Дункан Кайл - Потайной ход

Так всегда делали, когда шли на двухмоторном, но летчик чувствует себя несколько неуверенно, если моторы по бокам и один из них вдруг выходил их строя. А вот у «миксмастера» они в линию, то есть один толкает, другой тянет. Это гарантия полной безопасности...

Джейн опомнилась первой, пока я еще переводил дыхание, и спросила с вежливым удивлением: «Вы сказали, что один толкает, а другой тянет?» Я был уверен, ей казалось, что говорит спокойно, но в голосе слышалось волнение. И Крейг терпеливо объяснил: «Да-а, его называли старина тяни-толкай. Разумеется, двигатели вытащили, когда охоту запретили. Старина „миксмастер“ установлен на опорах в ангаре, а двигатели стоили немало, поэтому их наверняка продали. Кто их купил, не знаю».

Я спросил: «А Питеркин мог об этом знать?» Он на минуту задумался: «Ага, он обычно помогал, когда вытаскивали двигатель, а я всегда называл его Танитомсаем. Да, мог он знать». Крейг усмехнулся и добавил: «Но почему это интересует тебя, Клоуз? Ты мне об этом ведь расскажешь, а?»

Вот тогда-то мы с Джейн очень неловко и некрасиво, почти невежливо расстались с Крейгом.

Ожидая возвращения Джейн, я то и дело вертел головой по сторонам, оглядывая сушу и море вокруг. Ночь была очень темной. Тоненький серпик месяца прятался за толстым облаком на юго-западе, вода казалась такой же темной, как и земля, только вдали на черной поверхности вроде бы светилась легкая линия.

Я начал волноваться за Джейн. Я мысленно себе представлял, что там происходит: на переднем плане разложены гарпуны, а сзади на возвышении стоят старые самолеты «миксмастер» и «сессна». Сейчас Джейн карабкается по самолету, ползает по крыльям, исследует фюзеляж, ощупывает основания соединительных тяг у крыльев. Хотелось быть с ней там, за оградой, самому обыскивать самолет или хотя бы держать фонарик. Фары зажигать рискованно. Вполне возможно, что ночной сторож на дежурстве или какой-нибудь хранитель музея живет на территории. Но нам лучше было находиться именно там, где мы и были: один внутри, пытаясь что-то найти, а другой — на страже снаружи.

Стальные стены ангара не пропускали света, земля темная, море черное, и даже воздух казался тяжелым и влажным.

Дверь открылась бесшумно, послышался тихий шелест и шепот Джейн:

— Эй, соня!

Я подошел к сетке. Она стояла по другую сторону, держа что-то в руке.

— С тобой все в порядке?

Она победно прошептала:

— Нашла! — и подняла это что-то кверху.

— Что это?

— Догадайся.

— В отгадайку будем играть на этой стороне, — сказал я. — Давай перелезай. Быстро!

Она перелезла, спрыгнула на землю, рванулась к «лендроверу» и забралась в него. Я уселся на место водителя и зажег свет.

— Еще один проклятый лист! — Я почти застонал от разочарования, когда увидел, что она держала в руках.

— Подожди, смотри! — Она перевернула лист. На обороте, как и на предыдущем, были нацарапаны слова: «Велл Инто Ннос».

— Тебе это что-либо говорит? — спросила Джейн, глядя на меня. — «Велл Инто Ннос», — ты понимаешь, что это означает?

Я сидел, задыхаясь от душившего разочарования, от того, что проклятые тайны Питеркина все еще не кончились.

— Это бессмыслица, — сказал я. — Во всяком случае для меня.

— "Велл Инто Ннос", — медленно произнесла Джейн. — Они должны что-то значить. Послание оставлено специально для тебя!

— Нет, — взъярился я. — Вся эта история чересчур затянулась. По вине Питеркина и его проклятой тайны меня крутило, как бетон в бетономешалке, меня преследовали, ловили, я убегал, неделями пребывал в опасности, потому что этот глупец решил, что я — его послушное орудие! Ну, с меня хватит! Я не собираюсь идти всю оставшуюся жизнь по длинному следу, который он мне оставил. И мне ничего не говорят эти слова.

Она долго пристально смотрела на меня. Потом приказала:

— Посмотри мне в глаза и повтори, что ты сказал.

Я повернулся и посмотрел на нее. У Джейн были хорошие глаза, ясные и честные, но эти глаза завораживали меня, словно глаза гипнотизера. Я пробормотал:

— Ничего...

— Джон Клоуз, ты гадкий лгун! — сказала Джейн. — Во всех смыслах, черт подери!

Я пожал плечами.

— Мы добрались сюда. Почему бы нам не пойти до конца?

— Боже! Да этому нет конца!

— Послушай, парнишка! — В голосе ее звучал металл. — И слушай внимательно. Мы могли бы сказать, что между нами существует понимание. Что касается меня, то я не струшу и не откажусь. Ты как хочешь, так и поступай. Во всяком случае я имею право говорить «да» или «нет», а ты не имеешь. Теперь давай начнем сначала! Ты понимаешь?

Я кивнул.

— И ты понимаешь, что значат слова на листе Питеркина, так ведь?

Я снова молча, послушно кивнул.

— Итак, что они значат и где находится «Велл Инто Ннос» [8]?

Я пробормотал:

— На юго-западе отсюда. Километра три.

Джейн одобряюще кивнула:

— И что это?

— Глыба камня.

Она наклонилась к приборной доске и повернула ключ зажигания. Когда двигатель заработал, Джейн сказала:

— К носу, водитель, пожалуйста. И побыстрее.

Майор Джейн Страт спокойно сидела на сиденье пассажиров и с интересом рассматривала лист Питеркина. Мне же хотелось умереть. Через минуту она спросила:

— Почему «нос» написано с двумя буквами "н"?

Я задумался.

— Потому что, — с обидой сказал я, — он был глупым, неграмотным дураком, а думал, что чертовски умен и что это шифр.

— Не понимаю, какой еще шифр?

— Прочитай, все три слова написаны одно за другим, из них получится два.

— Ох, да, понимаю. Веллинтон нос. Это тот Веллингтон, у кого сапоги?

— Он самый.

— Старый носач.

— Да, это он.

— Он похоронен в Лондоне, — сказала она. — В соборе Святого Павла. Я видела надгробие. А что его нос делает здесь?

Я объяснил. Рассказал, что меня всегда приводило в недоумение. Западная Австралия основана в 1826 году, то есть через одиннадцать лет после битвы у Ватерлоо. Перт возник еще позже. Но имя этого человека можно встретить в стране повсюду. Одна из главных улиц в Перте называется Веллингтон-стрит.

— Знаешь Банбери?

— Да.

— Пиктон-Кресент находится в Банбери.

— Кто такой Пиктон?

— Ты меня удивляешь, ты же солдат! Сэр Томас. Его дивизия переломила ход битвы при Бадахосе.

— Ты что, военный историк?

— Я хотел сказать, что в Австралии некуда деться от Веллингтона.

— В Олбани тоже есть такая улица?

— Ага. И не только имени Железного герцога. Есть улицы, названные в честь половины его свиты, а если не его, то Нельсона.

— Расскажи мне о носе Веллингтона.

Я немного помедлил, прежде чем ответить. Я уже сделал поворот налево. Сейчас мы пробирались по узкой дороге для туристов, потом повернули на гладкий асфальт автостоянки.