Эмиль Асадов - Золотой Крюк

— Эй, вы! Наши бабки не заховайте! — предупредил Филипп.

— Да заткнись ты, — лениво сказал арцибульдеровец. — С чего, кстати, эта соска вам такие бабки отстегнула?

— Может, хотела мальчишник организовать. Слышал про мужчин-проституток? — предположил другой.

— Да тут тысячи! На такие бабки можно футбольный клуб нанять! — возразил первый.

— А ты ее видел? Вот ты бы ее поимел?

— За такие бабки я и слона поимею, — пообещал бандит, продолжая пересчитывать и разглаживать на колене смятые бумажки.

— Сами вы шлюхи, а мы — частные сыщики! — гордо сообщил Шора. — Мы по спецзаданию работали!

— Доработались… — подал голос Филипп. — Вот интересно, как эти-то узнали, где мы находимся? Слышь, Булыга? Может, баба сама с ними спелась, чтобы нам не платить?

— Я не знаю. Может, позвонила им… А может, это вообще Алекс?

— Что еще за Алекс? — спросил один из арцибульдеровцев.

— Посредник. Мы ему часть доли должны, — мрачно пояснил Булыга.

— Посредником мы тоже займемся, — дружелюбно пообещал бандит.

— Да нет, это я им номер квартиры подсказал, — ни с того ни с сего беззаботно рассеял сомнения приятелей Шора. — Я внизу стоял, а они подходят и говорят — мы, дескать, из бюро социальной поддержки отцов-одиночек, не видел, никого подозрительного сюда не привозили? Я и говорю — да есть один, жутко подозрительный тип, под эстонца косит… Еще подумал — может, у него дети есть в Таллинне, может, он гримируется, чтобы от алиментов скрыться?

— Знаешь, Шора, — скорее прошипел, нежели выговорил Филипп. — Если эти гаврики нас не убьют, то тебя я точно похороню.

— Только тронь моего брата, я из тебя суповой набор сделаю, — пригрозил Булыга. — Я его сам убью. Ты не вмешивайся.

— Ну и пожалуйста, — обиделся Шора. — Я, между прочим, помочь хотел.

— Ты, Шора, дурак. Мы тебе что сказали делать? На стреме стоять! Надо было тебе языком молоть? Бабки уже у нас в руках были!

— Я и стоял! А про язык никто ничего не говорил. Предупредили бы заранее, что говорить в экстренных случаях, тогда другое дело.

— Я говорил — увидишь что-нибудь необычное, тут же предупреди нас!

— А что тут необычного, подумаешь, какие-то социальные службы во двор приехали! Может, они в третью смену работают, я знаю? Вот когда из окна на верхнем этаже стул вылетел, это и в самом деле смотрелось как-то нестандартно. Главное, его тут же сперли, хотя он и треснул пополам. Но я запомнил внешность вора, и незаметно прошел по его следу до квартиры в соседнем блоке. Если что, смогу опознать.

— Судя по всему, опознавать скоро придется нас, — вздохнул Булыга.

В стороне проявилось какое-то движение — это Арцибульдер возвращался из забытья после "поцелуя" бронзовым апполоном в лоб:

— Вы не подскажете, автобусы в это время суток еще ходят? — поинтересовался у него Шора, чтобы сменить тему разговора. — Не хотелось бы тратиться на такси до дома. Эти шофера дерут, как опричники…

Арцибульдер ощупал голову, удостоверился в ее наличии, и вместо ответа приказал своим дружкам заткнуть рэкетирам глотки. Кляпы на скорую руку соорудили из обрывков одежды плененных. Булыга сопротивления не оказал, Филипп страшно завращал зрачками и попытался вытолкнуть кляп языком, но только обслюнтявил одному из бандитов руку, за что вновь получил по морде. Шора же старался всячески содействовать любым интересным начинаниям, и старательно разинул пасть, как кошелку на базаре. В итоге его рот наполнился тряпьем почти по самые гланды. После чего он снова начал вращать головой во все стороны, стараясь не упустить ничего из происходящего.

— А этот малый забавный, — заметил один из бандитов, тыча в Шору пальцем. — Смешной, на чупа-чупса похож. Даже убивать жалко.

— Не размякай, — строго предупредил Арцибульдер.

— Как их расходовать-то будем, Арчи? — спросил другой, покручивая кастетом на указательном пальце. — Здесь живьем закопаем или за город повезем? Давай решать быстрее, я жене сегодня обещал пораньше с работы придти.

— Ты меня, знаешь, не торопи — видишь, я сам пока не в понятках… — осадил его Арцибульдер. — Тобой вообще кто, жена руководит или я? Она, что ли, тебе башли платит?

— Да ты че, за подкаблучника меня держишь? — возмутился бугай. — Она у меня во где живет! — он продемонстрировал кулак размером с собственную голову со стертыми до крови костяшками пальцев. — По вечерам только выходит, телевизор посмотреть.

— Тогда что ты мне мозги полощешь?

— Дык сейчас как раз вечер и есть… Ну обще, подумает еще, что я по бабам пошел. Хотя я, если захочу, пойду, она у меня во где… Но я же не у бабы сейчас! А получу, как если бы у бабы был. Обидно.

— Так пойди к бабе.

— Да ну… Умудохался я этих дебилов успокаивать, сил уже нет никаких, и жрать хочется. Не, серьезно, давай их кончим уже и по домам покатим!.

— Что ты заладил — кончать, кончать… Мы не беспредельщики, как эти вот… Мы их судить будем!

— Ты, Арчи, не сильно ли в голову железякой получил? — с опаской переспросил женолюбивый бандит. — Может, еще в ментовку позвоним — так, мол, и так, помогли, чем с могли, с вас бутылка…

Арцибульдер рассердился и хлопнул верзиле по уху — не очень сильно, даже почти по отечески.

— Держи рот на замке, понял? Я с мусорами дел не имею, кроме тех, что они на меня заводят. Мы ведь этих отморозков почему взяли? Потому что эстонец позвонил. Он наш общак держит, а теперь и вовсе, считай, всей братве московской услугу оказал! А тут бабки, которые ему принадлежат — они, я так понимаю, его просто ограбить хотели… Отвезем к нему деньги, а этих придурков пусть он сам и кончит.

— Хитро придумал. А где твой эстонец живет?

— А я почем знаю?

— Так что же, нам всю эту недоношенную троицу до Эстонии кантовать?.. Слышь, Арчи, он же тебе на трубу звонил, наверняка номер сохранился!

— Дельно, — оценил умственные способности товарища авторитет, и принялся набирать номер. Остальные пока подогнали свой микроавтобус, мирно ждавший хозяев во дворе дома Бородянского. Загрузили в него пленных, покидали на пол оружие, сели сами. Арцибульдер водрузился рядом с шофером.

— На завод, — скомандовал он. — Нас встретят.

Палычу по старой сторожевой привычке не спалось, и он коротал время перед громадным телеэкраном. Сидя за маленьким складным столиком, он потягивал из бутылочки ряшенку, пыхтел сигаретой и вполуха слушал местные новости, наполненные сообщениями о убийствах, разборах, автопроисшествиях и спортивных достижениях. Сторожка уже давно пропиталась дешевым сигаретным запахом. "Золотой Крюк" платил Палычу столько, что он мог бы заказывать себе именные сигары с Кубы, но бережливость текла в его крови вперемешку с эритроцитами и лейкоцитами, потому старый охранник хранил верность "Приме", а на все попытки друзей приобрести для него жилье поприличнее отвечал неизменным отказом.