Джон Кейз - Танец духов

Полковник Ибрагим слушал с величавым видом и кивал, словно признавая правоту звучащих аргументов. Потом спектакль ему явно наскучил. Он дважды хлопнул в ладоши и повернулся к лагерной охране:

— Приступайте!

Ближайший солдат с бравой ухмылкой кинулся в здание конторы и через считанные секунды вернулся с канистрой бензина и автомобильной покрышкой на плече.

Мать и бабушка зарыдали в голос. Избитый мальчик, пошатываясь, стоял между двумя солдатами. Из всей семьи он единственный не опустился на колени. Казалось, он уже не совсем в этом мире — вслушивается в какую-то музыку, доступную только его ушам.

Добровольный палач сноровисто вдел обреченного пацана в покрышку; она сидела на его груди вкось, как наградная лента. Теперь руки за спину. Стянуть пластиковой лентой. Облить бензином покрышку и все тело. Готово!

Уилсон глазам своим не верил.

Солдат поигрывал зажигалкой и смотрел на полковника Ибрагима в ожидании приказа.

Толпа рабочих стояла молча. Но теперь голосила вся семья казнимого. Полковник Ибрагим крикнул:

— Заткнуться! Еще ничего не решено, — и внезапно повернулся к Уилсону: — Мистер Фрэнк, Белов уже поставил вас в известность?

— О чем именно? — спросил Уилсон, слегка ошалевший от острого запаха бензина и смерти.

— Насчет груза?

Уилсон тяжело сглотнул. Что значит подобный вопрос и в подобный момент? В нескольких метрах от Уилсона стоял, дрожа с ног до головы, облитый бензином мальчишка и ждал вспышки огня. Стало быть, время для допроса хакимовского экспедитора полковник Ибрагим выбрал неспроста!

— Да, Белов мне сообщил, что у вас проблема с ручными пулеметами, — сказал Уилсон, собрав все мужество в кулак.

— Нет, дружок, это у вас проблема с ручными пулеметами! — рявкнул Ибрагим, прожигая американца разъяренным взглядом.

— Что вы кипятитесь? Позвоните лучше Хакиму!

— Звонил я ему, звонил.

У Уилсона упало сердце.

— Ну и что он сказал?

— Нету его. Не отвечает.

Уилсон забыл дышать. Его худший кошмар сбывался наяву.

Ибрагим неторопливо выудил из лежащей у ног сумки спутниковый телефон.

— Меня просили перезвонить через час. Час прошел.

Он стал набирать номер.

Уилсон сделал глубокий вдох — и как в омут кинулся:

— Не надо звонить. Пустое дело.

И Белов, и Ибрагим удивленно воззрились на него.

Семья мальчика, укравшего алмаз, шепотом молилась.

— Что значит «пустое дело»? — сердито спросил Белов.

Уилсон уже пожалел о своей искренности. Возможно, стоило смолчать и потянуть время. А теперь все может покатиться под гору — и очень быстро.

— Мы опоздали, — сказал Уилсон.

Ибрагим сдвинул брови и стрельнул глазами в сторону Белова: «Твой мистер Фрэнк, похоже, рехнулся?»

Мальчик с покрышкой поперек груди вдруг бухнулся на колени.

А Ибрагим вдруг вскочил со стула.

— Алло! Алло! — закричал он в трубку. — С кем я разговариваю? Козел, говори по-английски, так твою растак! Ага, ну! Где Хаким? — Пауза. — Ну так найди его!.. Ты мне нужен, как жопе ручка! Это телефон Хакима, и я хочу разговаривать с Хакимом!.. Так бы с самого начала! — Не отрывая трубку от уха, Ибрагим повернулся к Белову и негромко спросил: — Что посоветуешь делать с мальчишкой?

— Помилуй. Ты уже достаточно страха нагнал.

Ибрагим кивнул:

— Страха нагнал — это точно. — Обращаясь к Уилсону, он добавил: — А ты что по этому поводу думаешь?

Уилсон был занят своими невеселыми мыслями. Судьба негритенка его нисколько не интересовала, не хотелось только паленое человеческое мясо с близкого расстояния нюхать. Хаким к телефону не подойдет. Ни сейчас, ни позже. Возможно, скоро придется нюхать свое собственное горящее мясо…

— Дело ваше, — бормотнул Уилсон в ответ на вопрос полковника. — У меня своих хлопот достаточно.

Ибрагим насмешливо вскинул брови.

— Интересный вы, оказывается, человек, — сказал он с брезгливой ухмылкой. — А по виду и не догадаешься… Алло? Хаким! Ты где пропадал, старый греховодник? Мы тебя обыскались! Говори громче, плохо слышно. Короче, тут у нас проблема с образцами посуды, которые ты прислал. Я говорю — проблема с образцами посуды. Часть тарелок китайского производства. Меня это не устраивает… Нет, по деньгам относительно немного — процентов десять от всей цены.

— Шесть! — возмущенно поправил Белов.

Но полковник Ибрагим уже улыбался во весь рот.

— Хорошо, братишка, приятно слышать. Я ему передам… И он, конечно, тут — куда ему деться. Стоит рядышком со мной… О'кей, о'кей… ладно, не проблема… — Ибрагим протянул трубку Уилсону. — Хочет с вами поговорить.

Белов обиженно надулся. По его мнению, Хаким должен был говорить не с американцем, а напрямую с ним.

В глазах Уилсона играли искры — похоже, начинался проклятый приступ его офтальмомигрени, от которой он опять не вовремя ослепнет.

Он приложил трубку к уху и неуверенным голосом произнес:

— Алло?

Прошло секунд десять, прежде чем в трубке раздалось:

— Фрэнк?

Уилсон глупо кивнул, затем опомнился и сказал:

— Да, я.

— Это Хаким.

— Да.

— Все в порядке? С вами все в порядке?

— Да.

Он мог только гадать, сколько людей и в каких местах слушают этот разговор. И откуда Хаким говорит? Из тюрьмы? Из следственного изолятора? Из подвала ФБР или ЦРУ?

— Тогда увидимся через несколько дней в Антверпене.

— Замечательно, — сказал Уилсон.

— В отеле «Витте лилле», как договаривались.

— Хорошо.

В трубке раздались короткие гудки.

Уилсон вернул ее полковнику Ибрагиму. Тот со смехом обратился к русскому торговцу оружием:

— Извини, Макс, Хаким велел недоплатить тебе десять процентов. Бизнес есть бизнес — ничего личного. Сам же говоришь — клиент всегда прав.

Белов поджал губы и хотел что-то возразить, но Уилсон схватил его за рукав:

— Не кипятитесь, Максим, в следующий раз получите сполна.

Полковник Ибрагим повернулся к мальчику, облитому бензином.

— Слушайте все! — заявил он толпе рабочих. — Я подумал и решил. Это всего лишь мальчик. Из очень бедной семьи. И он украл совсем маленький алмаз, ну просто крохотный…

Семья мальчика радостно кивала. И мальчик начал расплываться в счастливой улыбке.

Выдержав паузу, Ибрагим продолжил:

— Однако…

Пошла вторая театральная пауза. Уилсон уже все понял.

— Как человек, я добрый. Но я — начальник прииска, должен обеспечивать порядок и справедливость. А порядок и справедливость требуют наказания по всей строгости. Поэтому я решил не казнить всю семью. Мальчик маленький и глупый и украл совсем крохотный алмаз. Поэтому должен умереть только он.

Ибрагим подошел к матери мальчика, по-прежнему стоящей на коленях в пыли, достал из кармана зажигалку.