Пи Трейси - Смертельная поездка

Позади импровизированной автостоянки был широкий скат, ведущий прямо в воду, – когда-то по нему спускались в карьер тяжелые грузовики. Холлоран помнил, что этот скат называли «девчачьей купальней». Ни один уважающий себя мальчишка и близко бы к нему не подошел. Для них существовал только один спуск в воду – отвесный обрыв по обе стороны ската, поднимающийся над черной водой на добрых пятнадцать футов. По кромке обрыва, будто глядясь в воду, росли большие деревья, и с их самых крепких веток свисали истрепанные веревки. Когда они с Бонаром были молодыми и неуязвимыми, они тоже вешали такие веревки. Вцепившись в них, они взлетали над водой, в верхней точке дуги разжимали руки и летели вперед и вниз, словно выпущенный из пращи камень. Самое главное было отпустить веревку вовремя: слишком рано или слишком поздно – и ударишься об острые камни, выпирающие из стенки обрыва. В этом и состоял интерес, и сейчас, глядя на тарзанки внимательным и настороженным взглядом взрослого человека, привыкшего оценивать степень опасности, Холлоран подумал, что это почти чудо, что они пережили собственную глупость.

Он посмотрел на пятерых подростков, бестолково топтавшихся возле одной из патрульных машин. Видно было, что они старались понять, что означает для них их кошмарная находка, и их лица при этом почти синхронно выражали последовательную смену эмоций: шок, ужас, страх, любопытство, потом опять шок, ужас, страх, любопытство. Среди них Холлоран узнал Рики Шванна, который был на целую голову выше и на несколько тонов бледнее остальных.

Не обращая пока на ребят никакого внимания, Холлоран с Бонаром выбрались из машины и направились по усыпанному камнями склону к видневшемуся внизу небольшому пляжу, где спиной к ним стоял док Хэнсон. Частично загораживая им вид, он склонился над тем, что, как надеялся Холлоран, было не слишком попорченным водой телом. Сначала он видел только голову и ноги покойника – белые, как у гипсовой статуи. Когда они подошли ближе, док заметил их и сделал шаг в сторону, чтобы они могли взглянуть на туловище.

– Ничего себе! – Холлоран удивленно вскинул брови и одновременно озабоченно поджал губы, когда увидел, что поперек неестественно белой груди мертвеца идет ровная пунктирная линия, состоящая из небольших аккуратных отверстий. – А мы думали, что это несчастный случай.

Док Хэнсон держал руки в перчатках подальше от себя, чтобы ненароком не забыть и не сунуть их в карманы.

– Я тоже – до тех пор, пока его не вытащили из воды. – Он наклонился и убрал с открытых мертвых глаз клок спутанных мокрых волос. – Вы его знаете?

Холлоран с Бонаром внимательно всмотрелись в неподвижное лицо, затем отрицательно помотали головой.

– Я тоже. А я, кажется, знаю почти всех в этом округе. Черт, да половину из них я сам принимал. Но этого парня я никогда не видел.

– Есть особые отметки? – спросил Холлоран.

Док Хэнсон покачал головой:

– Ни веснушек, ни родинок или родимых пятен, ни шрамов, ни татуировок. Может, на спине что-нибудь и было, но от нее не много осталось. Хотите, я его переверну?

– Господи, нет, конечно, – быстро сказал Бонар, живо представивший, что могли натворить пули на выходе из тела. – Похоже, кому-то вздумалось разрезать беднягу надвое.

Док кивнул:

– Восемь полноценных лобовых попаданий, и девятая пуля оцарапала ему левый бок. Видите? – Он показал на ссадину, где пуля только обожгла тело, а не проникла в него. – Его просто скосили очередью. Какому-то дурню пуль было не жалко. А патроны, похоже, натовские. Попадая в тело, они часто разрушаются. Одно такое вот попадание в грудь, – он махнул рукой в сторону трупа, – и больше тебе уже ничего не надо. Так что этого уложили с восьмикратной гарантией.

Холлоран с любопытством взглянул в доброе, спокойное лицо старика, который принимал роды у его матери, угощал его в детстве леденцами на каждой прививке и как-то, когда он во втором классе сломал запястье, сделал ему разноцветный гипс, добавив туши в раствор, – о таком человеке и не подумаешь, что он что-нибудь знает о повреждениях, наносимых огнем из автоматического оружия.

– Натовские патроны, док? – тихо спросил он. – Вы это на медицинском факультете узнали?

Обвисающие складки на шее у старика заметно подобрались.

– Вьетнам, – сказал он, и это короткое слово с ударением на последнем слоге прозвучало тяжко и грозно.

Холлоран и Бонар переглянулись. Вот так. Знаком вроде бы с человеком всю жизнь, и вдруг оказывается, что ты его и на ноготь не знаешь.

Услышав плеск, они все посмотрели в сторону воды и увидели выходящего на берег ныряльщика в блестящем гидрокостюме и с аквалангом за спиной. Он был похож на инопланетянина и напомнил Холлорану о старых фильмах ужасов, и Холлоран подумал, как здорово было бы сейчас оказаться дома и посмотреть что-нибудь страшное.

Бредя к ним по колено в воде, ныряльщик снял маску и сказал:

– Он тут не один. Готовьте еще пару мешков.

Через час на крохотном пляже лежало еще два трупа: один постарше, второй помоложе, но оба, как и тот, которого выловили первым, были без одежды и с пулевыми ранениями в грудь. Двое несчастных помощников шерифа под руководством дока Хэнсона перекладывали их и так и сяк, пока не расположили в таком порядке, в каком ему было нужно.

– Ну вот, – наконец удовлетворенно сказал он и махнул Холлорану и Бонару, чтобы они подошли к нему. Сам он стоял у ног центрального участника этого кошмарного трио. – Теперь поглядите на пулевые отверстия, слева направо. Они будто сшиты ими вместе, а?

Холлоран прищурился, суживая поле зрения так, чтобы видеть только пулевые отверстия, а не человеческие тела, в которых они были проделаны.

– Они так стояли, когда их застрелили.

– Точно. Стрелок – правша, вел дулом слева направо.

Бонар выпятил нижнюю губу, будто только что съел что-то отвратительное на вкус.

– Почему не левша и не справа налево?

Прежде чем раскрыть рот, док Хэнсон поколебался, словно ему не хотелось признаваться в том, что он знает ответ.

– Когда нажимаешь на спусковой крючок автоматической винтовки, пули летят одна за другой настолько быстро, что если ты к этому не привык, то не успеваешь начать движение стволом, и в начале очереди пули ложатся кучнее. Видишь парня слева – которого выловили первым? Девять попаданий. Он был первым в ряду. Тот, что в середине, получил пять пуль, а тот, что справа, – только три. Так это и было. Кто-то построил этих троих в ряд и убил одной очередью.

В голосе дока послышался глухой призвук, от которого Холлорану стало не по себе. Он удержался от того, чтобы посмотреть на дока, и продолжал разглядывать трупы.

– Вы видели такое раньше?