Нельсон Демилль - Спенсервиль

– Ты сам так говоришь. И твоя мать.

Он расхохотался.

– Послушай, я в пяти минутах от дома. Ставь кофе.

– Где ты был ночью?

Наступила пауза, длившаяся не больше чем полсекунды, потом он ответил:

– Я не желаю выслушивать подобные вопросы. Ни от тебя, ни от кого другого. – И повесил трубку.

Она села за стоявший на кухне стол и положила дробовик себе на колени. Потом отпила немного чаю и стала ждать.

Минуты тянулись медленно.

– Так, значит, миссис Бакстер, – проговорила она, – вы решили, что в дом кто-то залез?

– Да, – ответила она, – совершенно верно.

– Но следов взлома нет, мадам; и, кроме того, вы знали, что муж уже едет домой. К тому же, мадам, вам пришлось перерезать проволоку, а это можно было сделать только заранее, до того как вы услышали шум у двери. Похоже, что вы все подготовили, устроили засаду и поджидали его.

– Чепуха. Я любила мужа. Его все любили.

– Ну, лично я не знаю никого , кто бы его любил. И уж меньше всех могли его любить вы.

Энни мрачно усмехнулась.

– Совершенно верно. Я его поджидала и разнесла этого борова так, что от него только клочья полетели. Ну и что?

Энни подумала о Ките Лондри, о том, что он, может быть, мертв и лежит сейчас в похоронном бюро Гиббса. «Простите, миссис Бакстер, это зал номер два, тут лежит некий мистер Лондри. А мистер Бакстер в зале номер один, мадам» .

Но что, если Кит жив? Это бы что-нибудь меняло? Пожалуй, лучше не торопиться и выяснить все наверняка. И как быть с Томом и Венди? Клифф ведь все-таки их отец. Она заколебалась в нерешительности и подумала, а не положить ли ей двустволку на место, обратно в подвал; она бы и положила, но только он ведь все равно увидит перепиленную проволоку и поймет, в чем тут дело.

По гравийной дорожке к дому подъехала полицейская машина. Энни услышала, как открылась и захлопнулась дверца, потом послышались приближавшиеся к крыльцу шаги, и наконец в окно задней двери она увидела, как он вставляет ключ в замок.

Дверь открылась, и Клифф Бакстер вошел в темную кухню; на фоне горевшей снаружи над задним крыльцом лампы был виден только его силуэт. Он вытер лицо и руки носовым платком, потом понюхал кончики своих пальцев и повернулся в сторону раковины.

– Доброе утро, – проговорила Энни.

Он резко обернулся и стал всматриваться в темную нишу, туда, где сидела за столом Энни.

– А-а… вон ты где. Что-то я не чувствую запаха кофе.

– Естественно. Ты ведь нюхаешь пальцы.

Ответа не последовало.

– Включи свет, – сказала Энни.

Клифф вернулся назад к двери, нащупал выключатель – лампы дневного света замигали и осветили кухню.

– Ну что, леди, у вас какие-нибудь проблемы? – спросил он.

– Нет, сэр, это у вас проблемы.

– У меня нет никаких проблем.

– Где ты был?

– Кончай эту бодягу и ставь кофе. – Он сделал несколько шагов по направлению к холлу.

Энни подняла ружье с колен и положила его на стол, направив стволами в сторону Клиффа.

– Стой. Вернись.

Клифф уставился на двустволку, потом мягко проговорил:

– Сними палец со спускового крючка.

– Где ты был всю ночь?

– На работе. На работе, черт побери. Зарабатывал нам на жизнь. Не ты же ведь этим занимаешься.

– Мне не дозволяется устроиться на обычную работу. Мне позволено лишь работать на общественных началах в лавке при больнице наискосок через улицу от полицейского участка, там, где ты можешь за мной постоянно присматривать. Ты что, забыл?

– Дай-ка мне это ружье, и забудем обо всем, что сейчас было. – Он нерешительно сделал шаг в ее сторону и протянул руку.

Энни встала, подняла двустволку к плечу и взвела сразу оба курка.

Резкие металлические щелчки заставили Клиффа попятиться назад к двери.

– Эй! – Он выставил перед собой руки, как бы пытаясь защититься. – Послушай, лапочка… это же… это очень опасно. Тут очень чувствительный спуск… чуть дыхнешь, и он сработает… отведи-ка его в сторонку…

– Заткнись. Где ты был ночью?

Он глубоко вздохнул и заговорил, тщательно контролируя свою интонацию:

– Я же тебе говорю. Автомобильные аварии, несколько машин столкнулись, мост через Хупс пришлось закрыть, всю ночь названивали какие-то ударившиеся в панику вдовы…

– Врешь.

– Ну посмотри… видишь, я весь насквозь мокрый… посмотри, сколько у меня грязи на ботинках… Я всю ночь напролет кому-нибудь помогал. Ну хватит, дорогая, не надо, ты просто переутомилась.

Энни взглянула на его промокшие снизу брюки, на ботинки и подумала, что, быть может, он и в самом деле говорит на этот раз правду. Клифф продолжал говорить мягко, успокаивающе, примирительно, старательно употребляя все ласкательные слова, какие только приходили ему в тот момент в голову:

– Ну лапочка, дорогая, хорошая, эта штука ведь может выстрелить, малышка, а я же ничего такого не сделал, радость моя…

Энни видела, что он был действительно не на шутку перепуган, но, как ни странно, то, что они сейчас поменялись своими обычными ролями, не доставляло ей никакого удовольствия. Ей даже вовсе не хотелось, чтобы он молил ее о пощаде; ей хотелось просто пристрелить его. Но она не могла просто так взять и хладнокровно выстрелить в него. Ружье у нее в руках становилось все тяжелее.

– Доставай свой пистолет, Клифф, – проговорила она.

Он замолчал и уставился на нее.

– Давай, живо. Ты что, хочешь, чтобы все узнали, что ты умер, даже не достав из кобуры оружие?

Клифф с трудом перевел дыхание, язык его лихорадочно метался по пересохшим губам.

– Энни…

– Трус! Трус! Трус!

В это мгновение где-то рядом треснул сильнейший удар грома, и от этого грохота Клифф, испугавшись, отпрыгнул в сторону, одновременно потянувшись к кобуре.

Энни выстрелила из обоих стволов сразу, и силой отдачи ее отбросило назад, ударив спиной о стену.

Оглушающий гром замер, но в ушах у нее все еще звучало его эхо. Энни уронила ружье. Комната была заполнена кислым запахом сгоревшего пороха; из огромной дыры, зиявшей в потолке над тем местом, где распростерся на полу Клифф, во все стороны расползалась известковая пыль.

Клифф Бакстер медленно приподнялся, встал на одно колено и принялся стряхивать с головы и плеч кусочки штукатурки и деревянной дранки. Энни увидела, что он обмочил штаны.

Он убедился в том, что его пистолет в кобуре, потом бросил взгляд на потолок. Продолжая отряхиваться, он встал на ноги и направился к Энни. Она обратила внимание, что его всего трясло, и подумала, что же теперь будет; а впрочем, ей было все равно.

Он прошел мимо нее, снял трубку настенного телефона и набрал номер.

– Да, Блэйк, это я. – Он откашлялся, прочищая горло, и постарался говорить как ни в чем не бывало. – Да, чистил ружье и случайно нажал. Если будут звонки от кого-нибудь из соседей, объясни им… да, все в порядке. До встречи. – Он повесил трубку и повернулся к Энни. – Ну а теперь с тобой.