Грег Айлс - Кровная связь

– А мне плевать, кто и что знает, – говорит Энджи, внезапно смирившись и уйдя в себя. – Мы сделали все, что могли. И одному Богу известно, скольких детей мы спасли.

Лорио смотрит на Энджи взглядом старшей сестры, защищающей и оберегающей младшую.

– Ты права, Энджи. Но нет никакой необходимости проводить остаток дней в тюрьме. Во всяком случае, не для того, чтобы сделать старину Натана знаменитостью. Мир все равно не поймет, что мы совершили. А многие мужчины приложат все силы, чтобы нам вынесли смертный приговор.

– Мне кажется, ты ошибаешься, Стейси, – произношу я самым мирным голосом, какой мне только удается изобразить. – Я как раз думаю, что вас поймут очень многие.

Она смеется.

– Тебе легко говорить… Но я не собираюсь всю оставшуюся жизнь провести в тюрьме только из-за того, чтобы стать звездой недели в шоу Опры Уинфри. Мы сделали то, что собирались. И теперь все кончено.

– В самом деле? А что будет со мной? – Я опускаю взгляд на Шона, который по-прежнему лежит неподвижно. – И с ним?

– Вы двое сунули нос туда, куда не следует. Так что моей вины здесь нет.

– Вы собираетесь убить меня? А ведь я такая же, как вы, Стейси. Меня изнасиловали так же, как и вас.

– Ты такая же, как и я? – Глаза ее холодны. – Ты ничуть не похожа на меня.

– Вы настолько слепы, Стейси? Вы думаете, что если человек растет, не зная нужды, это может уберечь его от собственного отца? Или собственного деда?

Энджи Питре начинает заламывать руки.

– Стейси, это ведь не то, о чем мы договаривались, понимаешь? На такое никто больше не согласится.

Лорио бросает на нее колючий взгляд.

– Но ведь ни у кого не хватило духу сделать то, что мы решили, правильно? Они просто сидели и ждали, пока мы с тобой делали за них всю грязную работу. Они смотрели, как на экране телевизора люди, которые причиняли им боль, умоляют о прощении, но пошевелили ли они хоть одним своим поганым пальцем? Или, может, они запачкали руки в крови?

Энджи качает головой.

– Я все понимаю, понимаю, но тем не менее…

– Тем не менее что?

– Стейси, она такая же, как и мы!

Лорио тычет дулом пистолета в Шона.

– А он? Он же полицейский. Детектив из отдела по расследованию убийств! Он хочет отправить тебя в камеру смертников. Ты слышала, что он сказал. Самое время позвонить кое-кому… Ты хочешь получить смертельную инъекцию, Энджи? Черт возьми, да тебя тошнит от одного вида крови!

– Я знаю, но… Господи, я ничего не знаю!

Губы Лорио сжимаются в тонкую белую линию.

– Зато я знаю, малышка. Ты ступай в кухню, а я позабочусь здесь обо всем.

Свободной рукой Стейси Лорио берет с дивана подушку, и я понимаю, что наступили последние мгновения моей жизни. Я сумела избавиться от Билли Нила. Но больше мне так не повезет. Глаза мои опускаются к сумочке на полу, но с таким же успехом она может находиться за целую милю отсюда. Лорио делает шаг ко мне, упирает ствол пистолета в подушку и стреляет.

События галопом срываются с места, но я смотрю на них словно со стороны. Лошадь ударяет меня копытом в живот. Крошечные обрывки микропористой резины взлетают в воздух. Теплая красная кровь ручьем течет у меня по животу, а в ушах звучит эхо приглушенного взрыва. Потом раздается женский крик.

– Что? – спрашиваю я, пытаясь удержаться на ногах.

– Стейси, нет!

Стейси снова направляет на меня подушку, из разорванных внутренностей которой торчит черное дуло «глока» Шона. Она стоит от меня не далее чем в двух футах, когда на спину ей прыгает Энджи Питре и хватает за руки. Они падают на пол бесформенной кучей судорожно размахивающих рук и ног.

Я хочу помочь Энджи, но вместо этого мешком опускаюсь на любовное гнездышко.

– О господи! – стонет кто-то рядом.

Это я. Кровь пропитала мне низ блузки и джинсы. Пистолет стреляет снова, кто-то кричит, но женщины продолжают бороться.

Я вижу свою сумочку на полу, но не могу наклониться и взять ее.

Стейси Лорио уселась на грудь Энджи и кричит, чтобы она прекратила, но Энджи продолжает размахивать руками, как помешанная маленькая девочка. Громко выругавшись, Лорио перехватывает пистолет за ствол и ударяет Энджи рукояткой по лицу.

Энджи замирает.

Стейси слезает с нее, и в этот момент рука Шона отрывается от пола и хватает ее за локоть. Должно быть, он еще не пришел в себя, потому что Лорио смеется и легко стряхивает его руку, как если бы она принадлежала малышу. Со спокойной уверенностью она берет с софы вторую подушку и опускает ее на лицо Шону.

Я смотрю на сумочку, приказывая себе наклониться к ней.

Стейси прижимает ствол пистолета к подушке, как раз в том месте, где находится лоб Шона, и стреляет.

Я кричу в бессильной ярости, но вдруг на груди Стейси появляется крошечная дырочка. Она выглядит, как нарисованная, но через несколько мгновений Стейси уже судорожно хватает ртом воздух, как будто грудь ей стиснули железные обручи. Облегченный «Смит-Вессон» Шона подпрыгивает, грозя вывалиться из моей руки.

Стейси открывает рот, чтобы сказать что-то, но из горла у нее бьет фонтан крови.

Энджи пронзительно кричит.

У Стейси подгибаются колени, и она опускается на четвереньки рядом с Шоном. Она смотрит на него, поднимает пистолет, чтобы упереть его в подушку, но потом поднимает его еще выше, пытаясь прицелиться в меня.

– Не надо, – шепчу я, но ствол пистолета продолжает подниматься.

Я стреляю Стейси в лицо, отчего на затылке у нее появляется красный туман из мельчайших брызг крови.

Когда она валится на спину, я еще успеваю подумать, что по жестокой иронии судьбы стрелять из пистолета меня научил дедушка.

А потом на меня обрушивается чернота.

Остаток недели я провела на похоронах. Две церемонии были запланированы, одна стала для меня неожиданностью. Впрочем, они были отложены до тех пор, пока меня не выписали из университетской больницы Тулейна, и – спасибо Стейси Лорио! – на всех похоронах мне пришлось присутствовать в инвалидном кресле. Пуля, выпущенная ею из пистолета Шона, прошила мне живот и застряла в мышцах спины. Я потеряла много крови и заодно лишилась селезенки.

Но ребенка удалось сохранить.

Шон едва не захлебнулся собственной кровью. Под подушкой, через которую стреляла Лорио, голова его оказалась немного повернута в сторону, так что вместо того чтобы попасть в лоб, как рассчитывала Стейси, пуля продырявила ему правую щеку в паре дюймов от уха. Она раздробила ему пять зубов, раскрошила твердое нёбо и превратила гайморову полость в сплошное месиво. Шон обязан жизнью Энджи Питре, которая, вместо того чтобы сбежать с места преступления, набрала 9-1-1 и оставалась с нами до прибытия полиции и врачей «скорой помощи».