Питер Джеймс - Убийства в стиле action

Эбби кивнула.

Слегка ослабив объятия, парень сказал:

– Надо проверить счета за услуги. Может быть, туда входит плата за осмотр и ремонт лифта.

Пожилой спасатель сделал еще какое-то замечание насчет смотрителей, но Эбби его не расслышала. Облегчение после освобождения быстро улетучилось. Очень приятно выбраться из проклятого лифта. Только это даже близко не означает, что она в безопасности.

Опустившись на колени, она попыталась достать из кабины ботинки и не дотянулась. Пожарный наклонился, подтащил их ручкой топорика. Хватило ума не лезть в лифт самому.

– Кто вас вызвал? – спросила Эбби.

– Дама из… – он заглянул в блокнот, – сорок седьмой квартиры. Нынче днем несколько раз вызывала лифт, а потом сообщила, что оттуда кто-то просит помощи.

Сделав мысленную заметку, что соседку надо будет поблагодарить, Эбби с опаской оглядела лестницу, заваленную рулонами пленки, стенными панелями, строительными материалами.

– Вам обязательно надо как можно скорее поесть, – посоветовал пожарный. – Что-нибудь легкое, вроде супа. Я вас провожу до квартиры, посмотрю, все ли с вами в порядке.

Эбби поблагодарила его, взглянула на баллончик в руке, гадая, почему он не сработал. Оказалось, не сдвинулся предохранитель. Бросив аэрозоль в сумочку, она подхватила ботинки и пошла вверх по лестнице, старательно обходя стройматериалы. И старательно думая.

Не Рики ли вывел из строя лифт, испортил телефон и кнопки вызова? Не слишком ли невероятная мысль?

Подойдя к двери квартиры, Эбби с облегчением увидела, что все замки закрыты. Но даже после этого, еще раз поблагодарив пожарного, она вошла внутрь с большой осторожностью, убедившись, прежде чем закрыть дверь на цепочки, что протянутая через прихожую нитка цела и невредима. Потом на всякий случай осмотрела все комнаты и только после этого пошла на кухню, заварила чай, вытащила из холодильника «кит-кат». Но не успела она сунуть в рот кусочек, как в дверь зазвонили.

Боясь до смерти, что это Рики, Эбби осторожно побежала к двери, выглянула в глазок. Там стоял худенький молодой человек чуть за двадцать, в костюме, с зачесанными на лоб короткими черными волосами.

Кто это, черт побери? Розничный торговец? Представитель «свидетелей Иеговы» [5] «Свидетели Иеговы» – течение в протестантстве, известное миссионерской и благотворительной деятельностью. – но они всегда ходят парами. Или кто-нибудь из пожарной команды? В данный момент ей, уставшей как собака, дрожавшей всем телом, хочется только выпить чашку чаю, чего-нибудь съесть, хлебнуть красного вина и рухнуть в постель.

Она слегка успокоилась, сообразив, что молодой человек наверняка прошел мимо спасателей и пожарных. Убедившись, что обе цепочки накинуты, отперла дверь, приоткрыла створку на несколько дюймов.

– Кэтрин Дженнингс? – спросил молодой человек резким пронзительным голосом, жарко дыхнув ей в лицо перечной мятой.

Квартира снята на имя Кэтрин Дженнингс.

– Да.

– Кевин Спинелла из газеты «Аргус». Не уделите пару минут?

– Извините, – бросила Эбби, сразу же попытавшись захлопнуть дверь, однако молодой человек успел вставить в щель ногу.

– Просто хочу кое о чем спросить.

– Извините, – повторила она. – Мне нечего рассказывать.

– Не хотите поблагодарить спасших вас пожарных?

– Я ничего подобного не сказала…

Черт побери – он начал что-то царапать в блокноте!

– Послушайте, миссис… мисс Дженнингс…

Эбби на крючок не попалась.

– Насколько я понял, – продолжал репортер, – вы попали в весьма неприятное положение. Можно прислать к вам фотографа?

– Нельзя, – отрезала она. – Я очень устала.

– Может быть, завтра утром? Когда вам удобно?

– Нет, спасибо. Уберите, пожалуйста, ногу.

– Ваша жизнь была под угрозой?

– Я очень устала, – повторила она. – Спасибо.

– Ладно, я хорошо понимаю, что вам довелось пережить. Слушайте, заскочу завтра вместе с фотографом. Часов в десять утра, годится? Не слишком рано в воскресенье?

– Простите, мне вовсе не хочется никакой огласки.

– Ну, очень хорошо, утром встретимся. – Репортер вытащил ногу.

– Нет, большое спасибо, – твердо проговорила Эбби, захлопывая и запирая дверь на все замки. Черт побери, не хватает только снимков в газете.

В волнении от стремительно кружившихся в голове мыслей вытащила сигареты из сумочки и закурила. Потом пошла на кухню.

Сидевший внизу на улице в старом белом фургоне мужчина тоже закурил, откупорил банку светлого пива «Фостер», стараясь не забрызгать дорогое электронное оборудование, и сделал глоток. В линзы, вставленные в крошечные отверстия, просверленные в крыше, хорошо видна вся квартира, хотя в данный момент улицу отчасти загораживает пожарная машина. Все-таки хоть какое-то разнообразие в долгом дозоре.

К своему полному удовлетворению, увидел промелькнувшую в окнах тень. Она уже на родине.

«Родина, милая родина», – подумал он про себя с кривой ухмылкой. Почти смешно.

11 сентября 2001 года

Лоррейн, по-прежнему в одних трусиках-бикини и с золотой цепочкой на щиколотке, сидела на высоком круглом табурете на кухне, глядя в маленький телевизор, висевший над полкой, дожидаясь, когда вскипит чайник. В пепельнице перед ней полдюжины окурков. Только что закурила очередную сигарету, глубоко затянулась, прижав к уху телефонную трубку, разговаривая со своей лучшей подругой Сью Клингер.

Сью с мужем Стивеном живут в доме, о котором вечно мечтает Лоррейн, – в потрясающем особняке на Тонгдин-авеню, в квартале, который многие считают одним из красивейших в Брайтоне и Хоуве, с видом на весь город до самого моря. Вдобавок у Клингеров вилла в Португалии, пятеро великолепных детей, а Стивен, в отличие от Ронни, похож на царя Мидаса. [6] По легенде, царь Мидас превращал в золото все, к чему прикасался. Ронни обещает, что, если Сью и Стивен когда-нибудь соберутся продать дом, они наскребут денег и его купят. Ну конечно. Мечтай, дорогая.

По-прежнему без конца повторялась картинка, на которой два самолета снова и снова врезаются в башни. Как будто продюсер или режиссер программы все не мог поверить в произошедшее и постоянно проигрывал одно и то же, чтобы убедиться. А может, он в шоке думал, что, если неустанно прокручивать одно и то же, самолеты когда-нибудь промахнутся, спокойно пролетят мимо башен и обычное утро в деловом Манхэттене войдет в свои права. Когда внезапно вспыхивал оранжевый огненный шар и шли густые клубы черного дыма, ей становилось совсем плохо.

Вновь и вновь на экране рушились башни, сперва Южная, за ней Северная.

Чайник вскипел, но Лоррейн не сдвинулась с места, не отрывая глаз от экрана, чтобы не проглядеть Ронни. Альфи терся об ноги, а она не обращала на него никакого внимания. Что-то про себя бормотала, но что именно, и сама не слышала, напряженно вглядываясь в каждое лицо на экране.