Питер Харрис - Красная змея

— Послушайте, Габриэль, что общего между этим убийством и нашей встречей?

— Намного больше, нежели вы можете себе представить! Если вы не против, то нам следует встретиться как можно быстрее.

— Но почему же?

— Я не могу объяснить по телефону, но настаиваю на скорейшей встрече.

— Подождите секунду.

Пьер прикрыл ладонью микрофон трубки.

— Со мной говорит потомок одной из династий rex deus, — небрежным тоном бросил Бланшар, как будто речь шла об аромате утреннего кофе.

Маргарет в ответ прикрыла глаза. Уголки ее губ поползли вниз.

— Хватит дурачиться!

— Это не дурачество. Человек, находящийся у аппарата, утверждает, что он потомок династии rex deus. Клянусь тебе!

— Он, стало быть, клянется!

Тон этой реплики Пьеру совсем не понравился, хотя он и понимал, что у Маргарет больше чем достаточно причин для того, чтобы обращаться с ним подобным образом. Он решил не ввязываться в склоку.

— Габриэль?

— Да.

— Вам известен мой адрес. Вы не откажетесь переговорить у меня?

— Нисколько.

— Когда вас ждать?

— Точно сказать не могу, однако предполагаю… предполагаю, что минут через двадцать, может быть, через полчаса.

— Отлично! Я вас жду.

Бланшар повесил трубку, вернулся к столу и сделал глоток кофе.

Теперь напиток уже не обжигал.

— Если хочешь, я вызову такси. Боюсь, что не смогу доставить тебя в аэропорт.

— Кто такой этот Габриэль? — нахмурилась Маргарет.

— Я же сказал — потомок одной из библейских династий, член семьи rex deus, — пожал плечами журналист.

Шотландка пристально посмотрела на Пьера:

— Новая шуточка, как и с документами?

Тут Пьер взорвался:

— Документы — это вовсе не шуточка! Они существуют, с ними связана какая-то тайна, уже стоившая жизни одному человеку! Кто-то переменил содержимое папки. Я не знаю, насколько правдивы эти бумаги, но они действительно существуют, пусть даже им и меньше сотни лет! Кстати говоря, ты даже не потрудилась узнать, что в них содержится. Ты вправе сердиться на меня. Я не сказал тебе о том, что речь идет о газетных вырезках, компьютерных распечатках и машинописных страничках. Я уже объяснил тебе, почему поступил подобным образом. Боялся, что ты не захочешь ехать в Париж! Вот в чем заключается мое прегрешение. Я уже столько раз перед тобой извинялся, что и счет потерял. Сейчас мне меньше всего на свете хочется объясняться с тобой по поводу звонка, который — черт бы его подрал! — должен был прозвучать на три часа позже, как мы и договаривались с этим типом. Тогда мне не пришлось бы ничего тебе растолковывать, тем более что в этой истории ничего невозможно растолковать!

— Почему ты ничего мне не сказал?

Пьер сделал большой глоток кофе.

— Потому что у меня не было ни времени, ни желания!

— Как это не было времени?

— Так вот и не было! С тех пор как ты прилетела в Париж, прошло меньше суток, заполненных сплошной беготней. Вчера за ужином я чуть было не заговорил на эту тему, но испугался, что ты поднимешь меня на смех или — что еще хуже — решишь, будто я все выдумал, лишь бы тебя удержать. Вот почему я сказал, что у меня не было не только времени, но и желания. Я выражаюсь достаточно ясно?

Маргарет покончила со своим чаем, который был уже холодным.

— Слушай, расскажи-ка мне про этого Габриэля.

В ее словах чувствовалась просительная интонация.

— Зачем? Ты ведь не веришь в такие штуки!

— Пожалуйста!

Пьер допил кофе и вперился взглядом в мраморную доску стола. Превозмогая себя, он поведал, что случилось с ним два дня назад, после лекции в Ассоциации друзей Окситании.

— Ты думаешь, он сказал тебе правду?

— Не знаю. Может быть, он просто шарлатан, но в тот момент мне так не показалось, хотя я во многом привык сомневаться.

— Он может как-нибудь подтвердить свои слова?

— Наверное, нет.

— Ну вот! — прозвучал скептический возглас.

— Мне и в самом деле очень жаль, что я не смогу проводить тебя в аэропорт. Д'Онненкур должен был позвонить мне в одиннадцать, но по какой-то причине сделал это раньше, при этом страшно нервничал. Он только что узнал из газеты об убийстве Мадлен. Я вызову тебе такси.

— Погоди-ка!

— Что такое?

— Раз уж я здесь…

— Что ты хочешь сказать?

— Я остаюсь.

— А если ты опоздаешь на самолет?

— У меня обратный билет с открытой датой. Я собиралась пробыть в Париже несколько дней, а теперь уж ни за что на свете не упущу шанса познакомиться с представителем семьи rex deus. Ты не против?

— Шутишь?

— Нет. Если честно, думаю, что это, скорее всего, обычное надувательство, однако наверняка никогда не скажешь.

Пьер не сразу нашелся с ответом:

— Вот уж не знаю, что на это скажет Габриэль.

Звонок домофона прозвучал в половине девятого. Консьерж, который мог бы впустить гостя, заступал на пост только после девяти.

Пьер знал, кто стоит внизу, но все-таки спросил:

— Кто там?

— Это Габриэль.

Журналист нажал на кнопку открывания двери.

— Он поднимается. Помни, о чем мы договаривались, — не высовываться в течение всей нашей встречи. Ты обещала!

— Женское слово — самое верное, — пошутила Маргарет.

Пьер встретил гостя любезно, принял его легкое пальто и про себя отметил, что эта вещь пошита на заказ.

Мужчины прошли в гостиную. Пьер предложил гостю позавтракать, но Габриэль согласился только на чашку кофе.

— Располагайтесь, я вернусь через минуту.

Маргарет слушала их разговор из смежной комнаты, рабочего кабинета журналиста. Здесь стоял компьютер и царил полнейший беспорядок. Помещение было завалено стопками книг, журналов, газетными вырезками. Повсюду, словно войско, рассредоточенное по позициям, валялись записки-самоклейки разных цветов, все как на подбор очень яркие. Были здесь и макеты старинных кораблей и аэропланов. Любимым занятием журналиста было склеивание таких моделей. Тут же, за раздвижной дверцей, которая сейчас была полуоткрыта, располагалась и его библиотека. Вот за этой створкой Маргарет и притаилась.

Пьер вернулся и увидел, как Габриэль рассматривает корешки книг.

— Присаживайтесь, чувствуйте себя как дома. Вот и кофе. Может быть, он покажется вам недостаточно крепким…

«Вот пройдоха, — подумала Маргарет, которую удивило, как мало времени Бланшар провел на кухне. — Он разбавил водой тот самый кофе, который я ему приготовила, и разогрел его в микроволновке».

— Не беспокойтесь. Ведь это мне надлежит просить прощения за вторжение в вашу приватную жизнь. — Габриэль обвел комнату взглядом. — Однако речь идет о деле чрезвычайной важности.

— Присядьте, устраивайтесь поудобнее и чувствуйте себя как дома, — повторил журналист.

— Большое спасибо.

— Вам с сахаром?

— Два кусочка, пожалуйста.