Джонатан Келлерман - Ледяное сердце

— Вы были в клубе «Змеючник» субботним вечером? —Нет.

— Не настолько большой поклонник?

— Я был в «Виски». Это витрина для нескольких новых джаз-бандов Алло, что вы сказали? — Голос Драммонда стал еще выше, и теперь он говорил как двенадцатилетний мальчишка. Петра представила себе покрытое юношескими угрями чучело в грязной комнате. Что-то вроде пресмыкающегося. Располагая большим количеством времени, оно будет звонить в супермаркет и, сжимая в потной руке телефонную трубку, произносить: «Извините, у вас есть свиные ножки?» — «Да, есть». — «Тогда надевайте ботинки, и никто этого не заметит, ха, ха, ха». Если бы я знал, что там произойдет, я был бы там. Это точно.

— Почему же?

— Чтобы посмотреть его последнее представление. Как это называется? Лебединая песнь?

— Вас Юрий зовут? Это что — русское имя? Драммонд повесил трубку.

В пятницу, вскоре после шести вечера, сотрудник, дежуривший внизу, позвонил Петре по внутреннему телефону.

— К вам пришла какая-то мисс Кастанья.

— Сейчас спущусь, — ответила удивленная Петра. Спустившись, она увидела в холле Робин. Она стояла спиной к Петре и, положив руки на бедра, разглядывала объявления о разыскиваемых полицией преступниках. Ее волосы, длиннее, чем у Петры, красновато-каштановыми локонами, похожими на гроздья винограда, ниспадали на спину. У Алекса тоже были курчавые волосы. Если бы эти два человека обзавелись потомством, они могли бы произвести на свет еще одну Ширли Темпл.

Петра подумала: «Столько лет вместе, и никого не родили. Не завязали никаких узлов». Ее всегда посещали такие мысли.

Подойдя к Робин, она осмотрела ее одежду, как это неизменно делают женщины, встречая других женщин. Робин была в черном вельветовом костюме, надетом на красную футболку с короткими рукавами, и теннисных туфлях из черной замши. Из заднего кармашка торчал красный носовой платок.

Что-то от рок-н-ролла. На другой женщине этот наряд смотрелся бы вызывающе, Робин же, с ее роскошными формами, выглядела прекрасно.

Когда до Робин оставалось несколько шагов, Петра окликнула ее. Та обернулась, и Петра заметила, что Робин кусает губу, а ее темные глаза увлажнены.

— Петра, — заговорила она, когда женщины обнялись, — я только что вернулась в город и сегодня утром получила твое сообщение. Мне нужно быть в Голливуде на одной встрече, и я решила зайти. Это ужасно.

— Извини, что сообщила тебе об этом таким образом, но я не знала, когда ты вернешься.

— Я услышала об этом в Ванкувере. — Робин покачала головой.

— Об этом сообщали местные газеты?

— Не знаю. Я узнала об этом за кулисами. Там можно услышать все музыкальные сплетни. Я испытала настоящий шок. Нас всех это потрясло. Я и не подозревала, что в это дело вовлечена ты.

— Вовлечена, и еще как. Ты что-нибудь расскажешь мне?

— Что сказать? Он был такой милашка. — Голос Робин дрогнул. Она едва сдерживала слезы. — Большой необыкновенный парень и чрезвычайно талантливый человек.

— Какие-нибудь слухи в музыкальной среде? Например, относительно того, кто мог желать его смерти? Даже самая незначительная сплетня.

Робин снова покачала головой, потерла гладкую загорелую руку.

— Казалось, у Беби нет врагов, Петра. Его любили все. «Не все», — подумала Петра.

— Как я сказала в своем сообщении, твое имя обнаружено в его записной книжке. Что это — договоренность о ремонте гитар?

— Они отремонтированы. Беби должен был прийти за ними, — улыбнулась Робин. — Удивительно, что он сделал об этом пометку. Время для Беби было понятием весьма относительным.

— Ты работала с его инструментами довольно долго.

— Многие годы. И часто. Беби играл с такой силой, что его пальцы проделывали углубления на украшенной орнаментом поверхности. Я всегда состругивала эту поверхность, наносила новый орнамент и ремонтировала шейки. Обе нуждались в более радикальном вмешательстве — следовало поставить новые верхние части инструмента.

— «Фендер телекастер» и «Джей-45», — кивнула Петра. — Кто-то сказал мне, что это Гибсон.

Робин улыбнулась.

— Это «Гибсон акустик». Я уже несколько раз наносила на нее новый слой полировки, потому что при попустительстве Беби этот слой слишком пересыхал. Лак трескался и отслаивался, а его медиатор чуть ли не пробивал на поверхности дырку. В этот раз я вторично заменила верхнюю доску. «Теле» была более простым инструментом, пустячное дело. Я рано закончила работать с ними, перед тем как уехала из города, потому что всегда старалась выполнить заказ Беби быстро.

— Почему?

— Потому что Беби извлекал из гитары такие звуки, какие другим и не снились, и я хотела внести в это дело свой посильный вклад. Я знала, что поеду в Ванкувер, поэтому оставила ему сообщение с просьбой забрать инструменты в среду. Он так и не позвонил, но это отнюдь не удивило меня: Беби и пунктуальность — понятия несовместимые. Большинство из них такие же.

— «Из них» — то есть из музыкантов?

— Музыканты, — задумчиво повторила Робин.

— Итак, он не позвонил, но сделал запись о встрече.

— Значит, так. Обычно Беби просто забегал. Петра, что мне теперь делать с его гитарами? Ведь они не улики, верно?

— Они дорогие?

— В чистом виде им цены бы не было. Со всеми модификациями — гитары значительно дешевле.

— Никакой добавленной стоимости, несмотря на то, что на них играл Беби? — усомнилась Петра. — Я читала о том, как Эрик Клэптон выставил на аукцион несколько гитар, и они ушли по цене, гораздо выше стартовой.

— Беби не был Клэптоном. — На глазах Робин выступили слезы. Она вынула свой красный носовой платок и промокнула их. — И кто только сделал такое?

— Тут все не чисто. Едва ли гитары послужат уликой, но ты сиди и помалкивай. Если они мне понадобятся, я сообщу тебе об этом. — А про себя подумала: «Может, есть смысл взять их. На тот маловероятный случай, если злодея схватят и над ним состоится суд, а какой-нибудь защитник поднимет шум из-за неполноты свидетельств».

— Надеюсь, ты найдешь того, кто это сделал, — сказала Робин.

— Что еще ты можешь рассказать мне о Беби-Бое?

— Беспечный. Большой ребенок. Люди пользовались его простодушием. Стоило ему заработать лишний доллар, и он тотчас же, как песок сквозь пальцы, утекал из его кармана.

— Не похоже, чтобы в последнее время он зарабатывал слишком много. — Петра вспомнила, что Алекс говорил ей о постоянных долговых расписках, которые он давал Робин. Упомянув сейчас об Алексе, она перевела бы разговор в другое русло.

— Дела у него шли очень плохо, — продолжала Робин. — И так было в течение некоторого времени. Беби несколько воспрянул духом, когда одна новая поп-группа пригласила его сыграть для их альбома. Ребята в оркестре годились ему в дети, но он так радовался этому! Надеялся, что это даст ему хороший шанс. Альбом получился на славу, но сомневаюсь, что они щедро заплатили ему.