Арсен Ревазов - Одиночество-12

Это кровь тех двух баранов, что мы ели вчера на ужин.

Авва Марий

А почему нож оказался в твоей келье?

Бенедиктус Фруктус

Сам не знаю. Наверно, я сунул его в карман, торопясь на вечерню.

Входит Бенедикт Туинский

Авва Марий

Но почему он находился между столом и окном?

Бенедиктус Фруктус

Откуда я знаю? Завалился в щель…

Авва Марий

Фруктус! В твоей келье мы находим огромный нож со следами свежей крови! Кого мы должны подозревать?

Бенедиктус Фруктус

Я всегда говорил, что писать и читать книги вредно. От этого портятся мозги. И становятся невкусными. Мне недавно один монах так прямо и сказал: «Росцелин прав. Бог – не более как имя». Номиналист несчастный. Я, может, тоже не в восторге от универсалий, но отрицать очевидное… Знаете, кстати, что недавно сказал Алан Лилльский о церковных авторитетах? Он сказал: «У авторитета – нос из воска. Куда хочешь, туда его и поворачивай». Скандал был, я думаю…

Авва Марий

Фруктус! Поклянись, что ты не убивал Доминика!

Бенедиктус Фруктус

Господь наш запрещает клятвы. Я даю честное слово, что я не убивал его. Слово дворянина.

Авва Марий

И не отрезал ему голову?

Бенедиктус Фруктус

И не отрезал ему голову.

Авва Марий

Иди, Фруктус. Хорошо, что ты не сказал бывшего дворянина. Я очень хочу верить тебе. Но у меня не очень это получается.

Бенедиктус Фруктус

Ансельм Кентерберийский говорит: «Верю, чтобы понимать». Пьер Абеляр говорит: «Понимаю, чтобы верить». Ты, Авва, зачем мне хочешь верить?

Авва Марий

Я хочу узнать истину.

Бенедиктус Фруктус

Твой земляк, Бэкон из Оксфорда, говорит, что человек всегда будет стремиться к абсолютной истине, но находить лишь ту ее часть, которую Бог сочтет возможным открыть людям.

Авва Марий

Мне пока не нужна абсолютная истина. Я всего лишь хочу узнать, кто и зачем убил Доминика. Если ты не можешь мне в этом помочь, то уходи. У меня еще много дел.

Фруктус качает головой и уходит. Авва, обращаясь Бенедикту Туинскому

Давай прежде чем говорить с Вентрисом, почитаем его переписку с Ватиканом.

Авва разворачивает донос Вентриса и начинает задумчиво читать его вслух. Бенедикт слушает чтение Аввы.

Авва Марий

«Монсиньору кардиналу Святой Истинной Римской Католической Апостольской церкви, Председателю Священной Конгрегации и прочее…» (В сторону) По всем правилам.

Ладно, где тут места поитереснее? Вот они …

«Спешу кратко, согласно воле Его Высокопреосвященства, описать еретиков и иных преступников, проживающих в стенах нашей богооставленной обители.

Доминик Текум, викарий. Ересиарх. Занимает высокий пост в тайном обществе, под названием „братство хатов“. Состоит или состоял в кровосмесительной связи с собственной сестрой. Пользуется особым благорасположением настоятеля монастыря Аввы Мария и его бывшего оруженосца, а ныне библиотекаря монастыря Бенедикта Туинского.

Фома Тенебрис, ризничий. Пренебрегает обрядами и таинствами Святой Церкви. Карьерист. Метит на место Доминика. В разговорах несколько раз настаивал на том, что материальный мир по своей природе есть зло, продукт злого духа, а поскольку человеческое тело является его составной частью, следовательно, оно по своему происхождению есть зло и достойно презрения. Не исключено, что исповедует атеистические воззрения.

Мулиер, послушник. Арабский соглядатай, не стесняется открыто исповедовать ислам. Читает книги еретического содержания древних и современных авторов на арабском, греческом и древееврейском языках, по преступному недосмотру настоятеля хранящиеся в библиотеке монастыря в открытом доступе. Собирает сведения относительно монастырских укреплений.

Грацио и Плено, служки. Воры и расхитители церковного имущества. Украденное имущество хранят в своей келье под полом. Неоднократно в тайных разговорах между собой рассуждали о равенстве всех людей перед Богом. Делали из этого далеко идущие выводы.

Бенедиктус Фруктус, келарь. Богохульник. Циник с аристократическими замашками. Не смотря на похвальную нелюбовь к опасной книжной мудрости, поразительным образом оказывается в курсе всех современных воззрений, в том числе и еретических. Ленив. Склонен к чревоугодию и разврату».

Так, здесь еще про остальных. Да и про нас с тобой, разумеется…

Бенедикт Туинский

А что про нас?

Авва Марий

Да ничего особенного. Что мы в этом монастыре, который собственно уже перестал быть монастырем, а сделался лупанарием – главные пособники дьявола и несем полную отвественность за многочисленные преступления, совершающиеся под его кровом.

Бенедикт Туинский

Странно. Откуда же он узнал про итальяшек?

Авва Марий

А про это… как его… братство хатов?

Бенедикт Туинский

(осторожно)

Авва, пожалуйста, доверь мне разговор с Вентрисом. Я понимаю, что ты мне никак не можешь простить того грека. Но в этот раз все будет даже без рукоприкладства. Тем более, упаси Господь, пыток.

Авва Марий

(После короткого раздумья)

Я согласен. Зови!

Бенедикт Туинский

Вентрис! Вентрис, мать твою, выблядок гроссмейстерский! Где тебя, сукиного сына, черти…

Входит Вентрис

Бенедикт Туинский

(Сходу, не задумываясь)

Ну, что попался, гаденыш прыщавый?

Вентрис Туус

(В недоумении и раздражении обращается к Авве)

Почему наш библиотекарь смеет говорить со мной безобразным тоном? И чем я заслужил такое уничижительное обращение?

Авва Марий почти демонстративно отворачивается, как будто не расслышал вопрос. Бенедикт подходит к Вентрису и хватает его за шиворот, пригибая к земле

Бенедикт Туинский

На колени, убийца! Выкладывай все, если хочешь умереть с покаянием и без мук!

Вентрис Туус

По какому праву?!

Бенедикт Туинский

(торжественно)

Именем господа нашего Иисуса Христа обвиняю тебя в убийстве отца Доминика и последующем преступном расчленении его тела на части!

Вентрис Туус

Это безумие.

Бенедикт Туинский

Это безумие было предсказано в предсмертной записке отца Доминика, который подозревал, что будет убит твоей подлой рукой. Грацио и Плено слышали твои шаги за несколько минут до убийства. И для завершения расследования мне требуется узнать только одно: зачем ты, исчадие ада, отрезал Доминику голову и где она сейчас находится. Я даю слово, что если ты позволишь нам похоронить его тело целиком согласно христианскому обряду, твое тело после быстрой и немучительной смерти ждет та же благородная участь. И у вас у обоих появляется хотя бы шанс на воскресение из мертвых. Если же ты вздумаешь упороствовать, смерть твоя будет мучительна и длинна, но дольше ее продлятся бесконечные адские муки.