Джордж Грин - Воронье

— В общем-то случалось в Огайо. Откуда я родом. Но большеротый окунь никогда не попадался, хотя мне нравится иметь с ними дело.

— Ну, на этом побережье такой добычи достаточно. Я буду рад пригласить вас на охоту за красной неркой.

— Я был бы очень признателен.

Не подлежало сомнению, что рыбная ловля была главной страстью Лонсдейла в жизни. Он сказал Шону, что больше не собирается посвящать себя финансам.

— Будет всего несколько клиентов, только чтобы не отвыкнуть, — решительно сказал он.

Шон хотел бы с годами походить на него.

У большого стола с каменной столешницей его ждали три доверенных помощника — банкир, бухгалтер и юрист. На них были костюмы едва ли не по миллиону долларов, и, обмениваясь рукопожатиями, они смотрели вам прямо в глаза, делая вид, что принадлежат к сильным мира сего. Но Генри Лонсдейл в своих теннисных туфлях и легких хлопчатобумажных брюках без труда превосходил их. Пока они переговаривались между собой, он с размаху опустился на свой стул, подтянул к себе двенадцатистраничный меморандум о взаимопонимании, пролистал его — и, покончив с ним, сразу же приступил к делу. Смотреть на него было сплошным удовольствием, на то, как легко он отделял зерна от плевел. Вычеркнул одну фразу, заменил другую, крест-накрест перечеркнул ненужные подробности, ввел в смятение своих бедных помощников острыми вопросами и претензиями, отбрасывая все возражения и не терпя промедлений. Ну и шоу! Пораженный Шон не сказал ни слова, но пару раз громко рассмеялся. И лишь после того, как дело было завершено к всеобщему удовлетворению, он осмелился спросить:

— Да, кстати, Генри… Как вы думаете, сможете ли выдать часть наличностью?

Все заулыбались. Наконец Лонсдейл сказал:

— Наличностью?

Шон кивнул:

— Да, мне понадобится немного наличных.

— Все пройдет наличными.

— То есть?

— Все целиком. Мы говорим, что необходимо вообще избавить вас от наличных в тот момент, когда все будет улажено. Обеспечение безопасности, долгосрочные инвестиции, так что вы сможете начать зарабатывать на вашем капитале…

— Но я хотел начать избавляться от него.

— Это я понимаю, — сказал мистер Лонсдейл. — Но нам необходимо создать базис…

— Я не хочу создавать базис. Нет времени.

— Нет времени? Почему же?

— Потому что мир идет к концу.

С какой глупой серьезностью они восприняли его слова. Банкир, бухгалтер и юрист перепугались, и выражение физиономий у них стало как у огорченных коров.

Шон расплылся в широкой улыбке:

— Вы только посмотрите на себя, ребята!

Их лица продолжали сохранять серьезность.

— Да я шучу.

Один за другим они позволили себе рассмеяться.

— Не надо никакой спешки, — заверил он их. — И еще… могу я вам кое-что сказать? Вы знаете, что я сообщил на том телешоу, будто собираюсь все раздать? Так вот — небольшая поправка. Хмм… Не все.

Смех усилился. Он превратился во взрыв визгов и стонов. Но Шон думал, что это понятно — одна только мысль, как он раздает свое состояние, должна была стать оскорблением для их натур. Шон терпеливо дождался, пока смех стихнет, после чего сказал:

— На самом деле я могу потратить часть денег.

— Конечно, — согласился Лонсдейл. — У нас будет несколько ликвидных миллионов долларов. Это вас устроит?

— Великолепно.

— Скажем, пять миллионов. Пока хватит?

— Прекрасно. И когда они появятся?

Лонсдейл повернулся к банкиру:

— Дейв? Если мы все оформим к четвергу, когда вы сможете их конвертировать?

— Зависит от Федеральной резервной системы, — сказал банкир. — Я думаю, они смогут провести такое количество наличности через Саванну к понедельнику. Если сегодня нам удастся все подписать. Так что, думаю, к четвергу все будет выполнено.

— Вот и прекрасно, — улыбнулся Шон. — Это даже скорее, чем я думал. Просто великолепно. Большое всем вам спасибо.

— Вот что я вам скажу, — произнес Генри Лонсдейл. — Когда вы получите эту мелочовку, давайте отметим небольшой охотой на красную рыбу.

РОМЕО свернул направо с 17-й на Белл-Роуд, а затем налево к Индиан-Моунд-Роуд. Проезжая мимо дома Шелби, он услышал «снап-снап-уип-уип» разбрызгивателя и увидел, как сам Шелби на подъездной дорожке чистит пылесосом свою машину.

Ну подожди, подумал Ромео.

Он понимал, что должен вызвать у себя ненависть к этому типу. Не только потому, что его ландшафт отличался нацистской аккуратностью, но также и потому, что он чистит свою машину в субботу днем. Тратит весь этот гребаный день, чтобы выдраить то место, где размещается его жопа. «Знай я его поближе, не сомневаюсь, что он вызвал бы у меня ненависть. Так что, если придется, я смогу убить его».

Он проехал до конца Сихорс-Драйв, развернулся и двинулся обратно, после чего въехал на дорожку. В кармане у него еще лежала листовка, которую ему дала Тесс — от ее церкви Христа Торжествующего. Вылезая из машины, Ромео извлек бумагу из кармана. Он протянул ее дяде Шелби и сказал:

— Привет! Вы слышали слово Иисуса?

Похоже, он вызвал раздражение у хозяина дома.

— Сынок, я священник в церкви «Возрождение веры». Так что мне не нужно. Но спасибо тебе. Может, ты в чем-то нуждаешься?

Ромео задумался. Визит уже сработал. Но у этого типа был слишком самодовольный вид, и Ромео почувствовал в душе легкое раздражение. Он должен как-то развести его. Может, если он заглянет в дом?..

— Сэр, вы знаете, что мне нужно? Стакан лимонада.

Взгляд Шелби недвусмысленно говорил: «Ну, хватит. Убирайся».

— Да? У нас нет лимонада.

— Даже в порошке или чего-то такого? А как насчет воды?

Ты же христианин, Шелби, подумал он. Скорее всего, ты не сможешь отказать бедному прохожему в глотке воды.

— Хорошо. Постойте тут.

Это означало, что Ромео придется ждать снаружи. Но он последовал за хозяином прямо в гараж. У задней двери висели на крючках скейтборды. Ракетки для бадминтона, лакросса, лыжи.

— Тут живет спортивный народ.

Шелби открыл дверь кухни. Оттуда выскочил золотистый ретривер и тихонько зарычал.

— Маккензи! — крикнул Шелби. — Иди подержи Лаки. У нас гость.

Маленькая симпатичная девочка в кудряшках вышла и взяла собаку за ошейник.

Ромео проследовал за Шелби на кухню. Какой рай! Изразцовые плитки цвета земли, абажуры в виде морских раковин и на холодильнике — магнитик, изображающий Ветхий Завет.

— Эй, пап, — донесся из большой комнаты мальчишеский голос. — Тебе стоило бы посмотреть, какой удар только что выдал Тайгер. Он всех сделал. Три удара — и он всего в шести ярдах от лунки.

— Надо же, — сказал Шелби. — Чем Фил занимается?

— Фил ушел.

— Вот проклятье.

Девчушка смотрела на Ромео.

— Маккензи, — сказал ей отец, — ты можешь дать этому человеку стакан воды?