Майкл Коннелли - Поэт

— Мы можем ждать на линии и, вероятно, определим соту. Не более того.

— Что это значит? — спросил я.

Похоже, Торсон не собирался отвечать. Рейчел снова вступила в разговор:

— Это значит, что, пока он звонит по сотовому, мы не в состоянии определить его точное местоположение или даже номер. Мы получим только город и ячейку сотовой сети, откуда пришел вызов. В лучшем случае нам придется вести поиск на территории, где живет тысяч сто населения.

— Но тогда мы узнаем город, — возразил Бэкус. — И мы сможем обратиться к местной полиции с запросом о случаях, которые похожи на преступление-"наживку". Преступление скорее всего произошло в течение этой недели, сразу за убийством Орсулака.

Он взглянул на Торсона.

— Гордон, необходима еще одна рассылка по управлениям ФБР. Пусть они выяснят в полиции относительно свежих убийств. Мы говорим об убийствах вообще, но в особенности — о преступлениях против детей, а также необычно жестоких, с нанесением увечий до или после смерти. Отправь почту до обеда. Запроси подтверждение руководителей управлений к восьми часам завтрашнего утра. Я не хочу, чтобы ситуация вышла из-под контроля.

— Сделаю.

— Так, господа федеральные следователи, Брасс сообщила мне кое-какую дополнительную информацию. О том, что часть полученного послания, в которой говорится о намеченной им новой жертве, может оказаться блефом. Ловушкой, заставляющей нас реагировать и «шифровать» себя, в то время как преступник уходит на глубину, больше не предпринимая активных действий. Вы помните, огласка оставалась нашим главным опасением.

— Я не согласна, — заметила Рейчел. — Читая текст, я представляю себе хвастуна, который считает себя выше нас и желает поиграть с нами. Он весь в этих словах. Но где-то есть новая жертва, и убийца рядом с копом.

— Пожалуй, и я склоняюсь к этой версии, — сказал Бэкус. — Думаю, Брасс тоже, однако теперь нужен весь расклад и из любых возможностей.

— Тогда в чем, наконец, наша текущая стратегия?

— Все просто, — ответил Бэкус. — Мы найдем преступника и арестуем его прежде, чем он убьет кого-либо еще.

Бэкус широко улыбнулся, и все последовали его примеру, кроме Торсона.

— На самом деле я считаю, что, пока не произошло еще что-либо, нам следует делать свое дело именно здесь, удвоив усилия. Давайте оставим при себе копии факса. В нужное время будем готовы сняться с места, как только в деле возникнет прорыв. Надеюсь, мы получим от преступника еще факс, и Брасс работает над очередной депешей в управления ФБР на местах. Я попросил сделать упор на западных управлениях.

Он обвел комнату взглядом и кивнул. Бэкус закончил.

— Мне нужно повторять? — спросил он. — Займитесь делом. Сейчас это важно, как никогда.

Совещание с местной полицией не могло начаться почти до одиннадцати часов. В результате оно оказалось кратким и неожиданно теплым. Ситуация вроде той, когда поклонник спрашивает согласия у отца своей невесты. В большинстве случаев совершенно не важно, что именно скажет папаша. Все идет само собой.

Тщательно подбирая слова, с дружеской интонацией Бэкус проинформировал местных о том, что в город приехали представители бюро и что теперь именно он отвечает за все шоу. Сообщение вызвало обиду и несогласие кое-кого из участников, но их демарш блокировали ни к чему не обязывавшие заверения Бэкуса.

На совещании я старался избегать взгляда, который устремлял на меня Торсон. Пока мы ехали от здания управления, Рейчел открыла мне причину утренних трений, происшедших между ней и Торсоном. Вечером она столкнулась со своим бывшим в холле, едва выйдя из двери моей комнаты. Ее вид, а в тот момент одежда Рейчел выглядела не идеально, сказал все, что тот хотел узнать. Я неопределенно промычал, соображая, насколько все усложняется. Рейчел выглядела беззаботной. По-моему, ситуация просто ее забавляла.

К концу встречи с местными Бэкус принялся раздавать задания. Рейчел и Томпсону выпало обследовать дом, где произошло убийство Орсулака. Предполагалось, что я поеду вместе с ними.

Мизу и Матузаку поручили поднять все записи бесед с полицейскими из числа друзей Орсулака и попытаться реконструировать перемещения детектива в день его трагической гибели. Торсону и Картеру поставили задачу заняться делом малыша Хоакина, досконально проверив информацию, собранную полицией. Грейсон отвечал за контакты с местными полицейскими, а Бэкус, разумеется, руководил всей операцией, не выходя из здания управления. Он оставался в контакте с теми, кто работал в Квонтико и других городах.

Еще недавно Орсулак жил на южной окраине Феникса, в небольшом сельском домике с оштукатуренными стенами желтого цвета. Это ближний пригород. Я заметил вблизи дома три заброшенных автомобиля, стоявших на каменистой площадке, и две лавчонки, торгующие запчастями.

Ключом от дома, выданным ей Грейсоном, Рейчел сорвала ленту, ограждавшую проход к месту преступления, затем отперла дверь. Прежде чем войти, она обернулась и взглянула на меня.

— Помнишь, они говорили, что его обнаружили спустя три с половиной дня после смерти. Ты готов к этому?

— Конечно.

По какой-то причине она решила поставить меня в неудобное положение на глазах у Томпсона. Последний улыбался так, словно считал меня чуркой-первогодком. Это задевало, хотя на самом деле я и был кандидатом в новобранцы.

Сделав примерно три шага, мы окунулись в запах. Я репортер и видел немало трупов, но мне никогда еще не приходилось входить в замкнутое помещение, где тело лежало целых трое суток. Отвратительный запах показался осязаемым физически. Словно нас встретил призрак Уильяма Орсулака, стерегущий это место и удушающий каждого, кто рискнет войти.

Рейчел оставила дверь открытой, чтобы немного проветрить помещение.

— Что конкретно вы ищете? — спросил я, еле совладав со своими рефлексами.

— Внутри? Даже не знаю, — ответила Рейчел. — Все осматривали местные копы, его друзья к тому же...

Она перешла в столовую и остановилась справа от двери, около обеденного стола, раскрыв папку с документами. Потом углубилась в чтение. Кажется, именно эту подборку нам передали полицейские.

— Смотрите-ка, — сказала она, — похоже, они хорошо поработали, но думаю, что-то достанется и нам. Ни к чему не прикасайтесь.

— Ладно, договорились.

Оставив Рейчел, я принялся осматривать жилище Орсулака. Взгляд сразу упал на кресло, стоявшее в жилой комнате. Кресло было зеленым, а на подголовнике выделялось пятно засохшей крови. Темная полоса спускалась ниже, по спинке, и заканчивалась на сиденье. Кровь полицейского.

На полу перед креслом и на стене позади него виднелись очерченные мелом круги, обозначавшие два отверстия, где застряли пули. Томпсон опустился на колени и открыл свой чемоданчик. Затем он начал ковырять в отверстиях тонким металлическим щупом. Я оставил его заниматься делом, а сам отправился обследовать дом.