Питер Харрис - Красная змея

— Не совсем так.

— Тогда в чем дело?

— Видите ли, профессор Тауэрс, данная единица хранения сейчас и вправду является объектом изучения, хотя исследуют эти бумаги отнюдь не ваши коллеги.

— Не могли бы вы объяснить подробнее?

Библиотекарь, с каждой секундой все больше раздувавшийся от самодовольства, откинулся на спинку кресла. Эта вольготная поза контрастировала с напряженностью Маргарет и Пьера, стоявших перед столом.

Вожирар сознавал, что теперь он владеет ситуацией. Прежде он не мог дать волю своим чувствам, узрев Бланшара в сопровождении доктора Тауэрс. Вожирар получил четкие инструкции от дирекции библиотеки и должен был оказывать британской исследовательнице любую возможную помощь в работе, ради которой она приехала в Париж.

— Я имею в виду исследование совсем иного рода. Сейчас эту документацию внимательно изучает полиция.

— Неужели?

— Именно так. Кажется, эти бумаги представляют чрезвычайную ценность для одного полицейского расследования. — Библиотекарь вызывающе посмотрел на Пьера. Он явно наслаждался сложившейся ситуацией. — Если вас не интересуют иные документы, то, боюсь, ничем не могу вам помочь. — Вожирар взял со стола нож для бумаг и рассеянно провел им по кончику ногтя. — Было совершено убийство. Месье Бланшар ничего вам не рассказывал насчет смерти одной из сотрудниц нашей библиотеки?

Прежде чем Маргарет успела раскрыть рот, он вытащил из ящика и швырнул на стол газетную вырезку. Профессор Тауэрс не сдвинулась с места. Она ни за что на свете не собиралась подыгрывать этому мерзкому старикану.

— Какая связь между документами и убийством?

— Дома у Мадлен Тибо — именно так звали покойную — была обнаружена копия документов, и полиция приняла свои меры, — заметил Вожирар с нехорошим выражением лица. — Месье Бланшар не говорил вам, что это была его подружка? Они вчера утром договаривались о встрече, однако мадемуазель Тибо не смогла прибыть.

— Мерзавец! — Пьер больше не мог сдерживаться.

Библиотекарь взглянул на него краем глаза.

— А? Вы тоже здесь? — проговорил Вожирар, в каждом слове которого звучало презрение.

— Подлый негодяй!

— Вы оскорбляете меня второй раз меньше чем за двое суток! — Точно так же, как и вчера, Вожирар снял трубку, набрал номер и произнес: — Служба безопасности? Говорит Антуан Вожирар. Не могли бы вы подойти в мой кабинет? Да, небольшая проблема.

В тот момент, когда Пьер в сопровождении двух охранников снова покидал Национальную библиотеку, его больше всего раздражало то, что библиотекарь определил его как «небольшую проблему». Журналист раскаивался в том, что не раскроил этому гаду рожу, хотя в таком случае он не ушел бы отсюда свободным человеком. Его вывели бы из библиотеки в наручниках и повезли бы в жандармерию. Единственной удачей для него было то, что Маргарет пока так и не смогла ознакомиться с оригиналами «Красной змеи».

По пути к машине Пьер объяснил Маргарет причины скотского поведения Вожирара.

Дождь уже перестал, солнце робко выглядывало из-за горизонта, золотя здания вечерним светом. Погода прекрасно подходила для прогулки, хотя теперь и стало на несколько градусов холоднее.

— Может, пройдемся? В это время года Париж выглядит просто восхитительно, — подколола его шотландка.

Пьер бросил на нее мимолетный взгляд. Стычка с библиотекарем как будто не затронула ее, по крайней мере внешне. Вероятность того, что эта женщина скрывала свои подлинные чувства, была очень невелика. Шотландская кровь, текущая в жилах Маргарет Тауэрс, определяла ее порывистый характер и заставляла пренебрегать всяческими условностями.

— Куда пойдем?

— Просто гулять, хотя, по правде сказать, Нотр-Дам и остров Сите всегда манят к себе.

— Особенно человека, превратившего Средневековье в любовь всей жизни.

Пьеру показалось, что Маргарет не услышала его последней фразы. Она подошла к одному из книжных лотков, которыми уставлен весь левый берег Сены, и углубилась в изучение стеллажа. Здесь можно было отыскать старые издания, давно уже исчезнувшие с полок магазинов. Пьер воспользовался случаем, чтобы хорошенько рассмотреть медиевистку.

В академических кругах Маргарет пользовалась репутацией точного в выводах ученого и очень требовательного преподавателя. В то же время даже ученые мужи признавали, что эта женщина источает чувственность всеми порами своего тела. Ее формы намного больше соответствовали мужским мечтаниям, чем канонам, принятым на дефиле высокой моды, где модели находятся на пороге анорексии и смотрят запавшими глазами. Это уже ближе к патологии, нежели к красоте.

Пьер попытался запомнить этот образ Марго, листающей потрепанный том на самом берегу Сены, на фоне сверкающих волн. Он посмотрел, что это за книга — «Орден тамплиеров и готическая архитектура».

Маргарет обернулась и спросила:

— Ты знал, что тамплиеры уже довольно долго являются главным предметом моих научных изысканий?

— Даже не подозревал об этом.

— Я просто одержима ими. Меня интересует все, что прямо или косвенно связано с рыцарями храма. Большинство моих коллег заявляют, что не желают иметь ничего общего с предметом, который превратился в культовую тему для широкой публики. Ты ведь понимаешь, что в академических кругах верх берут ограничения и предрассудки. Тем не менее мне достоверно известно, что многие ученые увлечены такими темами, как экономическая мощь тамплиеров, организация их командорств, роль этого ордена в банковской системе и деятельность рыцарей на Святой земле. Некоторые коллеги интересуются искусством тамплиеров, убранством храмов, которые они выстроили сами или поручили сделать это наемным мастерам. — Маргарет помахала книгой, которую держала в руке. — Кое-кто утверждает, что без тамплиеров был бы невозможен мощный взлет готического искусства.

— Почему так?

— Потому что в определенный момент в разных местах Европы вспыхнула строительная лихорадка. Новые здания ничем не напоминали все то, что строилось до тех пор. Постройка готических соборов сопоставима разве что с воздвижением египетских пирамид.

— Не понимаю.

— Все очень просто. Архитектура, существовавшая до постройки пирамид, не имеет ничего общего с этими потрясающими сооружениями. Ученые до сих пор не нашли сколько-нибудь удовлетворительного объяснения их появлению. Что существовало до пирамид с точки зрения архитектуры? На самом деле почти ничего. Камни, воткнутые в землю или сложенные в форме арки. Еще нужно перепроверить, что возникло раньше. И вдруг… И вдруг появились пирамиды! То же самое и с готикой. Некоторые прибегают к упрощенному объяснению и утверждают, что такова была эволюция романского стиля. Так можно говорить только за недостатком других гипотез. Ведь романский и готический стили во всем противоположны друг другу. Это темнота и лучезарность, тяжеловесность и легкость, приземистость и стройность! Готика возникла из ничего, как и египетские пирамиды, и распространилась стремительно, словно по заранее намеченному плану. Откуда взялось столько архитекторов, каменотесов, плотников и стекольщиков? Возникновение готического стиля совпадает с появлением ордена, а его распространение — с шествием тамплиеров по Европе. Еще есть символика, заполняющая каждый уголок этих храмов, и тайна, их окружающая.