Сант-Мориц. Они находились в центре снежной бури. Ветер срывался с гор со скоростью тридцать километров в час, временами ускоряясь до пятидесяти километров. Невероятно сильный снегопад свел видимость до минимума.

Регистрируясь в отеле, Алекс и Джоанна использовали свои собственные имена, но Алекс попросил оставить имя Мориса Дамута в книге регистрации.

В городе, привыкшем принимать путешествующих инкогнито звезд кино, герцогов, герцогинь, графов, графинь, богатых промышленников со всех уголков мира, такая просьба не показалась необычной и была уважена.

Им предоставили маленький, но удобный номер на пятом этаже.

Когда носильщики ушли, Алекс проверил оба замка и двойную дверь. Затем он прошел в спальню, чтобы помочь Джоанне распаковать вещи.

— Я так устала, — произнесла Джоанна.

— Я тоже, — сказал Алекс, доставая из-за ремня свое оружие. Он положил пистолет на ночной столик.

— Я еле держусь на ногах, — сказала Джоанна, — но я боюсь спать.

— Сегодня мы будем в безопасности.

— У тебя все еще не прошло то ощущение? — спросила Джоанна, подавая ему стопку носков.

Алекс положил носки в ящик комода и спросил:

— Какое ощущение?

— Ощущение, что мы вроде как запрограммированы...

— Нет, — солгал он. — Прошло. Это было глупо с моей стороны. Забудь, что я говорил об этом. Я был подавлен и нервничал.

— Что мы будем делать завтра?

— Рыскать в поисках Ротенхаузена, — сказал Алекс.

— Будем искать, где он живет?

— Да.

— А потом?

Внимание Алекса привлек какой-то звук сзади, он обернулся.

У открытой двери, ведущей из спальни в гостиную, стоял высокий и крепкий мужчина.

"Они не только знают, что мы здесь, — подумал Алекс, — но у них даже есть ключи от нашей комнаты! Так быстро! Они появились слишком быстро!"

Джоанна увидела вошедшего и закричала.

Человек был в странной маске, а в руках держал какое-то необычное оружие.

Очень странная маска.

"Противогаз!"

Алекс потянулся за пистолетом, но тот лежал на ночном столике.

Человек в маске выстрелил из газового пистолета. Мягкие, воскообразные пули ударились об Алекса и, разрушенные этим столкновением, выбросили клубы сладко пахнущего газа.

Наконец, Алекс схватил свой семимиллиметровый автоматический пистолет, но прежде чем смог воспользоваться им, земля ушла у него из-под ног.

В прихожей номера Игнасио Каррерас и Антонио Паз складывали в две большие гостиничные тележки для грязного белья багаж, бывший в спальне, а затем поверх чемоданов они погрузили Алекса Хантера и Джоанну Ранд.

С точки зрения Каррераса, эта женщина была даже еще более красивой, чем она выглядела на фотографиях. Если бы газ действовал больше получаса, он раздел бы ее и изнасиловал прямо здесь, сейчас же. Беспомощно спящей она была бы теплой и исключительно податливой. Но времени не было.

Каррерас принес с собой два кожаных чемодана. Они принадлежали толстяку. Он оставил их в спальне.

Завтра их дневной портье изменит запись в регистрационной карточке. Все будет выглядеть так, будто Ансон Петерсон поселился здесь в понедельник.

Хантер и Джоанна просто исчезнут.