Ирвин Леруа - Кровавый снег

– Не верю ни единому слову, – холодно объявила Лоретта.

– Никто вас и не заставляет, – флегматично произнес Ирвин. – Правда относительна в пространстве и во времени. Можно верить или не верить, ценность имеют только факты. В данном случае факты очевидны. Была, попытка киднеппинга, и вы чуть не стали его жертвой. Если бы не мое вмешательство… Остается выяснить, почему вас хотели увезти? Лоретта Фабр надменно выпятила подбородок.

– Вы мне не отец, не опекун, не начальник и не жених. И я считаю ваш вопрос неуместным. Все, что может со мной произойти, никоим образом вас не касается. Даже если вы сошлетесь на Рене.

– Вы заблуждаетесь. Я отвечу вам притчей на манер азиатской. У одного человека была собака, и она укусила овцу соседа. Но тяжба завязалась не между собакой и овцой, а между хозяином собаки и хозяином овцы, при участии судьи, который разрешал их спор.

– Да? И какую вы себе отвели роль в этой азиатской притче? Конечно же судьи?

– Почему бы нет?

– И как вы ее себе представляете?

– Допустим, я уполномочен Миносом, Радамантом и Эаком [7].

– От скромности вы наверняка не умрете.

– Увы, мадемуазель. И знаете, мне очень отрадно представлять себя в роли посланца судей Аида.

Принцесса устроилась на диване поудобней, продолжая курить и наблюдая за обменом репликами. По правде говоря, Лоретта Фабр очень ей нравилась своей неординарностью.

– А кстати, что вы сделали с моим насильником?

– спросила вдруг Лоретта.

– Если не случилось какой-нибудь неожиданности, его сейчас поджаривают на вертеле.

– Опять ад? Он вам явно дорог.

– Нет, на этот раз речь идет о жандармерии.

– Его арестовали? Вы называли мое имя?

– А что, это может вам повредить? Лоретта с усилием придала лицу равнодушное выражение.

– Подобная популярность никого не привлекает. Чтобы весь город чесал языки о том, что я стала жертвой какого-то садиста. Марта звонко рассмеялась.

– Садиста, который проделал длинный путь из столицы лишь затем, чтобы изнасиловать вас, и никого другого?

Лоретта быстро взглянула на Марту. И все. Ответить она не соблаговолила.

– И все же, – опять начал Ирвин, – почему вы не позвали на помощь, когда мы проезжали мимо в первый раз? Если бы не принцесса, которая вас узнала, я бы так и поехал дальше, не обратив внимания на парочку у дороги.

– Что бы ни случилось, я обычно выкарабкиваюсь сама.

– Это делает вам честь, но, простите, я, в свою очередь, вам не верю. И, если позволите, я вернусь к своей притче. Умная овца не хотела, чтобы ее хозяин ввязывался в это дело. Возможно, хозяин собаки казался ей слишком хитрым или, слишком могущественным. Не так .

Ли?

– У вас богатое воображение. Но, чтобы вы знали, я никому не принадлежу, в том числе и Рене. Я его люблю, разумеется, но ни я ему не принадлежу, ни он мне. И потом, я абсолютно не имею представления, кто был тот человек, который на меня напал. Следовательно, мне было бы очень тяжело определить, насколько он хитер или могущественен и способен ли он повредить Рене.

Ирвин опять улыбнулся своей демонической улыбкой.

– Я не имел в виду Рене, я говорил о партии, в которой вы состоите. Лоретта пришла в ярость.

– Я прошу вас не мешать все в одну кучу!

– Отлично! В самую точку. Хотите знать, о чем я думаю, Лоретта?

– Мне все равно.

– Я думаю, что вы теперь будете находиться в постоянной опасности – вас, по меньшей мере, похитят, если не убьют. И я скажу, откуда проистекает моя уверенность. Некоторое время назад Рене Пра, участвуя в спасательной экспедиции, нашел нечто ценное среди обломков американского военного самолета, разбившегося в горах – надо полагать, какие-то документы. Что вы об этом думаете, Лоретта? Лоретта остолбенела. В один миг ей стало понятным странное поведение Рене. Но самой оказаться замешанной в эту историю…

– Я… – начала она. Постепенно ее изумление перешло в гнев. – Другими словами, вы и мадам представляете американцев?

– Вовсе нет. Мы представляем самих себя. Американец, скорее всего, тот, кто на вас напал. Собака и ее хозяева, если угодно. Что касается советского агента, он выйдет на вас менее рискованным способом – положим, через ваше местное руководство. А я не хочу, чтобы он принес вам несчастье.

– Какая трогательная забота!

– восхитилась Лоретта. – Вы такой хороший! И похоже, больше всех заинтересованы в моей безопасности.

– Разумеется, а вы как думали?

– вступила в разговор Марта. – Незаинтересованные люди – редчайшие исключения, своего рода дураки. Что бы человек ни делал, это всегда следствие его интереса к тому или к иному. Например, ваша манера жить – это политический прозелитизм [8]. Агитировать новичков для вас такое же удовольствие, как для меня сорить деньгами. Каждому своя погремушка, не так ли? Лоретта улыбнулась горько и презрительно.

– Такие люди, как вы, создали таких людей, как я. Карл Маркс, Энгельс и Ленин первыми от имени человечества определили вас как паразитов и объявили вам войну. Вы говорите, прозелитизм – одна из разновидностей корысти. Допустим. Наша главная корысть – моя и моих товарищей – заключается в исчезновении с лица земли вашей расы циников. То, что вы принцесса, позволяет вам не утруждать свои красивые ручки зарабатыванием на жизнь.

– Ай-ай-ай, – воскликнула Марта, – бедные мои предки! Этакая взбучка! А вы никогда не думали, что иметь собственность гораздо экономнее, чем жить на нищенскую зарплату и считать каждый грош. Праздность преступна лишь в сочетании с безденежьем. Тратить – задача не менее важная, чем зарабатывать. Вам кажется, что в стране ваших грез нет праздных богачей. Но они отнюдь не исчезли, просто сменили маску. Это пресловутое высшее партийное руководство. Свое богатство они черпают из общественной собственности, принадлежащей партии – вашей партии, Лоретта. И тратят общественные средства, не прикладывая ни малейших усилий, чтобы их заработать.

– У меня болит голова, и от ваших пустых разговоров мне только хуже.

– Марта, примиритесь с тем, что это дитя никогда не оценит вас так, как ваши друзья. Тем хуже для нее! Слава богу, что Рене доверился нам настолько, что мы сможем обойтись без ее помощи. Когда я добуду документы с американской) самолета, она уже не успеет оказать своей партии неоценимую услугу. Экая жалость, не правда ли?

Лоретта затряслась от злости. Впрочем, теоретическая дискуссия, затеянная Мартой, вряд ли могла закончиться чем-нибудь иным.

– Вы лжете! Рене вам ничего не говорил! Он осторожен и не имеет привычки доверяться кому попало. Если бы он доверился мне полностью…

– Отлично! Как бы то ни было, я убедился, что он все же упоминал об этих документах. Я не ошибся: именно поэтому вас хотели похитить.