Дункан Кайл - Потайной ход

— Вы должны рассказать мне все добровольно. Это самый простой путь для меня и, конечно, для вас. — Она помолчала. — Если этого не сделаете, подумайте, что может произойти.

— Меня уже пытали.

— Еще нет. Потом будет инъекция. Укол, который заставит вас говорить, рассказать абсолютно все.

— Зачем же тогда теряете время?

— Лекарство может иметь неприятные побочные эффекты. И кроме того, против вас персонально мы ничего не имеем. Вы, в общем, не предатель. Вы тот, за кого себя выдаете, адвокат, у которого есть обязанности по отношению к клиентам. К несчастью, ваши обязанности привели вас к обладанию информацией, которая для нас важна.

— К несчастью?

— Для вас — да. Вам эта информация абсолютно без надобности, вы не сможете ее использовать.

Я решил рискнуть:

— Я могу продать ее. Немало тех, кто желает обладать ею. Возможно, устрою аукцион.

Ноздри ее раздулись.

— Что вы собираетесь продавать, мистер Клоуз?

— То, о чем я знаю.

— Тем не менее, вы утверждали, будто ничего не знаете. — Элин ухмыльнулась. — Я устрою небольшой перерыв, чтобы дать вам подумать. Вы пьете чай с лимоном?

Я угрюмо прихлебывал чай с лимоном, стараясь решить, что же мне делать. Я хоть прежде и чувствовал себя загнанным в угол, но не в такой, как этот, когда нет ни малейшей возможности спастись. Кроме всего прочего, я находился в подводной лодке, меня охраняла как минимум сотня человек из команды, и выход только один вверх по трапу — или на дно. Что я мог им сказать, ведь я сам почти ничего не знал. Мои сведения, что Питеркин украинец, три года назад побывал в Москве и привез оттуда керамические листья с непонятными словами на них, были им ни к чему. Для Элин это бессмыслица. Даже для меня с моим знанием Питеркина и Западной Австралии слова «тяни», «толкай» и «Олбани» не слишком много значили.

Я отхлебнул еще чая, озабоченный проблемой: если меня не станет, «великую тайну» я унесу с собой в могилу. И это означает, что и Сергей, и этот ужасный Руперт, и Элин, в данный момент не готовые списать «великую тайну» со счетов, пока не готовы разделаться со мной. Но рано или поздно, в один прекрасный день кто-либо из них может сказать: «Черт с ним, какой в нем прок?» — и ускорит мою смерть, чтобы никто другой не сумел узнать тайну.

Надо было принять решение и кому-то все рассказать. Единственным человеком, доступным мне в данный момент для беседы, была Элин Гундерссон. Тогда сначала нужно узнать все, что возможно, о ней.

— Я надеюсь, — сказала Элин, усевшись через несколько минут опять напротив меня, — что вы решили сотрудничать с нами.

— Я думал об этом, — ответил я. — Однако существуют некоторые «но».

— Какие?

— Представьте, например, что у меня есть алмаз. Вы приходите и говорите: отдай мне алмаз, потому что я твой друг и не хочу причинить тебе вреда, в противном случае мне придется применить силу. Первые два утверждения в таком случае бессмысленны. Вы мне не друг, пока не представите доказательств дружбы, а ваши утверждения, что не хотите причинить мне вреда, необоснованны. Реальность одна — угроза применить силу. Почему не хотите ничего объяснить мне?

— Что именно?

— Расскажите о себе.

Она коротко кивнула. Так красивые женщины кивают швейцару в отеле, когда хотят вызвать такси.

— Я советский офицер. Вот и все, что вам следует знать.

— Нет, — возразил я. — На чьей вы стороне?

— Не понимаю вопроса.

— Что вы думаете о перестройке?

— Это — официальная политика моей страны.

— А что вы думаете о Горбачеве и Ельцине? И кто вы — преданный товарищ или только законопослушны?

— И то и другое.

— А команда?

— На лодке есть капитан.

— Кому вы можете отдавать приказания?

Она пожала плечами.

— Это значит — вы офицер разведки.

Она еще раз пожала плечами.

— Держу пари, — сказал я, — что вы офицер ГРУ.

— А если и так, какое это имеет значение? — спросила Элин. — Вооруженные силы всех стран имеют разведку.

— Сергей, — сказал я, — из КГБ. По крайней мере, я так думаю. А у вас он под стражей. Ну, не смешно ли?

— Отщепенец, — отрезала она.

— Он мне таким не показался.

— Вряд ли о подобных делах вы много знаете.

— Я твердо убежден, что он считает себя и патриотом и прагматиком. Знаю, он хочет того, о чем думает. Объясните мне, — продолжил я, — если у меня есть что-то ценное и я передам или захочу передать это представителю вашей страны, оно попадет к вам или к Сергею?

— Ко мне.

— Сергей здесь, на борту. А я очень благоразумный человек. Он может присоединиться к нашим беседам?

— Я уже сказала, он — отщепенец.

Когда она говорила, поблизости зазвучал звонок. Послышался звук снимаемой трубки и быстрый разговор. Элин прислушалась, потом нахмурилась.

— Что происходит?

Она ответила:

— Верьте или не верьте, но у нас гость.

— Враждебный? — спросил я. — Австралийский сторожевой корабль? Американский транспортный самолет?

— Человек, продающий рыбу.

— Ничто другое не может так заинтриговать, — сказал я. — Вы купите?

Она прислушивалась к шуму наверху, подняв красивую голову.

— Этот нахальный дурак появился без разрешения!

— Купите рыбу, и он исчезнет.

Она посмотрела на меня:

— И что это будет за рыба?

— Возможно, акула. Если повезет, баррамунди. Или сельдь для маринада.

Элин позволила себе улыбнуться.

— Маринованная селедка. Стоит попробовать. Капитан!

Наверху что-то случилось. Опять зазвонил телефон, потом внезапный тяжелый всплеск, затем голос, со смехом говоривший что-то. Элин поднялась и что-то зло крикнула.

— Смотреть под ноги! — гремел голос наверху. — Убрать ноги с пола!

Я быстро вскочил на сиденье, как дама, спасающаяся от мыши. Отсюда открывался прекрасный обзор помещения. Сверху из люка лилось нечто ярко-зеленое с желтым, целый поток студенистой дряни. Несколько мгновений я был в оцепенении. Элин с оружием в руках приросла к месту на расстоянии чуть больше метра. Мне было достаточно секунды, чтобы понять, что такое это желто-зеленое. И кто там наверху. Я выхватил из рук Элин пистолет, пока она стояла разинув рот.

Затем сверху опять послышался голос, такой громкий и внушительный, словно это был сам Бог:

— Вверх по лестнице, Джон!

Элин попыталась схватить меня, когда я одним прыжком достиг лестницы и, сознаюсь, ударил ее. Но ведь я был в панике и рвался наверх, высоко поднимая колени, потому что пол под моими ногами был полон живых морских змей, маленьких жалящих тварей.

Несколько человек, которых я успел увидеть, быстро ретировались, и правильно сделали, потому что эти змеи цвета национального флага Австралии вырабатывают яд в несколько раз более сильный, чем любая наземная змея. Семь тигровых змей жалят так же, как одна морская.