Арсен Ревазов - Одиночество-12

Авва Марий

Пытаюсь объяснить себе перемену в поведении этих людей. Мы поймали их с поличным. Им грозит смертная казнь. А они держатся как принцы.

Бенедикт Туинский

Великодушие появляется, когда его не ждешь. Думаешь про кого-нибудь – эх ты, животное. А он оказывается героем. Помнишь, у нас тут жил на воспитании парень. Фома. Сын Ландовульфа из Аквины? Он, почти ребенок, мне сказал: «Встал на путь подвига – влезь под кожу и собери себя!». Хорошо сказано. Честно говоря, мне эти ребята неожиданно понравились. Жалко будет их увечить…

Авва Марий

(задумчиво)

Увечить? Не надо никого увечить… Похоже, что ты прав. Иногда люди и сами не знают, на что они способны в минуты опасности. Я читал недавно работу одного молодого тосканца, он сейчас в Париже. Пишет о переходе из мира рабства в мир свободы. Предлагает делать это через созерцание. Якобы у человека есть три ока: телесное, интеллектуальное и созерцательное. Вот, развивая этот третий глаз он предлагает постепенно достичь полной свободы, т. е. единения с Высшим Божеством. А эти ребята, значит, и так свободны.

Бенедикт Туинский

По крайне мере, делают что хотят. Как зовут тосканца?

Авва Марий

Иоанн Фиденца. Он называет себя Бонавентурой. Займемся Тенебрисом?

Бенедикт Туинский

Он за дверью. (Кричит в сторону). Тенебрис, заходи!

Входит Тенебрис. Оглядывается. Ищет куда бы сесть, не находит. Пожимает плечами и остается стоять, заложив руки за спину.

Авва Марий

Фома, где ты был под утро?

Фома Тенебрис

В своей келье. Как всегда, монсиньор.

Авва Марий

Крепко спал?

Фома Тенебрис

Я всегда сплю крепко, монсиньор. Люди с чистой совестью, знаете, спят…

Авва Марий

(Перебивает его)

Знаю, знаю. У меня уже полжизни бессоница. Какие у тебя были отношения с покойным?

Фома Тенебрис

У меня – с покойным – хорошие, монсиньор. А вот у него со мной… Каждому человеку даны функции согласно промыслу Божьему. Доминик считал, что я со своими не справляюсь и оттого недолюбливал меня.

Авва Марий

(В сторону)

Кто же любит доносчиков?

(Обращается к Фоме самым заурядным голосом)

Скажи мне, ты бы хотел стать викарием монастыря?

Фома Тенебрис

Если на то будет угодно Господу.

Бенедикт Туинский

(неожиданно резко вступает в разговор)

Неужели желание занять чье-то место достаточная причина для убийства?

Фома Тенебрис

(совершенно спокойно)

Разумеется недостаточная. Так ведь я и не убивал Доминика.

Бенедикт Туинский

А какие у тебя могли быть другие причины убить его?

Фома Тенебрис

У меня нет и не было никаких причин убивать Доминика.

Авва Марий

А кого ты подозреваешь сам?

Фома Тенебрис

Не знаю. Честно говоря никого. Разве что Мулиера?

Бенедикт Туинский

Почему Мулиера?

Фома Тенебрис

Бывший еретик, в монастыре недавно, личность подозрительная… Я видел, что он читал по-гречески какую-то очень странную работу.

Авва Марий

Подсмотрел о чем?

Фома Тенебрис

Естественно. Там сказано о невозможности Бога вмешиваться в дела мира, поскольку Бог не может нарушить им же созданных законов. Например, изменить порядок движения планет…

Авва Марий

И что?

Фома Тенебрис

Так ведь это – ересь…

Авва Марий

Совершенно не очевидно. Не умничай Тенебрис. Иди и позови Мулиера.

Фома Тенебрис

Он не говорит на латыни. Только по-арабски и немного по гречески.

Бенедикт Туинский

Так позови его жестом.

Тенебрис уходит.

Бенедикт Туинский

Интересно, Фома и вправду туповат?

Авва Марий

Нет, конечно. Прикидывается. Чтобы его не опасались. И чтоб подчеркнуть исполнительность.

Входит Мулиер

Авва Марий

Знаешь ли ты что случилось?

Мулиер

Слышал. Не понимал. Не знаю. Плохо?

Авва Марий

Плохо. Что это за книга? Еретическая?

Мулиер заметно волнуется.

Мулиер

Книга. Ибнрушд. Ибнрушд.

Авва Марий

Это Коран?

Мулиер

Не Коран! Ибнрушд. Ибнрушд

Бенедикт Туинский

Мулиер, это ты убил Доминика? Из-за книги?

Мулиер в страшном волнении. Размахивает руками. Вертится вокруг себя как волчок.

Мулиер

Я – не плохо. Я хорошо. Я не понимаю.

Авва Марий

Ты не понимаешь. Я тоже не понимаю. Иди Мулиер.

Мулиер уходит.

Авва Марий

Странное волнение. Нам надо узнать, что это за книга. Дело, конечно, в ней. Но посылать ее в Милан? Ждать пока там сделают заключение? Но это уйдет не меньше недели, а таким временем мы не располагаем…

Бенедикт Туинский

Нет ничего проще. Мы всем узнаем сегодня.

Авва Марий

Как?

Бенедикт Туинский

Надо послать кого-нибудь в Аосту за нашим евреем. За Иешуа Бен Йосефом. За последние пятьсот лет почти всем евреям пришлось выучить арабский. Иешуа все нам объяснит.

Авва Марий

Хорошая идея. Отправь за ним этого молодого послушника… С грустными глазами. Из Гота-Ферры.

Бенедикт Туинский

Я отправлю Алинарда за Иешуа. И позову Фруктуса.

(Уходит)

Авва Марий

(Разговаривает сам с собой.)

Запутанное дело. Дьвольски запутанное. И все-таки, я надеюсь, что это не Фруктус. Хотя нож в крови…

Входит Бенедиктус Фруктус

Авва Марий

Здравствуй, Фруктус!

Бенедиктус Фруктус

Здравствуй, Авва!

Авва Марий

Печальные у нас тут дела. Слышал?

Бенедиктус Фруктус

Растения сами хотят быть чтобы их съели. Это их основное предназначение в жизни. В отличии от животных. У которых предназначение поедать растения и других себе подобных животных. По этому признаку животные делятся на хищных и нехищных.

Авва Марий

К чему ты это?

Бенедиктус Фруктус

Адам и Ева были вегетарианцы. Но мир с тех пор испортился. Доминик не был растением. Не был и хищником.

Авва Марий

Кто его убил и зачем?

Бенедиктус Фруктус

Один из нас шестерых. Не самый благородный, я думаю.

Авва Марий

А кто отрезал ему голову?

Бенедиктус Фруктус

Один из нас шестерых. Не самый чувствительный.

Авва Марий

Фруктус, это я и без тебя знаю. Хватит дурачиться. Это твой нож?

Бенедиктус Фруктус

Мой.

Авва Марий

На нем следы крови.

Бенедиктус Фруктус