Сергей Разбоев - Воспитанник Шао.Том 2.Книга судьбы

— Что ж, тогда действуем. Сен Ю, выступай. А остальным передайте готовиться к отъезду.

Если Маккинрою требовалось кого-нибудь найти, он находил его быстро и без всяких, проблем. Сеть агентуры: легалы, нелегалы, просто информаторы платные и идейные, связь с влиятельными кругами в правительстве и бизнесе прессовали в отделах анализа и информации такие объемы сведений, что несведущий при всем желании не мог представить, как ею пользоваться и кому столько вообще нужно знать.

Хотя эти двери доступны далеко не каждому чиновнику и верхних эшелонов власти. Но, сэр Маккинрой был вхож в эти бронированные двери, и он информацией пользовался быстро и умело. Но, если честно, в эти железные двери ему входить не требовалось. Он звонил по нужному телефону, говорил с отдельными лицами. Везде его внимательно выслушивали и просьбы выполнялись немедленно.

Вот и сейчас, сидя в просторном кабинете с комиссаром Боднаром, хорошо изучив его героическое прошлое, эксперт знал, как с ним разговаривать. Комиссар, в силу своего полицейского положения, тоже знал мистера Маккинроя, но немножко неполно. Эксперт ему в свое время крепко и не однажды помог, и совсем в недалеком прошлом. Но сам француз еще не догадывался, что его, вроде бы, скрытая от чужого глаза жизнь полнометражно занесена в емкие аналы Агентства Национальной Безопасности. И ему придан некий номер и код, где он цитируется достаточно положительно. Если бы он догадывался, как, то, наверное, больше бы себя зауважал. От незнания этого совершенно секретного факта лицо комиссара сохраняло пространную профессиональную скромность и джентльменскую учтивость. Они сидели в глубоких креслах, медленно потягивали соки и чисто профессионально молчали. Маккинрою пришлось заговорить первым.

— Что вы подскажите мне, сеньор комиссар, относительно этих людей?

Их участие, роль во время демонстрации.

Боднар дипломатично улыбнулся и очень скромно, очень вежливо уточнил.

— Смотря что вы, мистер Маккинрой, желаете услышать.

Теперь уже не удержался эксперт и просто по-крестьянски громко засмеялся.

— Неужели месье, мы так далеки друг от друга, что нам легче хитрить, нежели быть откровеннее.

Боднар качнул густой шевелюрой в знак полного согласия.

— Вы лучше меня понимаете, сеньор: я не такая птица, чтобы широко скалиться и расшаркиваться в комплиментах. Благодаря вам я здесь. Но будущее мое также призрачно, как и мое сегодняшнее бытие.

— И какое отношение могут иметь китайцы к вашему бытию?

— Смотря какие китайцы. Француз продолжал осторожничать и вежливо улыбаться.

— Не понимаю вас. А какие китайцы еще могут быть?

— Ну, если по документам, то: есть китайцы эмигранты, есть китайцы туристы, есть китайцы, работающие по найму, и есть китайцы контрабандисты, к которым причисляются все незаконно пересекшие границу.

Маккинрой снова улыбнулся. Давно он не встречал в собеседниках таких железобетонных бюрократов с дипломатическим призванием.

— И вы еще опасаетесь за свою будущность. Да к вам не подкопается самый привередливый чинуша. Неужели в такой степени всего надо опасаться?

— Хорошо. А куда я исчезну, если мое прошлое откровение найдет адресат.

— Смею предполагать, что я еще не давал вам повода опасаться меня.

— Нет, конечно. В отношении вас моя душа спокойна. Просто я не понимаю, чтобы вы желали услышать?

— Теперь догадываетесь?

— Еще не совсем, но может быть.

— Прекрасно. Так что?

Француз позвонил, секретарша принесла еще несколько бутылок с соком.

— С вашего разрешения, — проявил высшую джентльменскую тактичность месье. — С соками мне проще. — Он нагнулся к эксперту через журнальный столик.

— Я еще не до конца понимаю, что вас интересует конкретно, но видеть такое, не побоюсь вам сказать: я зауважал этих людей. Пусть они даже в какой-то степени по отношению к Бразилии преступники. Я не газетчик, не романист, но описать такое-это требует эпического таланта. Это небесный уровень. Я был полностью и приятно поражен.

Удовлетворение высочайшее. Наконец-то я воочию увидел, что есть люди, которые могут отстаивать народное дело даже в горячем контакте с властями. И выигрывать. Ранее подобного я и близко не видал. Мифическая сказка. Не могу только одного понять: кому это все надо? Демонстрация-понятно. Они каждый месяц у нас.

Драки, потасовки-тоже. Народ обижен, горяч. Поднять его на провокацию не составляет труда. Но, чтобы в определенный момент появились откуда-то из неизвестности неземные лики, да с такими металлическими прутами. Это новое. Один такой валявшийся ломик я с большим трудом поднял. Эти пришельцы крутили ими, как жонглеры цирковыми булавами.

Сочувствую тем боевикам. Такой штукой по кости и калека на всю жизнь.

А по голове? Жуть. Мрак. Но смотрится убедительно. Никаких шуток.

Работа профессионалов.

Боднар большими глотками отхлебывал соки, будто он сам участвовал в том побоище и немало потерял.

— Думаю, эти китайцы в такой же степени интеллектуальны, как и в мастерстве подраться. Луис шарит большими силами в городе и в пригороде, но их, скорее всего, нет и в самой Бразилии.

— В том то и дело, что они скорее всего еще где-то здесь.

— Не может быть, — оспаривал свое мнение комиссар. — Что их может здесь держать. Это достаточно опасно. Их быстро вычислят.

— Не заметили ли вы, сеньор комиссар, еще одну небольшую группу китайцев, которая сцепилась с карабинерами.

— Как же: и видел кое-что, и показаний свидетелей снял немало.

Исследуя площадь; зафиксировали бесчисленное множество шариков, на которых и сами скользили, как на льду. Метательные звездочки в немалом количестве также приобщены к делу. Я находился на первом этаже мэрии.

Оттуда обозрение не очень объемное. — Значит вы не могли заметить одного европейца с детьми?

— К сожалению, этот момент упущен мною. Но показания свидетелей имеются на этот счет.

— Вот на нем мы и остановимся, месье Боднар. Все усилия вашего капитана Луиса и других офицеров полиции и карабинеров направлены в основном на поиски этого парня.

— Странно. А при чем здесь он? И офицеры, группирующиеся возле Луиса, у меня давно вызывают подозрения. На их совести очень много темных дел.

— Много, дорогой комиссар. Очень много. Вы что-нибудь слышали про "эскадроны смерти"?

— Слышал, и не раз. Меня это часто вводит в жуткую дрожь.

— У меня много собрано фактов и документов, что этот капитан, его дружки и еще кое-кто повыше состоят в этом "эскадроне".

— Не мудрено. Но откуда у вас такие, скажу я вам, трудно доставаемые сведения.

— Вы прекрасно знаете. Но у меня к вам совсем другое. Вы, как комиссар полиции, имеете большой вес, авторитет в городе и в своих профессиональных кругах.