Линвуд Баркли - Исчезнуть не простившись

Пара смешков.

– А вас не могут уволить за то, что вы так говорите? – спросил парень по имени Бруно, сидевший у окна. Белые провода из его ушей тянулись куда-то под пиджак.

– Я, блин, очень на это надеюсь, – сказал я и показал на собственные уши. – Бруно, не мог бы ты на время убрать это?

Бруно вытащил из ушей наушники.

Я полистал бумаги, по большей части заполненные на компьютере, частично написанные от руки, и выбрал один листок.

– Ладно, вы знаете, я всегда говорю вам, что не обязательно писать, как люди стреляют друг в друга или как атомные террористы или инопланетяне выскакивают из человеческой груди, чтобы ваш рассказ был интересным. Что можно найти сюжеты в мирской жизни?

Поднялась рука. Бруно.

– Мир… какой?

– Мирской. Обычный.

– Тогда почему вы не говорите «обычный»? Почему вам хочется употребить вычурное слово, когда и обычное сгодится?

Я улыбнулся:

– Засунь наушники.

– Ну уж нет, вдруг пропущу что-то мирское, если заткну уши.

– Позвольте мне прочитать вам небольшой отрывок. – Я показал им листок и заметил, что голова Джейн слегка приподнялась. Может, она узнала линованную бумагу, или исписанный от руки листок выглядит иначе, чем страница, выползшая из лазерного принтера?

– Ее отец – во всяком случае, тот мужик, который спит с ее матерью достаточно долго, чтобы претендовать на это звание – вытаскивает из холодильника коробку с яйцами и разбивает два из них в миску. Бекон уже шипит на сковороде, и когда она входит в кухню, он наклоняет голову, вроде как предлагая ей сесть за стол. Он спрашивает, какие яйца ей больше нравятся, и она говорит, что ей все равно, поскольку раньше никто никогда не спрашивал ее об этом. Из того, что готовит ей мать, только яичные вафли из тостера имеют какое-то отношение к яйцам. И как бы этот мужик их ни приготовил, они все равно будут вкуснее этих чертовых вафель.

Я прервал чтение и поднял глаза.

– Комментарий?

Мальчик, сидевший за Бруно, заметил:

– Я люблю яйца всмятку.

Девочка на другой стороне класса сказала:

– Мне нравится. Хочется узнать, какой он, этот мужик, ведь если заботится об ее завтраке, тогда, возможно, он нормальный. Все мужики, которых удается подцепить моей матери, придурки.

– Может, тот мужик готовит ей завтрак, потому что хочет поиметь ее вместе с матерью, – вступает Бруно.

Смех.

Через час, когда они потянулись к выходу, я позвал:

– Джейн.

Она неохотно подошла к моему столу.

– Злишься? – спросил я.

Она пожала плечами, провела рукой по бинту, заставив меня обратить на него внимание.

– Это было недурно. То, что я прочитал.

Она еще раз пожала плечами.

– Я слышал, ты играешь с отчислением.

– Это та сука начала, – заявила Джейн.

– Ты хорошо пишешь, – сказал я. – Твой второй опус я послал на конкурс коротких рассказов, который проводится для учащихся.

Глаза Джейн заблестели.

– Некоторые твои вещи немного напоминают мне Оутс. Ты когда-нибудь читала Джойс Кэрол Оутс?

Джейн отрицательно покачала головой.

– Попробуй «Фосфорицирующий свет: признания банды девушек», – предложил я. – В нашей библиотеке ее скорее всего нет – плохие слова. Но ты наверняка найдешь ее в милфордской библиотеке.

– Мы закончили? – спросила она.

Я кивнул, и Джейн направилась к двери.

Я обнаружил Ролли в его кабинете, где он сидел за компьютером и пялился на монитор.

– Они хотят больше тестов, – показал он пальцем на экран. – Очень скоро у нас не останется времени, чтобы их чему-то научить. Мы просто начнем тестировать их с момента появления здесь до ухода домой.

– Так как насчет этой девочки? – спросил я.

– Джейн Скавалло, да, просто позор, – откликнулся он. – У нас даже нет ее теперешнего адреса. Последний, который нам дала ее мать, по-моему, уже два года как устарел. Переехала к какому-то новому типу, дочь забрала с собой.

– Если забыть о драке, – сказал я, – считаю, она стала немного лучше за последние несколько месяцев. Так уже не скандалит, меньше огрызается. Может, этот новый парень не так уж плох.

Ролли пожал плечами и открыл коробку с печеньем, лежащую у него на столе.

– Хочешь? – Он протянул мне коробку.

Я взял одну штуку с ванилью.

– Все это меня изматывает, – пожаловался Ролли. – Когда я начинал, ничего подобного не было. Знаешь, что я позавчера нашел за школой? Не пивные банки – если бы, – ты не поверишь, пистолет. В кустах, как будто он вывалился у кого-то из кармана, или его там спрятали.

Я пожал плечами. Ничего нового он мне не сообщил.

– Как вообще-то дела? – спросил Ролли. – Ты сегодня неважно выглядишь. Ты в порядке?

– Немного не в себе, – признался я. – Домашние дела. Син никак не хочет хоть чуть-чуть отпустить поводья с Грейс, дать ей капельку свободы.

– Грейс все еще разыскивает астероиды? – Ролли несколько раз приходил к нам в гости с Миллисент, своей женой, и с удовольствием беседовал с Грейс. Она показала ему свой телескоп. – Умная девочка. Наверное, в мать пошла.

– Я знаю, почему она это делает. Если бы у меня была такая же жизнь, как у Синтии, я, возможно, тоже бы цеплялся за вещи излишне крепко, но, черт возьми, не представляю, что делать. Она говорит, будто видела машину.

– Машину?

– Коричневого цвета. Два раза видела, когда вела Грейс в школу.

– Что-то еще случилось?

– Нет. Два месяца назад это был зеленый джип. Син говорит, что трижды за неделю заметила на углу бородатого мужчину, который странно на них посмотрел.

Ролли откусил кусок печенья.

– Может, в последнее время это из-за телевизионного шоу?

– Думаю, частично. Плюс к тому прошло ровно двадцать пять лет со дня исчезновения ее семьи. Ей нелегко приходится.

– Надо мне с ней поговорить, – сказал Ролли.

За годы после исчезновения семьи он иногда на время освобождал Тесс от Синтии. Они ели мороженое в «Карвел» на Бриджпорт-авеню, потом гуляли по набережной, разговаривая или безмолвствуя.

– Неплохая мысль, – согласился я. – И мы время от времени посещаем этого психиатра, женщину. Доктора Кинзлер. Наоми Кинзлер.

– Ну и как?

Я пожал плечами:

– Что, по-твоему, могло случиться, Ролли?

– Который раз ты задаешь мне этот вопрос, Терри?

– Мне только хочется, чтобы все закончилось для Синтии, чтобы у нее был хоть какой-нибудь ответ. Думаю, она в этом смысле очень надеялась на телевизионное шоу. – Я помолчал. – Но ты же знаешь Клейтона. Вы вместе ездили на рыбалку. Ты должен понимать, что он за человек.

– И Патриция.

– Разве эти люди вот так могли бросить свою дочь?

– Нет. Я считаю, всегда так думал, что их убили. Ты знаешь, я ведь говорил этим, с телевидения – серийный киллер или что-то в этом роде.

Я медленно кивнул, соглашаясь, хотя полиция никогда всерьез не верила в эту версию. В исчезновении семьи Синтии не было ничего похожего на другие известные им случаи.