Джордж Грин - Воронье

Потребовалось не больше секунды, чтобы до нее дошло. Что он сказал? Она повернулась:

— Вы никак сказали: «Что за беда!»

— Угу.

— Вы имели в виду песню?

— Ну да, — согласился он. — А вы ее знаете?

— «Гони быстро и закрой глаза»?

Он усмехнулся и процитировал:

— «Какие беды? Сколько стоит?»

Она ответила:

— «Есть что-то, чего я не потерял?»

Ромео засмеялся и сказал:

— Не могу поверить, что вы знаете нашу музыку!

— Нашу музыку?

— Я их менеджер.

— Вы менеджер группы «Гони быстро и закрой глаза»?

— Хотя Трак потом стал таким засранцем, что я просто не мог выдержать.

— Вы знали Трака?

Он пожал плечами:

— Ну, не настолько уж близко.

— Вы просто потрясающая личность. Я была на вашем концерте в Саванне!

— В самом деле?

— О, мать твою, конечно же! Пижон! Это было просто потрясающе!

— Спокойно, — сказал он.

Затем он взял журнал тату и стал просматривать его, прекратив всякое общение с ней. Клио забеспокоилась — не слишком ли бурно она выразила свою любовь к этой группе. Не напугала ли она его? Когда он сказал: «Спокойно», не было ли в его словах насмешки над ней? Этот парень был приятелем Трака Мартина, а она прошлась по его адресу! Какой идиоткой она себя показала!

Но внезапно он поднял взгляд от страниц и сказал:

— Вы знаете, откуда взялась эта строчка? «Что за беда?»

Клио покачала головой.

— Мы были в Талахасси и зашли в их так называемое кафе. Мы начали бросать стаканы, тарелки, ломать мебель, о господи, прибежала официантка, и она нам врезала. Словно бомба взорвалась! Вот тогда Трак и выдал: «Что за беда?»

Клио просияла:

— Вы там были?

— Можете поверить, бед мы там наделали достаточно.

— Да, — согласилась она. — Могу поверить.

Они посидели в молчании. Затем она спросила его:

— Как вас зовут?

— Ромео.

Она улыбнулась.

— Мама знала, — сказал он, — что мне предстоит быть любовником. — И он закатил глаза, давая понять, что он-то знает, насколько мама ошибалась.

Клио подумала, что никого в Брунсвике не могли бы назвать Ромео.

— Так теперь вы мне скажете? — спросил он.

— Что вам сказать?

— Какую вы выбрали татуировку?

— Ох, — сказала она. — Номер тридцать.

— Почему именно ее?

— Потому что лучшая подруга предала меня за тридцать сребреников.

Он снова уставился на нее. Но теперь она выдержала его взгляд. И позволила себе уставиться на него в ответ и увидела в его глазах сочувствие и понимание. «И что с того, если он увидит меня плачущей? Что с того, если я выдам мой позор и все мои тайны совершенно незнакомому человеку? Что с того? Я должна с кем-то поговорить».

РОМЕО выслушал историю Клио — как Тара, разбогатев, бросила ее и даже не ответила на телефонные звонки Клио и как Клио потеряла опору в жизни (хотя она никогда не стояла твердо на ногах), и ее горестная история просто разрывала ему душу. Он хотел как-то успокоить ее. Но тут подумал: «Я же тот самый, из-за кого она страдает. То, что Шон и я делают с Ботрайтами, и есть источник ее страданий, так что у меня просто не повернется язык успокаивать ее, это гнусно». Он решил ничего не говорить, а только слушать. И тут явился какой-то здоровый оболтус, байкер с бородой в косичках, без рубашки, с грудью вдоль и поперек расписанной татуировками, изображавшими жизнь Линирда Скайнирда. Выяснилось, что он знает Клио еще с того времени, когда она была официанткой в заведении «Барбекю „Южный дух“» на острове. Он стал рассказывать ей о неделе байков. Он никак не мог остановиться, повествуя о своих приключениях, а Ромео сидел и думал: «Почему бы тебе не заткнуться, неужели не видишь, в каком она состоянии?»

Наконец Клио поднялась и сказала:

— Мне надо идти. Да и вообще я не хочу делать эту татуировку. — Она с трудом сдерживалась, чтобы не заплакать. — Позвони мне, ладно? — сказала она Ромео, написала свой номер и пошла к машине.

Линирд Скайнирд спросил у него, какую татуировку он выбрал.

Ромео с трудом понял вопрос.

Резко встав, он последовал за Клио, но она уже уехала. У него был ее номер, и он мог тут же, не сходя с места, позвонить ей. Но тут же подумал — нет, не надо, это слишком быстро. Он может показаться назойливым.

«А ведь я и есть такой. Мой разговор с ней. Стоит ли так обращаться с семьей ее лучшей подруги? Нет».

Он сел в кабину «сокола», но не знал, куда ему отправляться. Возвращаться к патрулированию казалось ему невыносимым. Он поехал к мотелю «Черная борода», посмотреть, на месте ли девушки-миссионерки. Но старая грымза с глазами-бусинками сказала, что они уже выписались.

Какое-то время он просто ездил по округе. Затем решил заглянуть в бар «Дом плантатора» рядом с торговым центром. Но царившая там чистота заставила его почувствовать свое убожество. Убранство заведения напоминало зал ожидания аэропорта. Три больших плоских телеэкрана с приглушенным звуком. Посетители выглядели как пассажиры, ожидающие посадки, но, конечно, все они были местными. Когда один из них встал и, пошатываясь, пошел к выходу, другой сказал ему: «Пока, Ллойд. Осторожнее. До встречи». И затем все снова погрузились в свою дремоту.

Ромео поехал дальше. Он подумал, не посетить ли Винетту и старого Клода. Хотя ее грузовика не было рядом с трейлером. Может, она отвезла отца обратно в больницу? Но он заметил включенный телевизор, подошел к двери, постучал, и старик пригласил его:

— Заходи.

Ромео открыл двери. Клод лежал голый, как обглоданная косточка из супа.

— Моей дочери… нет… здесь.

— Ага. А где она?

Еле заметное пожатие плеч.

— Вы в порядке, Клод?

— Никогда не было… лучше.

Каждый из глаз Клода жил своей жизнью. Когда один перемещался, другой следовал за ним, но только после того, как первый утверждался на каком-то месте.

— Заходи, — сказал Клод. — Заходи. В чем дело? Еще раз — как тебя зовут?

— Ромео.

— Ах да. Как я мог… забыть? Я смотрю ТВ. Хочешь… пива?

Ромео взял себе банку пива из холодильника и сел рядом с кроватью на стул, явно похищенный из мотеля. Клод смотрел эпизод из «Новобрачных». Ромео вперился в экран вместе с ним и подумал, что это одна из лучших программ из всех, которые он видел. В эпизоде шла речь о покупке пылесоса. Ральф Крамден купил для своей жены Алисы старый подержанный пылесос, и, конечно, тот тут же сломался. Его приятель Нортон взялся починить пылесос. Он в самом деле починил его, но тот так неожиданно ожил, что Ральф чуть не прикусил язык. Ромео не помнил, когда так покатывался с хохота. История с языком была уморительно смешна, но самым забавным и самым печальным был тот стыд, который испытывал Ральф за то, что купил жене подержанный пылесос.

Клоду нравилось это шоу. Его смех напоминал тихое пыхтение.