Евгений Кукаркин - Я - Кукла. Сборник повестей

Весь день мы проработали молча.

Вечером Наташа пришла ко мне в номер и села на кровать.

— Виктор, мне страшно.

— Тебе надо потерпеть всего четыре недели, а там ты уедешь и забудешь все.

— А ты?

— Мне более лучшая участь. Меня здесь будут держать, до тех пор, пока Геннадий Рувимович не закончит свои грязные делишки в институте.

— Я никуда не поеду, останусь с тобой.

— Тебе нельзя Натали. У тебя мама дома, друзья, ты не должна видеть всего этого… Тебе сейчас уже страшно, а что будет потом. Еще страшнее.

— Там, дома, думаешь будет лучше? Там Рабинович, со своей противной мадам, которые меня съедят, если у них ни чего не выйдет. Маму я успокою, друзей тоже. Они поймут. Я остаюсь здесь с тобой.

— Поживем увидим. Еще четыре недели впереди.

Наталья встала с кровати, подошла ко мне и положила руки на плечи.

— То, что ты говорил мне вчера вечером, я обдумала. Ты во всем прав Виктор, я буду с тобой. Чтобы они с тобой не делали, я тебя не предам. Я хочу быть все время с тобой.

Она прижала свои мягкие губы к моим и я начал проваливаться в новый мираж, под названием любовь.

Мы лежали на кровати и Наталья мне рассказывала о своей матери, доме, сестре, о кошке, которую зовут Катей и мне пришла бредовая мысль, что в вдвоем в камере, жить еще можно.

— Наталья, — вдруг остановил я ее, на половине рассказа о кошке — я хочу попросить тебя об одной вещи.

— Что такое Виктор? — встревожилась она.

— Тебе надо в субботу съездить в Красноярск.

— А ты. Разве ты не поедешь?

— Нет. Я понял по высказываниям полковника, что он и готов отпустить меня, но товарищ Рабинович желает видеть меня поднадзорным. Поэтому, когда я попрошусь в увольнение, меня под каким-нибудь предлогом оставят.

— Хорошо Виктор. Что мне там делать?

— Пойдешь на почтамт, там на твое имя до востребования, должна быть почта.

— Противный, а мне ни чего не сказал. С кем же ты все продумал?

— С Любовь Владимировной.

— Это она будет тебе писать?

— И она, и другие.

Прямо полная конспирация.

— Слушай, а как твои новые подруги?

— Одна, Аля — дочка офицера части. Девочка ни куда не поступила и папа ее устроил сюда. Девочка еще не испорченная и ты ей понравился. А Клавдия Михайловна — вольнонаемная, сама из Красноярска, но снимает здесь дачу, не далеко от лагеря. У нее двое детей и нет мужа. Аля сказала, он ушел. Женщина энергичная и малоразговорчивая и хорошо знает свое дело.

— Не могла бы ты с ними поговорить, что твориться вокруг нас.

— Аля сказала, что здесь в основном вирусники. Группы ученых и врачей занимающихся биологическим оружием. Она сама переведена к нам из отдела сибирской язвы.

— Господи, куда мы попали. Ну сволочь Рабинович, ну удружил.

— Я ее спросила, а как испытания над людьми.

— Ну и что она?

— Сама увидишь, сказала. Распространяться на эту тему не стала.

— Судя по всему, главное у нас впереди.

— Витя, ты о чем?

— Это встреча с теми, кого надо лечить.

— Витя, а им не надо прививать рак?

— Судя по всему, нас к этому толкают.

— Но я это сделать не смогу, у меня руки будут трястись, мне будет плохо.

— Не спеши Натали. Ни кто от тебя этого не требует. Здесь есть свои специалисты, которые без нашего ведома, что хочешь сделают. Но им хочется, чтобы это сделали мы, именно мы.

— Какая пакость и зачем им это надо.

— Запачкать нас надо. Сдать Рабиновичу готовеньких, морально сломленных.

— Витя, я тебя очень люблю. И ни какой Рабинович мне в этом не помешает.

— Давай Наташка спать.

— Прижми меня крепко к себе Витенька. Крепко, крепко, чтобы я всего почувствовала тебя.

На следующий день в лабораторию пожаловал полковник Ампилов.

— Как дела молодой человек? Что вы сделали?

— Пока собрали установку для синтеза, да рассадили больные клетки по пробиркам, для размножения.

— Это вот эти, что ли.

Он ткнул своим толстым пальцем, в десятки пробирок, стоящих под лампой. После чего, ловко ухватил одну из гнезда и посмотрел ее на свет.

— Ничего не видно.

— Под микроскопом можно увидеть. Там хорошо видно, как раковые клетки начинают вылезать из монослоя, образуя очаг.

— Так вы считаете, канцероген виноват в возникновении рака у человека.

— Не только канцероген, могут быть и другие факторы.

— А не считаете ли вы, что вирусный ДНК есть в клетке уже с рождения и только посторонний фактор, а именно канцероген, дает команду, включения вирусной ДНК в работу и возникает заболевание.

— Нет, вы знаете я, вообще, против вирусной теории распространения рака. Да канцероген действует на какие-то участки ДНК, но он также действует на какие-то неведомые нам сигналы дифференцировки, после чего спящий ген, просыпается и попадая в другую часть клетки, где он явно не желателен, начинает активно действовать, забывая все правила поведения.

— А вирус рака, разве его нет.

— Нет. Есть больная клетка, которой можно заразить человека, если ввести ее ему, но это только теоретически. По моему, еще никто не обнаружил этот вирус.

— Скажите Виктор Николаевич, а существуют или разработаны канцерогены, которые, как вы говорите, подталкивают клетку к перестройке и возникает заболевание.

— Да. Есть такой ученый в США — Эймс, работает в Калифорнийском университете. У него много работ по канцерогенам, есть и другие, например, Вайнберг, тоже США. Можете посмотреть.

— А вы, не можете такой канцероген, сделать здесь в лаборатории.

— Это надо перестраиваться в работе, Валериан Павлович. Этим должен заниматься, в другую сторону направленный, специалист — химик.

— Хорошо. По вашей теории, вылечить рак можно, если сковырнуть ваш бешеный ген на его старое место. Ну а если залезть в клетку, втолкнуть чего-нибудь, впрыснуть и вернуть ген, человек вылечиться.

— Мысль верная, но залезть не возможно, попробуй, вычисли, где они клетки, сколько их, как туда залезть. Нет, так человека не вылечить.

— Ну что ж, я рад, что у вас двигаются дела. Хочу попросить вас, запишите эту пробирочку за мной. Я ее возьму с собой. Хочу, все-таки, что бы свои химики помыслили над раздражителем клетки, чтобы она выздоровела.

Он сунул пробирку в карман. У меня заныло сердце. До чего же хитрый мужик. Ну что ему на это сказать, как получить ее обратно. Полковник расписался в журнале, под номером опыта, что пробирку взял и, попрощавшись со всеми, ушел.

Наталья съездила в Красноярск. Писем не было.

В понедельник, к нам в лабораторию пришел молоденький лейтенант.

— Саша, Никифоров, — представился он — Я буду вас курировать по вопросам работ в больнице. Полковник просил, что бы я вас сводил в больницу и показал ваших подопечных.

— Девушек брать?

— Как хотите. Полковник считает, что они сейчас и не нужны там.